«Ты где, чепушила? Я тебе сказала ждать у входа, ты совсем тупой?» Я знаю эту девушку, вы ее знаете, составители списка гостей на мероприятиях ее очень хорошо знают.
Пусть жена Илона Маска, певица Граймс, рассказывает о сеансах лечебного крика с супервайзером (не меньше пятисот долларов в час, я полагаю) – русские красавицы повышают голос бесплатно, в машине и дома в постирочной. Там им при виде катышков на кашемире кричится лучше. Стоило ли покупать по совету Гвинет Пэлтроу кристаллы для душевного равновесия, чтобы потом кидаться розовым кварцем в горничную? И даже умение общаться на неплохом французском с сомелье в Eden Roc не отменяет оглушительно бестактного обращения с пожилой няней или водителем. Это, наверное, потому, что «настоящая женщина умеет быть разной». Но мне трудно понять, я не женщина.
В 2020-м, спустя шесть лет после яркого высказывания Марии Байбаковой о том, как увольнять прислугу и кому из нее место за хозяйским столом, большинство наших героев наконец научились выбирать выражения в публичном пространстве соцсетей и телевизора. Но только там – до теневого сектора «Домашний персонал» волна осознанности пока не докатилась, лучи добра туда не добивают. Возвращаясь с благотворительного ужина, духовной практики или паблик-тока о высоких вибрациях, нам нормально устроить разнос домработнице за не так смотанный шнур фена.
Я заметил, что даже лучшие из нас, продвинутые и современные, агрессивно не понимают то, что сейчас происходит в США. Иронизируют, крутят пальцем у виска. У нас нет black lives, но это не значит, что протесты от нас далеки, как вспышки на Солнце. В Москве в «персонал», как правило, идут мигранты – по сравнению с теми, у кого есть российский паспорт, они поражены в правах. И по-русски говорят забавно. Хуже даже, чем ваш муж по-английски. Но это не значит, что приличному человеку можно с ними так обращаться. Одно дело – светски снобировать тех, кто не в Алисте (хотя это тоже «фу»), и совсем другое – кричать на водителя. Кто-то списывает это на пережитки прошлого: в девяностые и нулевые, на этапе первоначального накопления капитала, было не до культуры общения в принципе, не то что с домашним персоналом. А вот миллениалы и зумеры говорят уже не «персонал», а «помощники» и общаются с ними подчеркнуто, порой даже несимметрично вежливо – этому их научила то ли впитанная в пансионах англосаксонская культура, то ли несимпатичный пример родителей, то ли страх. В 2020 году фильм «Паразиты» о сложных отношениях южно-корейской буржуазии и обслуги собрал все ягоды с куста: и Канны, и «Оскар». Награды сейчас дают не за режиссуру, а за остросоциальную повестку – так тут нарыв и вправду болезненный.
Социальное неравенство – тонкая игра. Байки о том, как ловили стафф в хозяйкиной Alaïa за распитием cасcикайи, передаются из уст в уста в поселках «Сады Майендорф» и «Бенилюкс». При этом в минуту щедрости домработнице там могут подарить старую крокодиловую сумку. Я спросил у одной нашей героини, выстроившей со всеми, кто на нее работает, уважительные долгосрочные отношения, как она осуществляет домашний HR. Она неохотно ответила: «Не стоит приобщать персонал к элементам того образа жизни, который они в обозримом будущем не смогут себе позволить. Если хотите премировать, существует компромиссный культурный пласт: билеты на «Щелкунчик» или тринадцатая зарплата. Но для начала стоит сказать себе, что в этой работе нет ничего зазорного. Тогда не придет в голову обращаться на «ты» к тем, кто лишь в силу обстоятельств, а не ваших заслуг оказался у вас в подчинении».
«Прислуга» – ужасное слово, немодное. Хотя в «служить» нет ничего стыдного. Пойти на государственную службу – вообще очень перспективное в наше время дело. Так что если с «вы» проблема, можно полечить себя аналогиями. Хотя они тоже проблема. Кризис собственной значимости в иерархическом обществе не делает барина счастливым. Вот крупный чиновник «тыкает» персоналу, систематически его оскорбляя. Такие люди имеют большой опыт дипломатично уступать сильным и самоутверждаться за счет слабых, у них нет промежуточного значения. Муж третирует жену – жена, в свою очередь, срывается на персонале.
Никогда не забуду, как Юлия Саркисова в сердцах откровенничала на всю страну: «Коля выгонял меня беременную из дома, называя шлюхой, а в Монако пьяный ссал на ковер». Для кого-то допустимо оставить после себя мокрое место. Кто-то не считает нужным убирать свернутые купюры и белые разводы с прикроватной тумбочки. Стряхивают пепел на паркет – придет человек с тряпкой и все уберет.
Мы любим жаловаться, что во Франции плохой сервис в ресторанах, персонал на съемных виллах себе на уме и ничего не делает, чистильщик бассейна целый день загорает в шезлонге. Нигде нет такого классного сервиса, как в России! Ну да, он бесправный – потому и хороший. К тому же дешевый. Ювелир Илона Столье сосчитала: «Водитель в Лондоне – уважаемая профессия с зарплатой несравнимо выше, чем в Москве. Наши при куда больших стрессах получают сто тысяч рублей максимум».
Зато подсевшие на уберэкономику вежливы до невозможности. Их быстро поставил на место тот факт, что не только ты ставишь водителю оценку за поведение, но и он тебе. Наши люди в Лондоне быстро сообразили, что с плохими оценками тебя никто никуда не повезет: ни пьяного из 5 Hertford Street холодной ночью домой, ни с ребенком утром в школу.
Карантин, как всегда, все ускорил. Наши герои, посидев дома, осознали, что непомерно раздули штат. Пары без детей переходят на клининг-службы и отказываются от горничной с проживанием. Наличие штатного водителя пересматривают в пользу премиум-такси. «Никто не делает мозги: «Иван Иваныч, тут парковки нет, а тут аккумулятор сел, а я отъехал на заправку, буду через десять минут», – рассказывает мой приятель. К тому же у многих, будем честны, график не то чтобы очень напряженный. А когда то густо, то пусто, водитель теряет тонус и начинает работать на себя.
В 2017 году количество персонала у Илоны Столье составляло двадцать человек в смену. Она страдала: «Когда в доме такое количество людей, женщина даже при наличии батлера превращается в контролфрика. К тому же это делает отношения с мужем более прохладными: когда сама завариваешь чай, это объединяет с партнером и детьми. При раздутом штате появляется комплекс, и ты звонишь в специальный колокольчик, потому что сотрудников надо занять работой. Выполняется она неидеально, это тебя раздражает, обстановка становится токсичной. Сейчас я понимаю, что штат следовало сократить минимум на восемьдесят процентов».
В США сейчас аукается отмененное в 1865 году рабство. В России – крепостничество, которого теоретически нет с 1861 года. А на практике одна моя знакомая раздала своим подчиненным привычные для себя имена. Садовник Мухамед, например, у нее «Миша», по тому что «всем так удобнее».
У другой нашей героини вянут уши, когда она гостит у друзей. «Они там думают, что застилать постель – позорное занятие, а сами на досуге изображают из себя дизайнеров интерьеров, выбирают простыни для богатых подружек. И удивляются, что те к ним относятся как к горничным. Только одна моя знакомая адекватно общается с персоналом. У всех остальных дома процветает барство. Я стараюсь у них в гостях подавать пример и задавать планку. Неужели хозяева не догадываются, что когда они швыряют полотенца на пол, едят в постели, проливают вино на диван, это вызывает у персонала соответствующую реакцию? И что постель им застилают со злыми мыслями? Еще меня умиляет, как в домах, где ничего не слышали об осознанном потреблении, гниет маракуйя, портится хамон из «Азбуки», сохнет черная икра, а потом хозяева возмущаются, что прислуга их объедает. Моя подруга поставила домработницу на счетчик за то, что та, протирая пыль, разбила какой-то там дорогущий плафон. Я ей посоветовала сменить все на «Икею».
Но чаще говорят по-другому. Вот, цитирую: «Терпеть не могу иностранных стюардесс в джетах, которые на полном серьезе спрашивают, что вам принести на закуски, что на горячее, не понимая, что русская душа хочет всего и сразу. Они все такие тугие, пучат глаза, когда просишь накрыть все, что есть. Наливают мой «Дом Периньон», как будто делают одолжение».
В книге Елены Молоховец «Подарок молодым хозяйкам» есть глава о том, как обращаться с прислугой. Основной тезис – что ее надо исправлять «в нравственном положении», что она изначально плохая, склонна врать и воровать. Этой установки до сих пор придерживаются за каждым вторым рублевским забором, где быт происходит в обстановке тревожности и недоверия.
Но бывают и другие крайности. Кто-то в отсутствие мужа очень любит за бутылкой вина потрещать с «девочками», а потом сокрушается, что те нарушают границы и сплетничают. Дистанция между персоналом и хозяином – ключевая вещь. «Чтобы сотрудник тебя уважал, он не должен знать, как вы вчера развлекались», – сказала мне Элен Манасир.
Согласен. Хотя для многих в порядке вещей обсуждать при водителе нежелательные беременности подруг, купленную «по дешевке» шубу за четыре миллиона и жуткий отель на Мальдивах, куда придется лететь «в обезьяннике». Если в пробке не хочется подбирать каждое слово в телефонном разговоре, разоритесь на «роллсройс», в котором пассажирское место отделено перегородкой. А дома замолкайте, когда кто-нибудь входит в комнату. Этот кто-нибудь не глухой. Несколько лет назад на Первом канале готовился выпуск «Пусть говорят». Андрей Малахов репетировал в студии свои лихие подводки: «Откровения рублевской горничной. Как известная светская львица превратила жизнь своей прислуги в ад». Это был один из немногих сюжетов, который в последний момент сняли с эфира – как сняли откровения Виктории Лопырёвой и Игоря Булатова.
А еще некоторые к чужим помощникам по хозяйству относятся как к своим. Цитирую еще одну свою анонимную героиню: «Я сделала замечание подруге за то, что она отчитывала моего повара. В моем доме риторика в духе «вы что, не видите?!» или «ну кто так режет огурцы?!» неприемлема. Она огрызнулась, что «стафф надо держать в страхе, иначе они сядут тебе на шею» и «какой смысл нанимать прислугу, если огурцы приходится резать самой?». Потом, когда она разводилась, все горничные свидетельствовали против нее».
Перед профессионалами, которые достигли высокого уровня в своей сфере, должно, я полагаю, испытывать священный трепет. Человек, который блестяще управляется с домом, превосходит человека, который плохо управляет венчурными инвестициями, даже если второй зарабатывает больше денег. Но инвесторы свои неудачи вымещают на более слабых, по их мнению, людях. Насчет слабости мы сильно ошибаемся.
Мать четверых детей Светлана Захарова, у которой в доме все помощники, даже увольняясь, сохраняют хорошие отношения и с хозяевами, и с преемниками, знает способ не доводить до греха: «Понимаю, для многих вести себя с персоналом подобающим образом – это лишняя нагрузка. Они нанимают тех, кто готов терпеть хамство и унижения, – это даже прописывается в контракте, некоторые готовы за это доплачивать. Я не понимаю, как можно не уважать людей, которые обеспечивают твою жизнь? Высшее образование есть у многих, а вот начального нет у большинства».
Вам также может быть интересно:
Вход с оружием запрещен: нужен ли современной героине Tatler телохранитель?
Светские ретушеры: секрет идеального внешнего вида героинь Tatler в Instagram
Биполярное расстройство в светском обществе и за его пределами
Фото: greg lotus/trunk archive/photosenso;