Как и когда правильно составить завещание, если вы обеспеченный человек

В эти тревожные времена московский свет решил писать завещания. Что нужно знать об этом татлеровскому человеку, выяснила Наталия Архангельская («Антиглянец»).
Как и когда правильно составить завещание если вы обеспеченный человек

Два красивейших кашмирских сапфира-кабошона общим весом в семнадцать каратов, обрамленные двадцатью бриллиантами старинной огранки, – это украшение народная артистка СССР Людмила Зыкина называла просто: «Мои серьги». Еще было колье из белого и желтого золота со ста двадцатью семью бриллиантами, подарок Гейдара Алиева. Сделанные индийскими мастерами антикварные серьги-капли. Подвеска из крупных изумрудов инвестиционно привлекательного оттенка vivid green. Вот лишь некоторые лоты торгов аукционного дома «12-й стул», которые прошли 22 декабря 2019 года в крошечном, всего на двадцать человек, зале «Кострома» гостиницы «Националь». Почти все лоты нашли своего покупателя. Даже серебряные браслеты, крестики, колечки с ониксом, оцененные в несколько тысяч, уходили за миллионы. «Мои серьги» обогнали эстимейт в два раза, новому владельцу они достались за два миллиона триста тысяч рублей.

Продавал украшения племянник Зыкиной Сергей. Он однажды уже пустил с молотка эти же самые камни – в 2012 году, на аукционе «Гелос», выручил тридцать один миллион рублей. Те торги были аннулированы из-за претензий внезапно объявившихся новых наследников народной артистки. «Те, дополнительные наследники оказались ненастоящими, – комментирует историю представитель «12-го стула». – Сейчас наследники вполне себе законные, все тихо-мирно».

«Тихо-мирно», впрочем, это сильно сказано. Распил наследства Зыкиной превратился в увлекательный телеаттракцион. Андрей Малахов с Дмитрием Борисовым наперебой снимали печальные сюжеты о грызне трех великовозрастных племянников из-за тетушкиных кабошонов, шуб и квартир. Все дело в том, что Людмила Геогиевна, как и многие дивы своей эпохи – от Майи Плисецкой до Элины Быстрицкой, – умерла бездетной.

Сразу после смерти певицы богатства исчезли – и нашлись на даче помощницы. Та объяснила: выполняла волю покойной. Так это или нет и была ли там вообще какая-нибудь воля, мы не узнаем – Зыкина не оставила завещания. Так имущество по закону ушло трем ближайшим родственникам, которые не сумели поладить. А ведь получасовой встречи Людмилы Георгиевны с нотариусом хватило бы, чтобы завещать все музею имени себя или еще кого-нибудь. Фонду, поддерживающему молодые таланты. А может, и той самой помощнице, о которой друзья певицы говорят только хорошее.

На интимный вопрос «Есть ли у вас завещание?» самые дальновидные герои «Татлера» – юристы – отвечают строго утвердительно. «Конечно, – говорит Александр Добровинский. – Ведь я хочу, чтобы мои наследники не плакали, а улыбались. Без завещания в семье не будет мира». «Завещание необходимо так же, как и брачный договор, – соглашается Александр Раппопорт. – Вопреки распространенному мнению, эти документы не разрушают семью, а, наоборот, укрепляют ее: никто не нервничает».

Если прямо сейчас вы, не составив завещания, отправитесь в мир, где нет «Татлера», вот что случится дальше. Все, что вы успели нажить на этой земле, от голубого Bentley Continental GT до трешки в «Триумф-Паласе», автоматически перейдет наследникам первой очереди: супругу, родителям, детям. А если таковых не имеется – другим родственникам (князь Мышкин, например, унаследовал состояние, как вы помните, неизвестной ему тетушки). Выпить за ваш упокой в гостиной в «Триумф-Паласе» родственники смогут через шесть месяцев: за этот срок они оформят необходимые бумаги, а власти убедятся, что «дополнительных наследников», как это было у Людмилы Зыкиной, нет.

А допнаследники появляются час­то. После смерти бизнесмена и политика Кахи Бендукидзе объявилась его внебрачная дочь. После смерти парт­нера Бориса Березовского Бадри Патаркацишвили у него материализовался американский сводный брат, который заявил об убийстве и поспешил обвинить в нем жену покойного (одну из двух, если быть точнее: Патаркацишвили был двоеженцем). Впрочем, состояние, оценивавшееся в ­двена­дцать миллиардов долларов, самый гуманный в мире британский суд все же передал жене, первой.

Родственников можно и без завещания оставить с носом – если наследник будет признан «недостойным», то есть пытавшимся незаконно увеличить свою долю в наследстве. Он, например, может попробовать отравить брата. Или даже ускорить ваш уход в мир иной. Если сюжет из романов Агаты Кристи удастся подтвердить официально, маленький Ланнистер останется на бобах. Но в отечественном Следственном комитете, к сожалению, лишь каждый третий – Эркюль Пуаро, проще самому вынести своим наследникам вердикт, при жизни.

Однако есть нюанс (Александр Раппопорт называет его «миной замедленного действия»): закон об обязательных долях. Вне зависимости от того, составили ли вы завещание, вашими наследниками точно станут несовершеннолетние дети, нетрудоспособные члены семьи (например, родители), а также иждивенцы. Вот с ними совсем интересно. Часть вашего состояния – и весомая! – легко может достаться инва­лиду, ребенку или пенсионеру, который живет на вашей территории за ваш счет, не являясь при этом родст­венником. Известен один московский случай: после смерти олигарха разбогатела старенькая няня, которая вырастила всех его детей и жила в семье.

По закону иждивенцы должны получить не менее половины той суммы, которая достается наследникам первой очереди. При желании и определенной хитрости иждивенцами себя могут объявить ваш шофер, повар, домработница, псковская странница, пришедшая «на говорящую собачку посмот­реть». А вы ничего не сможете возразить – из могилы-то.

Обойти закон об обязательной доле трудно. Если не желаете оставлять четверть капитала приживалам, придется играть во Владимира Потанина и при жизни переписывать недвижимость на детей, друзей, вторых жен. Ведь после кончины правила те же, что при разводе: квартира не моя, а ручки – вот они.

От наследства можно отказаться. Это только звучит фантастично – случаи нередки. Скажем, у покойника остался миллион долгов и незакрытых дел. Возни с этим – азохен вей, а наследства только и хватит на то, ­чтобы расплатиться с кредиторами. Пять лет назад светскую Москву потрясла печальная история: бывшая участница «Дома-2», а на тот момент редактор Glamour Анастасия Сирота в один прекрасный день проснулась героиней «Татлера». В баре «Симачёв» в нее без памяти влюбился симпатичный и щедрый девелопер Сергей Тарунтаев. Круто вложился в Настю и в свадьбу: платье Valentino Haute Couture за сто шестьдесят тысяч евро, услуги Михаила Друяна, фонтаны Louis Roederer в Петровском путевом дворце. Это было настолько эффектно, что, когда вскоре после торжества Сергея не стало, злопыхатели заговорили о том, что Сирота унаследовала одни кредиты. Могу заявить: это не так. Передать одни долги, без средств для их погашения, по российскому законодательст­ву невозможно.

После смерти олигарха разбогатела старенькая няня, которая вырастила всех его детей и жила в семье.

Завещание составляют, когда хотят изменить или скорректировать предусмотренный по умолчанию ход вещей. Состояние покончившего с собой в прошлом году сооснователя НТВ Игоря Малашенко должно было в равных долях достаться его детям и жене Божене Рынска. Но Малашенко составил завещание в пользу детей. «Игорь не оставил мне ничего, все положено им. Я осталась без средств к существованию», – плакала Рынска в интервью Ксении Собчак. Впрочем, журналистке перешли две квартиры в Москве. По словам Божены, она знала, что не упоминается в завещании, но Игорь «согласился это исправить, поехав и завещав Гибралтар хотя бы (гибралтарские компании, на которые оформлен дом в Испании. – Прим. «Татлера»)», но не успел.

Примерно тогда же Рынска сообщила, что ждет дочь, которую вынашивает суррогатная мать, и что она, Божена, будет бороться за долю Евгении Игоревны в трасте Малашенко. А потом обеспокоилась. «Можно ли завещать ребенка? Можно ли назначить опекуна после своей смерти самой?» – спросила журналистка у подписчиков в фейсбуке. «Можно», – отвечает с наших страниц Стелла Аминова, мать шестерых детей, пять из которых – несовершеннолетние. «Все люди меняются, – говорит Стелла. – It girls из давно упокоившейся татлеровской рубрики «Мой мир» стали мамами, а у нас, мам, одна забота – о детях. Случись что – с кем они останутся? Моя хорошая подруга, тоже из светских, согласилась стать опекуном». Сама процедура, по словам Стеллы, заняла не более получаса: «Приехал хороший юрист из компании мужа, и мы быстренько все оформили. Кстати, я тоже стану опекуном детей подруги, если ее вдруг не станет. Правда, я далеко не первая в очереди, ведь пишут так: «Если не мама, то бабушка, если не бабушка, то тетя, если не тетя, то подруга».

Завещание разрешается написать в любой момент и переписывать сколько угодно, хоть каждый день – действительным будет последнее. Это дает простор для маневра: можно показать мнительной супруге одно, по которому она получает все заводы и пароходы, а в силу вступит другое. Как в тех же романах о Пуаро, где из старой книги в гостиной вдруг выпадает настоящее завещание, по которому все достается какой-нибудь сексапильной гувернантке, а понаделавшие карточных долгов дети зеленеют от злости. Подпись нотариуса обязательна. Кстати, следите за тем, чтобы он был настоящий: история знает случаи, когда под окнами элитных ЖК на Остоженке в нужный момент появлялась и исчезала табличка «Нотариальная контора» – фальшивка, разумеется.

Но есть исключения. Скажем, вам резко поплохело в море – вы вправе написать завещание в присутствии капитана корабля. Если ощущение близкого конца пришло в больнице, завещание завизирует главврач. А вот предсмертные записки юридической силы не имеют.

Помните анекдот «А Ивану Петровичу, просившему упомянуть его в завещании, я передаю пламенный привет»? Так вот, шутить в завещаниях можно, но не рекомендуется. Адвокаты обиженных наследников могут решить, что вы были не совсем в здравом уме, и получат шанс оспорить завещание. Если так и свербит отмочить что-нибудь, действуйте изящнее: завещайте кому-нибудь, к примеру, «все свои квартиры в Майами». У вас может не быть ни одной, но на оглашении прозвучит эффектно, а их розыск, конечно, отнимет у потенциального обладателя достаточно сил и средств. Если же вы настроены серьезно, будьте максимально конкретны.

Завещание можно оформить по российскому праву или по любому другому, хоть по уругвайскому. Герои «Татлера», как правило, выбирают между родным и английским. Английское право «гибче», утверждает Александр Раппопорт. По нему можно филиграннее передать бизнес, лучше позаботиться о выгодоприобретателях в первом, втором и третьем поколениях. Завещать таким образом стоит в том случае, если с Англией вас роднит не только накопительная карточка Harrods, а хотя бы особнячок неподалеку. Бессмысленно передавать по английскому праву квартиру в Капотне наследнику из Электростали – исполнять вашу волю будет российский суд, а ему витиеватая подпись нотариуса Джона Смита до молоточка: распределят как привыкли, в тонкости вдаваться не станут.

Помимо прочего, в английском праве есть отличная вещь – трасты. Заводите траст, если не хотите, чтобы наследник просадил все в один день или чтобы ваши деньги тратились на героинь телеграм-канала «Рынок шкур». Долгое время в российском законодательстве не было похожего института, и только в 2017-м появилось такое явление, как наследственный фонд. Чтобы разобраться в его хитросплетениях, записывайтесь на день открытых дверей в адвокатские конторы.

С лета прошлого года россияне тестируют наследственные договоры. Это соглашение, которое предлагается заключить с наследником при жизни. По сути, вы выдвигаете условие: наследства не получишь, если не будешь до конца жизни содержать бабушку. Или не окончишь институт. Или не откроешь музей кутюрных нарядов своей мамы. Однако нельзя ограничить наследника в базовых правах, как бы вы этого ни желали. Не получится, например, с помощью договора заставить сына жениться на еврейке.

Самая сложная и больная тема – это передача по наследству бизнеса. Больная она по причине своей сложности. «В России у многих «кривые» бизнесы, – объясняет Виталий Корзун, глава консалтинговой компании «Алиби», специализирующейся в жанре «семейный юрист». – Здесь – партнеры «на честном слове», там – офшоры, тут – под яблонькой прикопано. Как упорядочить распыленные активы? Для этого есть инструменты, люди и схемы. Список Forbes стареет, и главная задача бизнесмена из этого списка – разрулить свои загробные проблемы при жизни. У нас в «Алиби» – вал обращений, требующих немыслимой правовой изворотливости лишь потому, что в свое время не была сделана пара простых шагов».

В нужный момент под окнами элитных ЖК на Остоженке появлялась и исчезала табличка «Нотариальная контора».

Есть спрос – есть предложение. Компания форбса Рубена Варданяна Phoenix Advisors специализируется на передаче по наследству даже самых сложных бизнесов. Важная особенность работы Phoenix Advisors – система протекторов. Протектор, представитель компании Варданяна, защищает активы семьи умершего и интересы наследника от пройдох-душеприказчиков, всякого рода «дополнительных наследников», иждивенцев, заклятых друзей и деловых партнеров.

Виталий Корзун согласен: защищать есть от кого. «Как только совладелец компании умирает, партнеры, как волки, кидаются на наследника, пытаясь отжать его часть». Так было, например, когда скончался основатель строительной корпорации «Ингеоком» Михаил Рудяк (здоровье было подорвано старой аварией на снегоходе).

Первое, что попытаются сделать папины друзья по бизнесу, – это за бесценок выкупить долю умершего. Так случилось в деле сооснователя компании Redmond Максима Агеенко. На нервах супруга продала часть бизнеса мужа его партнерам по цене, которую впоследствии сочла заниженной. По итогам расследования нескольких уголовных дел, заведенных по инициативе обеих сторон конфликта, совладелец Redmond Диана Желяскова получила год колонии общего режима без воздухоувлажнителей и кофемашин – за уклонение от уплаты налогов. А ведь так просто вписать в завещание пункт о преимущественном праве выкупа доли или просто дать распоряжение о ее минимальной цене.

Впрочем, есть подозрение, что у наследников многих наших форбсов проблем с долями не будет. Набирает силу глобальный тренд – не оставлять детям ничего. Популярна «Клятва дарения» – филантропическая кампания, начатая в 2010 году Уорреном Баффеттом вместе с Биллом и Мелиндой Гейтс. Тот, кто дает клятву, обещает отписать не менее половины своего состояния на благотворительность. Из числа российских предпринимателей в инициативе участвуют Владимир Потанин и Юрий Мильнер. Олег Дерипаска и Михаил Фридман просто давно пообещали оставить детям самый минимум. «Да лукавит Михаил Маратович, – улыбаются некоторые юристы, знающие столичный свет не по татлеровской хронике. – Это он так говорит, а потом раз – и все оставит. Зачем говорит? А тут все просто: чтобы наследник не расслаблялся и партнеры не напрягались». Поживем, простите за каламбур, – увидим.

Вам также может быть интересно:

Как российские миллиардеры выбирают преемников и передают свои состояния

10 наследников и наследниц громких фамилий, которых ждет большое будущее

Фото: CHRIS CRAYMER / trunk archive / photosenso