Как британские трансгендеры из высшего общества борются за наследство

Нормальному консервативному отцу мысль, что его дитя может сменить пол, до сих пор кажется невероятной. Термин «трансгендер» появился только в 1971-м. К 1996 году к этим удивительным людям немножко привыкли и стали называть «трансами». В России их, правда, все еще считают мутантами, встречающимися разве что в тайских заповедниках секс-туризма. Или на обложке экзотического для простого русского парня журнала Vanity Fair, но туда попадают только трансы уровня Кейтлин Дженнер, отчима (то есть, пардон, мачехи) Ким Кардашьян. Ну правда, много ли русских заставили себя досмотреть оскароносную «Девушку из Дании», в которой прекраснейший Эдди Редмейн строит из себя барышню? А вот англичане посмотрели, некоторые даже несколько раз. «Татлер» родом из Лондона, так что мы прекрасно понимаем, что их в этой истории беспокоит. Не секс, нет. В Великобритании операции по смене пола порождают проблему, понятную даже пуританам. Деньги.

В стране, где веками копившиеся и не до конца еще промотанные состояния аристократов переходят к старшему сыну, всем безумно интересно, что произойдет, если наследник из мальчика захочет стать девочкой. В 2016 году умер лорд Джеральд Гросвенор, отец четверых детей, которые, кстати, по маме прямые потомки Пушкина. И оставил девять миллиардов фунтов двадцатипятилетнему сыну Хью. В общем, все понимают, как велик был бы соблазн у его старшей сестрички Тамары Катерины стать братиком – и получить таким образом все, что папа нажил непосильным трудом на управлении лучшей недвижимостью Лондона, а также на скачках и лисьей охоте. На этой волне опять заговорили о том, что невероятно сложная законодательная система Великобритании должна наконец разродиться соответствующим нашему толерантному времени ответом на вопрос, кому переходит титул, если старший сын или дочь меняют пол.

О, как прекрасна, как отчаянна была попытка установить равенство мужчин и женщин в получении титула пэра! В палату лордов был внесен законопроект об отмене системы наследования пэрства старшим сыном. Двести аристократов – в их числе леди Лиза Кэмпбелл, леди Люсинда Лэмбтон, графиня Кланкарти и граф Бальфур – потребовали, чтобы их касты тоже коснулся Акт о престолонаследии 2013 года, спешно проведенный через парламент, когда Кейт Миддлтон первый раз забеременела. Этот акт сделал возможным наследование престола любым старшим ребенком герцога Кембриджского Уильяма, даже девочкой. Если королям можно, то почему обычным аристократам нельзя? Лиза Кэмпбелл тогда даже жаловалась борцам за мировую демократию американцам – плакалась в газете The New York Times, что папа, граф Кадор, советовал этой красивой женщине всегда пристегиваться в автомобиле, потому что «твое лицо – это все твое наследство». Новый закон о первородстве пока не принят, но его по крайней мере бурно обсуждают. И в разговорах доходят до не такой уж невероятной ситуации, что старшие дети в приличных семьях захотят сменить пол на более интересный или финансово выгодный.

До 2004 года законы Британии формально не признавали трансгендеров людьми иного пола, чем тот, что у них был при рождении. А потом был принят Акт о признании пола (Gender Recognition Act, GRA), позволяющий – при условии соблюдения ряда критериев – официально объявить переделанного мужчину женщиной и наоборот. Юристы, прорабатывавшие текст нового закона, не отказали себе в удовольствии поговорить в своем клубе Savage в отсутствие дам (их туда не пускают) о щекотливой проблеме трансгендеров-аристократов. И прописали в акте исключение. Статья 16 гласит: «Факт смены пола: а) не влияет на порядок наследования титула или права называться пэром; б) не влияет на порядок передачи имущественных прав».

Протестов по поводу этого закона не поступало, поскольку, по сведениям «Татлера», в настоящее время никто из членов аристократических семейств процедуру смены пола не проходит. Но кто гарантирует, что завтра кому-нибудь не захочется? По мнению адвоката Эммы Диксон, шестнадцатую статью можно опротестовать. Потому что она противоречит Европейской конвенции по правам человека, которая не просто имеет силу в Британии, но и стоит выше местного законодательства. «Таким образом, индивид, чьи права ущемляет Акт о признании пола 2004 года (например, старшая сестра Хью Гросвенора, если бы она сменила пол и стала мужчиной), может подать иск о дискриминации трансгендера, – скучно объясняет адвокат Диксон. – Если такой иск будет удовлетворен, это будет прецедент».

За деньгами и титулом никто из благородных семейств в суд пока не обращался, а вот пол меняли. Один из первых трансгендеров Британии – Майкл (родился он девочкой Лорой) Диллон, сын сэра Джона Фокса Диллона, седьмого баронета Лисмуллена из Ирландии. В 1949 году он стал первым в мире человеком, сменившим биологический пол с женского на мужской. Лора всегда была мужеподобна, работала автомехаником. Чтобы стать Майклом, вести мужской образ жизни и служить судовым врачом, ей пришлось подвергнуть себя серии тяжелейших операций. Эта невероятная история могла так никогда и не всплыть, но у Майкла слишком заметная фамилия.

Из-за того, что он превратился в мужчину, возникли несоответствия в сведениях о нем в ежегодно обновляющемся «Справочнике дворянских фамилий Дебретта» и «Книге пэров Берка». В 1958-м, спустя девять лет после смены пола Майклом, его брат Роберт получил после смерти папы титул и стал восьмым баронетом. Детей у него не было, поэтому в «Книге пэров Берка» его описали как «не имеющего наследников», а в качестве ближайшей родственницы указали сестру Лору. Но в «Дебретте» наследника Роберту нашли – младшего брата Майкла. Потому что редактор «Дебретта» С. Ф. Хэнкинсон был в курсе перемен, зафиксированных в свидетельстве о рождении Диллона, и принял собственное решение. Когда газета Sunday Express заметила, что уважаемые справочники друг другу противоречат, Хэнкинсон объяснил журналистам: «Я по-прежнему считаю, что доктор Диллон вправе наследовать титул баронета. Если человек зарегистрирован как мужчина, если Служба регистрации актов гражданского состояния признает его таковым, то, насколько я понимаю, он должен быть признан наследником».

В Шотландии подобная история тоже была, но прошла совсем тихо, без журналистов. Элизабет Семпилл родилась в 1912 году. Она была третьей, самой младшей дочерью восемнадцатого лорда Семпилла, главы семейства Форбс-Семпиллов, известной еще с XV века шотландской династии. После смерти отца в 1934-м старший брат Элизабет унаследовал семейный титул, но она взяла на себя управление его имениями Финтри и Крэгивар. Выучилась на врача и в 1945-м начала новую жизнь под именем Эвана Форбс-Семпилла, поскольку всегда чувствовала себя мужчиной. В ее некрологе было сказано: «Доктор Форбс-Семпилл прошла процедуру перемены пола, максимально, насколько это возможно, избежав огласки. Она подала прошение шерифу Абердина и получила разрешение на перерегистрацию свидетельства о рождении. После этого, 12 сентября 1952 года, в колонке объявлений абердинского издания The Press and Journal появилось аккуратно составленное сообщение: «Доктор Форбс-Семпилл отныне желает именоваться доктор Эван Форбс-Семпилл». Спустя три недели этот доктор заключил брак со своей домоправительницей Изабеллой «Пэт» Митчелл.

Вопрос о наследстве встал лишь в 1965 году, когда скончался старший брат Эвана, девятнадцатый лорд Семпилл. В Шотландии, если в семье нет сыновей, титул барона наследуется по женской линии, так что его получила племянница Эвана, и предполагалось, что Эван получит титул баронета Форбса из Крэгивара. Однако его кузен попытался оспорить право доктора Эвана на наследование на том основании, что титул баронета наследуется только по мужской линии. Шотландский верховный суд по гражданским делам принял решение в пользу Эвана. Кузен бился до 1968 года, пока министр внутренних дел Джеймс Каллаган не прекратил спор, дав распоряжение внести имя сэра Эвана Форбс-Семпилла в официальную «Книгу баронетов».

Теоретически этот случай мог бы создать юридический прецедент, но подробности разбирательства много лет держались в тайне – официальные документы только недавно были переданы в Национальный архив Шотландии. Адвокаты будущих трансгендеров, если захотят, могут их там найти.

Гораздо лучше в Великобритании известна история Эйприл Эшли, в 2012-м награжденной орденом Британской империи за заслуги в борьбе за равноправие трансгендеров. Ее первый муж Артур Корбетт, третий барон Роуллен, в 1969 году потребовал аннулирования брака на основании того, что его жена – мужчина. Судья Ормерод принял решение в его пользу и объявил брак недействительным «ввиду невозможности смены пола». Дело «Корбетт против Корбетт» служило прецедентом во всех бракоразводных делах, связанных с трансгендерами, – до принятия в 2004-м Акта о признании пола. И действительно, тот факт, что твоя жена – мужчина, уже два года как не является очевидным для суда поводом разводиться. Однополые браки легализованы в Англии, Уэльсе и Шотландии. Это теперь просто факт жизни, нравится он кому-то или нет.

Дискриминация по ориентации, полу, возрасту в Соединенном Королевстве считается неприличной и противозаконной. Но аристократы верны средневековым традициям, в своем кругу они сохранили майорат – право старшего сына на наследование титула и недвижимости. Если ты родился дочерью, то никакой хирург, с их точки зрения, не сделает тебя сыном, и тем более старшим. Получается, что трансгендеры ущемлены в правах по сравнению со своими братьями. Другое дело, что это очень редкий случай – аристократ, сменивший пол. Лордов мало, трансгендеров еще меньше, и пересечение этих множеств на диаграмме английского отца математической логики Венна представляет крошечное пятнышко. С другой стороны, трансгендеры – это тренд. О каждом говорят столько, что, когда появится транс с претензиями на пэрство, он станет героем не только Британии, но и большого мира – потому что это интереснее, чем переделавший себя в женщину отчим Ким Кардашьян.

Фото: diana cowell, liz hodgkinson; john frost newspapers; gettyimages.ru; alamy/legion-media