Удастся ли принцу Эндрю вернуться в светское общество после скандала

За связи с негодяем Эпштейном британского принца Эндрю изгнали из приличного общества. Теперь Бен Виддикомб рассуждает, смогут ли его принять обратно. В России, где институт репутации все никак не встанет с колен, такое – экзотика, но все равно интересно.

Второго декабря 2010 года Джеффри Эпштейн – уже осужденный за организацию проституции и секс с несовершеннолетней – давал ужин для избранных в своем «доме ужасов» на 71-й Восточной улице, самом большом частном особняке в ­самом дорогом районе Манхэттена. Почетным гостем вечеринки был принц Эндрю. На это угощение жадно слетелись тщательно отобранные шишки – среди многих Вуди Аллен с женой Сун-Йи, комедиантка Челси Хэндлер, говорящие головы из телевизора Кэти Курик, Чарли Роуз, Джордж Стефанопулос. За это они извиняются до сих пор. 

Главной жертвой этого дружеского суаре стала, впрочем, Пегги Сигал, самый влиятельный на Манхэттене пиар-агент, одним своим прикосновением превращавшая в оскаровское золото любой голливудский фильм. Ее участие в организации того ужина у Эпштейна стоило ей карьеры – Сигал теперь слишком «радиоактивна», чтобы хоть одна голливудская студия могла предложить ей работу. По сравнению с этим у принца Эндрю, герцога Йоркского, все не так плохо. Да, Вирджиния Джуффре выдвинула в Нью-Йорке гражданский иск против принца – обвиняет его в принуждении к сексу в период, когда она была несовершеннолетней. Однако принц решительно отрицает обвинения. Его юристы подали ходатайство об отклонении гражданского иска Джуффре, даже потрудились подготовить досье, в котором утверждается, что та сама помогала поставлять девочек для Эпштейна. Но на дворе эпоха победившей культуры отмены. Спрашивать «Какие ваши доказательства?» is so last season. 

Манхэттен уже расколот, и вовсе не по Бродвею. Ньюйоркцы во всех смыслах старой школы склонны смотреть на спорные обвинения, выдвинутые в адрес принца, сквозь пальцы. «Не думаю, что многие откажутся сесть рядом с принцем Эндрю, – говорит восьмидесятичетырехлетний Энтони Хейден-Гест, англичанин в Нью-­Йорке, хроникер его высшего общества. – Кое-кто действительно испытывает сильные эмоции [из-за его предполагаемых проступков], но большинству ньюйоркцев просто нравится быть рядом со знаменитостями, и если это принц, тем лучше. Для меня главная связанная с ним проблема – не Эпштейн, а то, что его поведение ставит под угрозу монархию». Майкл Гросс, автор книг о манхэттенских миллиардерах, шутит: «Я не знаю, считался ли Эндрю когда-либо желанным гостем в Нью-­Йорке, но это не значит, что наши тайные монархисты не будут счастливы потереться с ним локтями – это еще если дело ограничится локтями». 

Газета Daily Mail о скандале с принцем, 2019.

Королева Елизавета II и принц Филипп с детьми Эдвардом, Анной, Чарльзом и Эндрю, 1968. 

Миллениалы и иные представители креативного класса Америки менее толерантны. В октябре на благотворительном вечере Young Friends of Save Venice, молодежного комитета благотворительной организации, финансирующей реставрацию произведений искусства в Венеции, собрались в основном женщины двадцати–тридцати лет, представительницы очень хороших ньюйоркских семей. В критике принца они единодушны, хоть просят и не называть имен: у всех хорошие отношения с дочерьми принца, принцессами Беатрис и Евгенией, которые, живя в Нью-Йорке, были важными фигурами местной светской жизни. «Я не пошла бы на мероприятие, в котором участвует принц Эндрю, потому что его репутация – не то, с чем мне было бы приятно ассоциироваться, – сказала в тот вечер молодая филантропка из Верхнего Ист-Сайда. – Мы должны серьезно отнестись к поднятым проблемам и предоставить пострадавшим женщинам трибуну для высказывания». «Эпштейн как-то подошел ко мне, когда мне было пятнадцать, – добавила ее подруга в вечернем платье Badgley Mischka, – и было очевидно, что это не к добру». «Когда появились все эти обвинения, я подумала: «Как же это отразится на дочерях принца Эндрю? – вступила в разговор третья гостья вечера. – Я бывала на мероприятиях, где была возможность познакомиться с ними, и мне действительно было бы грустно, если бы его предполагаемые «грехи» запятнали семью целиком. Но если бы какая-нибудь благотворительная организация пригласила его на свое мероприятие почетным гостем, я не только дважды подумала бы о том, чтобы пойти, но вообще дважды подумала бы о том, продолжать ли мне заниматься благотворительностью». 

Эту беседу слышала Нора Лоулор, пиар-агент благотворительной организации, устроившей тот самый вечер. Лоулор солидаризировалась с прогрессивной общественностью: «Сейчас я не рекомендовала бы никому из моих клиентов ужинать с принцем Эндрю».

Во время визита в Канаду, 1985.

Принц Эндрю с женой Сарой на лодочной гонке в Канаде, 1987.

На следующий день в телефонном разговоре видный деятель нью-йоркского медиасектора, уроженец Британии, пожелавший остаться анонимным, резюмировал щекотливость ситуации: «Британцу, живущему в Нью-Йорке, очень сложно высказываться по этому поводу от своего имени. Никому не хочется выступать против королевской семьи, потому что, во-первых, это нелояльно, а кроме того, они читают «Татлер» и ничего не забывают. В то же время нельзя допустить оправдания действий, в которых обвиняют Эндрю, иначе вас осудят по эту сторону океана. Таким образом, все, что бы вы ни сказали, будет в той или иной степени неправильно». 

Даже для такого пресыщенного города, как Нью-Йорк, визит высокопоставленного члена британской королевской семьи – громкое событие. На обложку первого номера New York Daily News от 26 июня 1919 года попала не местная сошиалите, а фотография тогдашнего принца Уэльского с заголовком, возвещающим о его предстоящем прибытии. Потом тот принц превратился в герцога Виндзорского и уже на пару с Уоллис Симпсон часто навещал Большое яблоко, неизменно очаровывая богатых «лебедушек» Трумэна Капоте. Принцесса Диана нанесла несколько заметных визитов, в том числе незадолго до своей смерти. Принц Чарльз с Камиллой Паркер-Боулз приезжали в 2007 году, Уильям и Кейт – в 2014-м. Королева Елизавета производила фурор на Манхэттене трижды: в 1957-м, 1976-м и 2010-м. 

В наши дни сенсацию вызывает появление, конечно, Меган и Гарри. Визит пары в Нью-Йорк в сентябре был освещен средствами массовой информации с такой же тщательностью, с какой кремлинологи во времена съемок «Красной жары» изучали фотографии с первомайских парадов на Красной площади. Сассексы, несмотря на их бесспорный звездный статус, вызывают споры. «Их популярность работает против королевской семьи, – объясняет сотрудник британского СМИ, запретивший его называть. – Со стороны среднестатистического жителя Нью-Йорка симпатия к Меган и Гарри – это своего рода протестное голосование против истеблишмента. Тот самый королевский двор, которому противостоят Меган и Гарри, сейчас во многом олицетворяет именно принц Эндрю». 

Сам герцог теперь не отъезжает далеко от своей резиденции Роял-Лодж подле Виндзорского замка, однако члены его семьи давно и прочно обосновались на Манхэттене. Регулярно наведывается его бывшая жена Сара Фергюсон – я сталкивался с ней всюду, от благотворительных обедов до магазина посуды. Принцесс часто фотографируют по всему городу.

С актерами Дадли Муром, Шакирой Кейн, Джули Эндрюс и певцом Томом Джонсом на гала-ужине Британской олимпийской организации в Лос-Анджелесе, 1984.

Один из самых ярых критиков принца Эндрю в США – писательница Кристина Оксенберг, дочь принцессы Югославии Елизаветы и троюродная сестра Эндрю, в свое время отдалившаяся от него. У нее своя точка зрения на скандал, поскольку она выросла в Англии на расстоянии вытянутой руки от королевской семьи, однако и с Эпштейном и его очень боевой подругой Гилейн Максвелл сталкивалась в Нью-Йорке несколько раз. «Эндрю – несчастный болван, – сказала Кристина мне однажды. – Но он мой брат, я люблю его и понимаю: то, что ты тупица, не обязательно значит, что ты мерзавец». В октябре она выпустила книгу «Мусор: встречи с Гилейн Максвелл», в которой исследует отношения внутри треугольника «Эпштейн – его предполагаемая «сводня» Максвелл – английский принц». 

По мнению Оксенберг, «принцу Эндрю нужно повзрослеть». «По меньшей мере он должен принести извинения, – сказала она в беседе с британским «Татлером». – Что касается его возвращения в общество, то на него всегда будут показывать пальцем, но станут привечать как некий курьез, как символ. Имельду Маркос (вдову филиппинского диктатора Фердинанда Маркоса. – Прим. «Татлера») чествовали по всему Нью-Йорку после позорного отъезда ее мужа с Филиппин. Злодеев могут принять обратно в общество и часто даже приветствуют с фанфарами, а не с осуждением просто потому, что мир устроен абсурдно».

С Меланией Трамп, финансистом Гвендолин Бек и бизнесменом Джеффри Эпштейном во Флориде, 2000.

Фото: Getty Images