Актриса Ольга Бодрова — о профессии, отце, мечтах и отношении к моде

«Я сегодня не попила кофе, потому что кофе закончился. Я люблю черный кофе, пью его один раз в день, обычно утром. Без сахара, без молока. Я люблю чистоту во всем. Если кофе – это должен быть кофе. Если вино – то вино, а не безалкогольное что-то. Если мясо – то мясо. Если любовь – то она должна быть... до корней зубов. А по-другому зачем?» 

Двадцатитрехлетняя Ольга Бодрова формулирует так, что корреспонденту «Татлера» достаточно просто записывать. Вот, например, о том, как она проводит свободное время: «Я играю на аккордеоне. Никогда не занималась музыкой, но еще во время учебы в ГИТИСе ощущала потребность. У меня был комплекс, что я немузыкальный человек. И вот в прошлом году нашла педагога, занимаюсь. Мне очень нравится аккордеон. В театральном мире, шатком и сложно уловимом, эти нотки, которые расставлены по своим местам, эти пальцы, которые должны нажимать туда, куда они должны нажимать, – все это меня приводит в какой-то невероятный восторг. Это всё безусловные вещи». Или вот о собаках: «У меня лабрадор, и недавно появился английский сеттер. Ее зовут Шарлотта, она из приюта. Я периодически смотрю собак в инстаграмах приютов. Увидела эту и почувствовала, что она должна жить со мной. Кошки, они же независимые, а собаке нужен человек. И для меня очень ценно, когда я могу свою любовь отдать тому, кому это действительно нужно. Я это чувствую от собак – что меня кто-то ждет всегда, вне зависимости от настроения, вне зависимости от того, как я себя веду, плохо или мерзко. Я позже встану, погуляю с ними меньше, а они все равно не обидятся, все равно будут меня ждать». 

Я слушаю ее и не могу отделаться от мысли, что это передается по крови – умение говорить простые и даже, может быть, очевидные вещи так, что они звучат умнее, чем ты сам мог бы сказать. А если не умнее, то хотя бы так, что ты начинаешь в них верить. Вот же оно: «Вот скажи мне, американец, в чем сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде. У кого правда – тот и сильней. Вот ты обманул кого-то, денег нажил. И чего, ты сильнее стал? Нет, не стал. Потому что правды за тобой нет. А тот, кого обманул, за ним правда, значит, он сильней». 

«Вряд ли он этого хотел, но так вышло, что ваш папа стал лицом поколения, – говорю я. – Вот вы, если бы вам сказали, что вы лицо поколения, как бы среагировали?» – «Сложный вопрос, – отвечает Ольга. – Это страшно, это большая ответственность. Так или иначе актер – это проводник чего-то, каких-то идей. И ты ответственен за то, что проводишь. Перед людьми в зрительном зале. Перед Вселенной. Наверное, тут важно быть верным себе, потому что, если ты верен не себе, а каким-то сторонним идеям, получается ложь. Люди идут только за тем, кому верят. Если тебе верят, это большое счастье. А если не верят, то... надо постараться, чтобы поверили». 

У Ольги папины глаза. А еще огромные ресницы и обезоруживающая легкая улыбка, которая не исчезает, даже когда она говорит о вещах, требующих скучного лица. Папа ее такой не видел: пропал без вести, когда Ольге было четыре. Ее поступлению в ГИТИС радовались мама (Светлана Бодрова работает режиссером на Первом канале), младший брат (Александр Бодров – музыкант, исполняет рэп) и дедушка, режиссер Сергей Владимирович Бодров. 

Они же – плюс вся остальная прогрессивная кинематографическая общественность – радовались и после прошлогоднего «Кинотавра». Там дебютантка в большом кино Ольга Бодрова сразу получила приз за лучшую женскую роль в очень авторской работе Николая Хомерики «Море волнуется раз». «Я не сказала бы, что случился какой-то взрыв. Да, на пробы часто зовут, но ответов немного», – комментирует, однако, она все с той же улыбкой. 

С другой стороны, а нужно ли много ответов? Данила Козловский, который уже давно не просто актер, а режиссер и продюсер, ей, например, ответил. В его сериальном режиссерском дебюте, проекте «Карамора» о дореволюционной России на стыке жанров (он вышел 20 января на видеосервисе Start) Ольга сыграла девушку, которая за весь сериал не произносит ни одного слова. «Мне показалось, что это вызов актерский», – только и говорит о роли Бодрова, остальное – спойлеры. 

Вызов, впрочем, еще и зрительский. Козловский снимает не хрестоматийную, а альтернативную историю России, смешивает реальных и вымышленных персонажей, общенародных артистов уровня Андрея Смолякова и Филиппа Янковского с модной молодежью вроде лидера группы Shortparis Николая Комягина (он в «Караморе» – Маяковский). Сам Козловский, конечно, играет, и конечно, главную роль – анархиста, борющегося с мировой закулисой. Совершенно непонятно, как во всем этом раскладе можно играть без слов. «Да-да, операторская работа, безусловно, – всерьез соглашается Ольга с моей шуткой. – В нашем деле операторская работа, свет – девяносто процентов успеха».

Ее мечта – быть комедийной актрисой. «Но у меня не получается быть смешной, хотя я очень хочу, – обманывает она. – Какие-то переживания, какая-то драма почему-то больше со мной соединяется, так мне кажется. А внутренне... мне однажды однокурсник сказал: “Ты клоунесса с болью внутри”. Вот это то, к чему я очень хочу стремиться». Говорю ей, что такое, наверное, вряд ли подходит для платформы Start, а больше для театра. Бодрова служит в «Мастерской Петра Фоменко». Недавно исполнила Лару в «Докторе Живаго», теперь репетирует Бизюкину в спектакле «Чающие движения воды» по роману Лескова «Соборяне». Премьера запланирована параллельно высокобюджетному сериалу, на февраль. Свой маленький театр-семью Бодрова и ценит за то, что там все всем помогают. «Старшие артисты поддерживают младших. Вообще, в этом театре все друг друга поддерживают, это, мне кажется, невероятно. Всегда можно найти понимание, всегда можно встретить человека, с которым можно поговорить именно сегодня, в твоем конкретном состоянии». 

Там же, как оказалось, можно найти вполне татлеровского уровня друзей. На Бодрову вышла марка Chanel. Вышла через прим фоменковского театра, сестер Кутеповых, которые нежно дружат с московским офисом Chanel. Теперь и Ольга – подруга Дома. «Вы любите моду? – интересуюсь я, глядя на трогательный полосатый свитер крупной вязки. – Это, кстати, что?» – «Это вообще не марка, из магазина «Модная лавка», – улыбается Бодрова. – Я люблю вещи, которые меня радуют, в которых мне удобно. Мода – это же не про бренды, наверное?» – «Ну вообще-то про них, – говорю. – В «Татлере»-то уж точно, как в журнале «Театр» – не знаю». – «А, да? Ну тогда... не знаю даже, люблю ли я моду. Знаете, как-то моя мама очень хотела зеленую сумку. Прямо идея фикс у нее была. И я ей на день рождения искала по всей Москве зеленую сумку. Где-то как-то нашла, подарила, а потом зеленый стал цветом сезона. И мы с мамой смеемся: «Что такое быть модной? Это когда зеленый – цвет сезона, а у тебя есть зеленая сумка? Или когда ты понимаешь, что в этот самый момент тебе нужна именно зеленая сумка, хотя никто вокруг их не носит. Но твое сердце так чувствует: «Хочу зеленую сумку». Вот как раз о Шанель: она говорила, что красота человека начинается изнутри. Я согласна».

Фотограф: Turkina Faso. Стиль: Рамиль Мустафаев. Прическа: Константин Борчининов/R+Co. Макияж: Эрнест Мунтаниоль/Chanel. Маникюр: Елена Червякова. Ассистенты фотографа: Константин Терентьев/Bold; Сева Мар. Ассистенты стилиста: Карина Хартмане; Сергей Смоляков. Продюсер: Александра Доля. Благодарим пространство Lupine Flowers and Art за помощь в проведении съемки.