Уже не торт: почему в Москве перевелись достойные женихи

Почти десять лет назад мне впервые выпала почетная миссия составлять для «Татлера» рейтинг самых желанных женихов. Вокруг все завидовали: вот тебе Киса, а вот Гарбер, хочешь на съемку с одним it boy, хочешь с другим... И никаких тебе тягостных ожиданий и утомительных прелюдий: берешь и приглашаешь объект чьих-то грез на свидание. У журналистов оно называется «интервью», но поди объясни разницу. Холостяки того времени ломались и важничали, но на деле это было всего лишь кокетство. Тот факт, что в завидные женихи на официальном уровне выбрали именно его, а не какого-нибудь однокашника по Le Rosey, соседа по даче на Сардинии или конкурента по бизнесу, тешит мужскую самооценку – как лодка, которая длиннее, чем у товарища. После встречи с очередным «самым-самым» редакция устраивала мне допрос с пристрастием: «Ну как? Встретила принца?» Я растерянно пожимала плечами: «Да никак». От принцев у большинства была только корона на голове. И с годами коллеги перестали спрашивать. Ежегодные рейтинги множились, и с ними мои разочарования. Этот – маменькин сынок, у этого явно диагноз, третий – тусовщик. Четвертый – сам в поисках мужчины, но делает вид, что встречается с актрисой, иначе страна не поймет и не простит.

Потом ситуация усугубилась. Ударил кризис. Наследники перестали быть наследниками. А постоянные резиденты Forbes – не Sassicaia, время не шло им на пользу. Они неоднократно вступали в брак, и мало кто своим поведением в нем лично для меня подтвердил статус действительно завидного кандидата на следующую руку.

А я все думаю: почему так? Что портит московского жениха? Да просто работают законы рынка. В умах большинства девушек по-прежнему царит установка скорее выйти замуж, и ради брака они готовы на все и не только. Именно они все эти годы занимались демпингом. Избаловали и развратили и без того ленивых холостяков до такой степени, что те перестали даже стараться кого-то там завоевывать. У мужчин действовал картельный сговор: на женщин тратить мало, рост цен не допускать. Меж тем женщины бились не на жизнь, а на смерть, лишь бы в сезон отпусков не попасть в категорию «неразобрашек» – именно так в свое время унизительно нарекли неудачниц, что на майские пили апероль в Москве, а не где-нибудь на мысе Антиб. Я была свидетелем откровенного падения общественной нормы. Измены, вторые семьи, запои, идиотские шутки, безделье – все прощалось и принималось, лишь бы сохранялся заветный статус «замужем», который у некоторых вообще гордо прописан в шапке инстаграма. Мужчины от этого еще больше наглели, а их эго раздувалось пропорционально массово сделанным губам и бюстам клиенток Тепляшина. Происходящее лишь подтверждало тезис Авдотьи Смирновой, что в мире светских девиц все подчинено одному мужскому месту. Многие и впрямь готовы были положить жизнь на то, чтобы выплясывать вокруг этого предмета в надежде на поднятие, так скажем, уровня тестостерона последующих отношений.

Редкие мужчины, сохранившие рассудок в условиях гаремного строя, тоже становились жертвами обстоятельств. Они честно старались, но выявить среди толп девушек, чешущих безымянный палец, хоть одну достойную было непростой задачей.

Многие светские браки строятся стремительно, как дешевые декорации, со скрипом держатся, а затем с треском разваливаются. Из-за того, что в их основу заложена не любовь к человеку, недостатки которого ты сможешь принять, а манипулятивные схемы. Схемам учат книжки, тренинги и бывалые подружки. «Первая не звони», «ему надо, пусть и делает», «сразу не отвечай, надо помучить», «нет подарка на третьем свидании – заблокируй», «будь загадочной», «заказывай из меню только то, что можно красиво жевать». И это малая часть вредных советов.

Что выходит на деле? Предсказуемое разочарование с обеих сторон. Фантазия и сноровка в манипуляциях рано или поздно заканчиваются. Вымышленные связи («Обожаю искусство!», «Это мой любимый режиссер!») истончаются – и муж в ужасе от того, что его Царевна Лебедь следит за участниками не Венецианской биеннале, а шоу «Холостяк» с Егором Кридом в главной роли.

Впрочем, девушки, которые не вызывали неловкости за мою принадлежность к женскому роду, тоже попадались сплошь и рядом. Наизусть цитировали не меню «Пушкина», а «Метаморфозы» Овидия. Зарабатывали не телом, а делом. Но не могли отыскать в московском песке золото. Красивые, умные, талантливые, достойные, независимые – перед такими я опускалась в глубокий моральный реверанс. Но, увы, свободными они были и от отношений. Почему одна? Унизительный вопрос, который задавали и мне: «Почему ты не замужем?» В ответ всегда хотелось сказать: «А почему ты замужем... за ним?»

Никто не вызывал у меня желания сказать «я согласна». Слово «брак» я до сих пор ассоциирую скорее с неправильно скроенной юбкой, чем с крепким и вечным. Примеры матримониальных союзов – за редким исключением – меня совсем не вдохновляли. Хотя, не скрою, вечеринку в белом платье и приглашения каллиграфическим почерком мне всегда хотелось.

«А как же дети?» – спросите вы. Я их обожаю. Давно бы родила, и не одного, встретив хороший генофонд. Это явно важнее штампов в паспорте. Замужество для меня не является целью или средством достижения чего-либо. Спасибо родителям, что всегда ратовали за мою свободу – и не подменяли ценности злокачественными установками вроде «Главное – выйти замуж, время тик-так».

Не все, впрочем, так уж безнадежно. Да, женихов образца нулевых – чтобы и с уютным местом в Forbes, и без десятка наследников – в городе уже не осталось. В «Кофемании» ловить нечего и некого. Зато появились другие женихи. Молодые и передовые, существующие в условиях нормальной, живой и современной конкуренции. Вот, например, очумелые гики, покоряющие мир нейронных связей. Да, пока их жизнь измеряется терабайтами, а не миллиардами, но через несколько лет именно они в кедах Vans ступят на территорию нынешних нефтяников. «Чтобы стать генеральшей, надо выходить замуж за лейтенанта, да помотаться с ним по гарнизонам», – пытались втолковать героине-авантюристке в фильме «Москва слезам не верит». Подозреваю, что путь к звездам с будущим Илоном Маском не менее тернист. Гарантий никаких: в мире стартапов процент успеха минимален. И к тому же я не уверена, что «очумелый гик» – это именно то, что мне нужно.

Общаясь с выдающимися, образованными, успешными людьми, я заметила, что им не особо везло в отношениях. Одинокими они бывали куда чаще, чем влюбленными, несмотря на романы и даже браки. Я поняла: чем выше пирамида, тем она уже, а потому найти подходящего партнера мне совсем не просто – в силу высоких требований. Разумеется, я, которая так любит плевать против ветра и терпеть не может ходить строем, так и не дошла до загса. За время моей работы в «Татлере» я отсмотрела сотни холостых и завидных – и все равно осталась одна. Но сожаления по этому поводу менее болезненны, чем были бы, живи я с совершенно чужим мне человеком.