Хорошо не забытое старое: Игорь Цуканов о выставке Фриды Кало

В феврале мой визит в Милан совпал с открытием грандиозной выставки Фриды Кало в новом Музее культуры. Проект под названием «Что скрыто за мифом» идет до начала июня и включает в себя добрую половину наследия художницы – семьдесят картин, более пятидесяти рисунков и полторы сотни фотографий из главных мировых коллекций. Нет разве что важного собрания поп-звезды Мадонны, которая не смогла расстаться с любимыми работами даже ради такой ретроспективы.

Нынешнее поколение узнает про Фриду Кало раньше, чем видит ее картины, – по снимкам и репродукциям с точно выверенными композициями и деталями: узнаваемая поза, стильная мексиканская одежда и украшения, пронзительный взгляд. О невероятной биографии художницы написаны бестселлеры, сняты фильмы и даже поставлен балет. Все это вместе создало бренд «Фрида Кало», который не дает покоя и музеям. Свою выставку в июне этому бренду посвятит, например, лондонский V&A.

Кало стала селебрити в Мексике в тридцатые, ее там снимали больше кинозвезд. Не удивительно, что десятилетия спустя ее образ оказался и на купюре мексиканского песо, и на американской почтовой марке. Сделана даже кукла Барби в образе Фриды. Кало не хуже Дали и Уорхола понимала, как работает имидж художника на восприятие искусства, и стала первой мировой селфи-суперзвездой.

На выставке в Милане четыре раздела: «Женщина», «Страна», «Политика» и «Страдание». Тема физического и душевного страдания является лейтмотивом и экспозиции, и всего творчества Кало. Как она писала, «мы приходим в этот мир страдать, и Бог помогает нам пройти эти испытания». В восемнадцать Фрида попала в аварию и оказалась прикованной к постели на многие месяцы. Затем жила с постоянной болью, перенесла более тридцати операций, но так и не смогла полностью восстановиться и умерла в сорок семь лет. К физическим страданиям добавилась длительная любовная драма с художником Диего Риверой, который был на двадцать лет ее старше, и бисексуальность, которая приводила к многочисленным конфликтам Фриды с любовниками и любовницами.

Более трети всех работ – автопортреты, главный жанр в ее творчестве с тех пор, как еще в больнице она попросила отца принести кисти и краски. Отец также сделал специальный подрамник, позволявший Фриде писать лежа, и разместил в палате зеркало.

«Я пишу себя, потому что много времени провожу в одиночестве и потому что являюсь той темой, которую знаю лучше всего», – говорила Фрида. В ее автопортретах зритель чувствует хрупкость и страдания женщины, ее бессознательные желания, отношения со временем. Пронизывающую боль испытываешь, глядя на такие картины, как «Больница Генри Форда», «Всего-то несколько царапин!», «Сломанная колонна» или «Без надежды». На своей последней работе – натюрморте с арбузами, написанном незадолго до смерти, – она вывела красной краской Viva la Vida!, «Да здравствует жизнь!». Истинная дочь Мексики, где главный национальный праздник, День мертвых, – торжество жизни.