Знает ли светский мир более декадентское и разгульное место, чем Studio 54? Вряд ли. Знаменитый нью-йоркский клуб регулярно был под завязку забит знаменитостями — именно здесь предпочитали пить шампанское Энди Уорхол, Грейс Джонс, Мик Джаггер и Лайза Минелли. Это был островок свободы, не обремененный осуждением и ненавистью. Самое мистическое явление эпохи диско, спрятанное за тяжелыми дверьми. И завесу тайны, наконец, приоткрыл режиссер и обозреватель Vanity Fair Мэтт Тирнаур. В мировой прокат вышел его документальный фильм Studio 54.
Он рассказывает историю основателей и владельцев клуба Яна Шрагера (большую половину фильма мы слышим именно его голос) и Стива Рубелла. Тогда на ночной сцене Нью-Йорка заправляли они. Студия просуществовала всего три года и за это время стала синонимом диско, наркотиков и разврата. Тогда, в 1970-х, правили гедонизм и сексуальная революция, это была целая эра буги и образов, слепивших глаза — клуб вырос из ниоткуда и сразу покорил светский Нью-Йорк, поглощая поклонников свободы во всех ее проявлениях. И фильм Тирнаура собрал все эти моменты, как сокровища в драгоценном сундуке. Это прежде всего очень честный рассказ от Яна Шрайгера о том, что скрывалось за декадансом и свободой, и о том, как стремительно все это рухнуло. От швейцара, которому предлагали секс за вход, до моста, раскачивающегося над танцполом, и подвалов, где было позволено все.
Для ЛГБТ-сообщества семидесятые были эрой повышенной опасности, но Studio 54 была свободна от предрассудков и унижений — здесь трансгендеры могли выгуливать свои самые сумасшедшие наряды, трансвеститы чувствовали себя как дома, а геи не прятались.
Светский Нью-Йорк влюбился в Studio 54. Ее декорации были пышные и фантастические, клиенты — сплошь «эксклюзивные», а морали места не было. Когда-то это была настоящая студия CBS, которую переделали в кинотеатр. А Рубелл и Шрагер превратили его в ночной клуб, потратив от 400 до 800 тысяч долларов. Точную сумму никто, конечно, не знает, а такой большой разброс в цифрах объясняется тем, что Шрагер и его финансовый партнер Джеки Душе упорно настаивают на разных вариантах.
После ночи открытия, как утверждает в фильме Ян, им оставалось только «кормить монстра». Вечеринки, которые устраивали в Studio 54, стали настоящим хитом. Каждое утро уборщики выметали с танцпола около четырех тонн глиттера — он оседал слоем в 10 см. У клуба был свой художник по свету, что по тем временам казалось непростительной роскошью.
Конечно, дурная слава клуба постоянно поддерживалась скандалами и громкими цифрами. На прощальной вечеринке, после которой Рубелл и Шрагер сели на тринадцать месяцев в тюрьму за неуплату налогов, студия заработала почти два миллиона долларов. А вот о секретном дресс-коде совсем ничего не известно, кроме того, что он точно был: «Единственное, что могу сказать, так это то, что от денег он никак не зависел, — неизменно отвечал Рубелл на каверзный вопрос. — Я пускаю тех, кто любит веселиться». Охранники студии рассказывали, что, к примеру, ребятам в полиэстеровых рубашках вход был закрыт, потому что они «плавились» под прожекторами.
Трансвеститов с их пламенным стилем и членов нью-йоркского буржуазного сообщества геев и трансексуалов встречали с распростертыми объятиями. Душой знаменитой дискотеки стали ее знаменитые завсегдатаи. Городской банкир превращался в крестную мать на роликовых коньках по имени Роллерена, адвокат 75-ти лет не покидал танцпол до утра, за что его прозвали Диско Салли, трансвестит Потасса с элегантностью королевы командовала толпой танцующих. Самого Рубелла можно было узнать по гавайской рубашке и длинному пальто, всегда набитому чем-нибудь запрещенным, ну и деньгами. Он ходил в нем даже в клубе.
Рубелл был лицом студии, а вот интроверт Шрагер предпочитал держаться в тени. Тем не менее именно он дирижировал всем происходящим — сценической программой, освещением, оформлением. Он следил за тем, чтобы декорации обновлялись регулярно, а внешний вид сотрудников соответствовал теме вечеринки. К примеру, в обычную ночь помощники официантов с голым торсом и на роликах рассекали по клубу, собирая бокалы и сгребая в огромные ведра конфетти. На большие вечеринки всем выдавалась «праздничная форма» — дюжина арфистов в летящих туниках пастельных цветов выстраивались у входа, сверкающие клоуны бродили по клубу с бенгальскими огням, перфомеры, одетые в костюмы XVIII-го века в масках, скрывающих напудренные лица, развлекали гостей в баре. Студия была дискотекой для всех возрастов.
Фото: IMDB, Getty Images, архив пресс-службы