Как создавались костюмы к фильму «Один король — одна Франция»

Tatler побеседовал с художницей по костюмам Анаис Роман о том, как она работала над образами Марата, Робеспьера и Людовика XVI, накануне премьеры нового фильма о Великой французской революции
Как создавались костюмы к фильму «Один король — одна Франция»

У вас очень разноплановое портфолио — вы работали над костюмами и для современных драм, и для исторических. Как бы вы сравнили эти два опыта?

Профессия тем не менее у меня одна, и моя работа как художницы по костюмам вне зависимости от материала всегда строится по одному сценарию. Сначала обсуждение вместе с режиссером образов, драматургии и персонажей, потом поиск путей, того, как воплотить все задуманное в жизнь с помощью костюмов.

Однако различия в инструментарии и временных затратах действительно есть. В случае с современной драмой можно попытаться найти все, что нужно, в магазине. Но куда проще, чем часами перебирать вешалки в бутиках, нарисовать пришедшие в голову образы и прийти с ними в мастерскую. Так что к одному шопингу работа сводится крайне редко.

«Один король — одна Франция» — второй проект про Великую французскую революцию, над которым вы работали. Первым был многосерийный фильм «Французская революция» Робера Энрико и Ричарда Хеффрона 1989 года, на съемках которого вы ассистировали Катрин Летерье. Не было ли у вас ощущения дежавю?

Сюжет и персонажи одни и те же, но чувства, что я опять оказалась в том же фильме, что и тридцать лет назад, у меня не было, потому что проект Пьера Шоллера совсем другой. У него не было цели создать еще одну «великую историческую фреску», на которой одно за другим разворачиваются все ключевые события. Вместо этого Шоллер хотел показать, что творилось в сердцах революционно настроенных парижан, придумав для этого несколько персонажей из народа, символизирующих борьбу и политическую зрелость повстанцев, которые убедили Учредительное собрание установить принцип равенства.

Мне кажется, Великая французская революция может дать режиссерам материала еще на сотни фильмов, точно так же, как тема освоения Дикого Запада продолжает вдохновлять их снимать вестерны. Они не повторяют друг друга, и их по-прежнему интересно смотреть — конечно, если они хорошо сделаны.

Насколько важным для вас было придерживаться исторической достоверности при создании костюмов для героев фильма «Один король — одна Франция»?

Я хотела избежать «воссоздания» образов с портретов и газетных иллюстраций. Историческая достоверность не была у меня в приоритете, куда важнее мне казалось помочь актерам понять их героев, начать жить их жизнью и почувствовать себя в их одежде так же естественно, как в своей собственной. Так, чтобы зритель в конце концов забыл, что перед ним актеры в костюмах, разыгрывающие события далекой эпохи. Чтобы он проникся к ним доверием и ощутил их живое присутствие.

Французский народ в фильме Шоллера — это самостоятельный персонаж, пусть и с несколькими выделяющимися в общей массе лицами. Я хотела придать им визуальную целостность с помощью цветов и текстур, поиск которых напоминал попытки художника найти правильные краски для своего полотна.

Какие книги, фильмы и картины помогли вам проникнуться духом того времени?

У меня осталась великолепная коллекция репродукций после съемок с Энрико и Хеффроном. Большая часть этих картин висит в музее Карнавале в Париже. История революции меня вообще всегда очень интересовала. Еще в молодости я перечитала почти всего Альбера Матьеза, Альбера Собуля и, конечно, Жюля Мишле, не так давно — Эрика Хазана и Тимоти Такетта. Еще мне нравятся страстные работы Арлетт Фарж, посвященные полицейским архивам, и Даниэля Роша — о культурной и социальной жизни дореволюционной Франции. Из книг современников революции я бы выделила романы Луи-Себастьяна Мерсье и утопии Николы Ретифа де ла Бретонна.

Вы использовали на съемках оригинальные исторические костюмы или шили все на заказ?

В фильме только две вещи XVIII века — расшитые жилеты с блошиного рынка. В них ходит Лоран Лафитт, сыгравший Людовика XVI.

Большую часть костюмов мы шили на заказ. Очень много времени ушло на поиск тканей — их собирали буквально по всему миру. На блошиных рынках я скупала отрезы старого льна — тяжелого, шершавого, с интересным зерном, — они ушли на рубашки для простых парижан. Тончайший лен для рубашек аристократов пришлось привезти из Англии. Также мы заказывали в Индии окрашенный хлопок (техники, кажется, не менялись последние несколько сотен лет) и искали по всей Франции и Италии правильные шелк, шерсть и конопляную ткань. Очень красивые кружева XVIII века посчастливилось обнаружить на блошином рынке.

Во Франции есть замечательные портные, специалисты по историческому костюму. Поскольку в киноиндустрии я уже давно, в этой области у меня свои проверенные контакты — я работаю с одними и теми же людьми. При создании костюмов XVIII века они использовали кутюрные техники. Все костюмы главных персонажей были сшиты вручную — иначе они бы неубедительно смотрелись на крупных планах и в динамике.

Также мы заказывали целые коллекции prêt-à-porter по прототипам XVIII века в разных мастерских Франции, Италии и Индии. Этого хватило, чтобы одеть персонажей второго плана из народа и большую часть депутатов Учредительного собрания.

Кажется, что вы обстоятельно подошли к вопросу создания париков — у всех депутатов они разные. Как они подбирались?

Париков в Ассамблее было много, хотя еще несколькими годами ранее они не были очень популярны, потому что ассоциировались с аристократией — это отражено в начале фильма. Но эти ассоциации вскоре развеялись, потому что при дворе стало модно ходить со своими волосами — уложенными, но не напудренными.

Парики действительно подбирались индивидуально для каждого актера. Учитывались три фактора: форма головы, возраст и политические взгляды, которых придерживается его персонаж.

Некоторые парики создавались по всем канонам XVIII века. Луи Гаррель, сыгравший Робеспьера, например, носит парик из конского волоса. На него ушли килограммы талька — стилисты смешивали его с десятками разных пигментов, чтобы добиться нужного белого цвета.

Как отличался ваш подход к созданию костюмов для аристократии и для крестьян?

Это был вопрос экономии. К сожалению, у меня не было бюджета на то, чтобы сшить на заказ все костюмы. Я оказалась перед выбором — и воспользовалась арендой исторических костюмов, чтобы одеть в них знать. Сервисы проката предлагают достаточно широкий выбор платьев аристократов.

С костюмами простых людей в кадре постоянно что-то происходит — они пачкаются, загораются и рвутся, — и все выглядит очень правдоподобно. У вас не было опасений, что герои покажутся зрителю непривлекательными?

Пьер Шоллер хотел показать активных людей, людей в движении, людей дела, ощущающих всю силу жизни и вместе с тем — близость смерти. Костюмы должны были послужить этой цели. Задачи показать народ в привлекательном свете перед нами не стояло. Мы хотели изобразить его правдиво, а не как на картинке из журнала мод.

Мне кажется, что у одежды обычных людей прошлых столетий, когда prêt-à-porter еще не существовало, помимо эстетической и прочих была еще одна функция — свидетельствовать о социальном положении владельца. В XVIII веке эта информация моментально считывалась по одному только силуэту. Поэтому мы ушивали и заказывали одежду по меркам актеров. Причем не только рабочую, но и домашнюю.

А как вы работали с этой грязью на площадке? Делали много дублей, организовали поп-ап прачечную?

Одежда, конечно, вся была новой… Но уже перед началом съемок мы провели огромную работу по «патинированию» и продолжили ее на площадке.

Для некоторых вещей действительно пришлось делать дубли — оригиналы были настолько залиты кровью, что с ними было уже ничего не сделать.

На одежду простых людей до начала съемок нанесли специальное вещество, чтобы ее искусственно состарить. Каждый съемочный день к этому слою добавлялись грязь, пыль и кровь. Пигменты наносились в особой последовательности, чтобы их можно было отстирать. Тут важно помнить, что в XVIII веке у людей было по несколько нательных рубашек — они служили заменой душу.

Сколько всего было задействовано костюмов, если ролей в сценарии больше 110?

На складе у нас было около 600 костюмов.

Вы инструктировали актеров, как носить исторические костюмы, чтобы это выглядело естественно?

Я уверена, что это решается с помощью примерок. Как я уже говорила, для главных ролей мы шили костюмы на заказ. На этом подготовительном этапе актеры могут наблюдать, как конструируется силуэт их персонажа, заранее обдумывать движения и позы, сконцентрироваться на своем теле. Это помогает им постепенно входить в роль задолго до начала съемок.

Мне было очень приятно, что актеры и первого, и второго плана проводили в костюмах дни напролет и не переодевались в свою одежду даже перед перерывом на обед. Они жили в них своей обычно жизнью, будто это джинсы, а не костюмы в стиле 1789 года.

Самые яркие роли — Робеспьера и Марата — достались Луи Гаррелю и Денису Лавану. Какое участие актеры принимали в разработке образов?

Денис и Луи доверились мне во всем. После съемок Луи сказал, что костюм помог ему больше понять Робеспьера. Мне было важно, чтобы он создавал узкий силуэт, был посажен без единой складки и выглядел элегантно, потому что Робеспьер уделял очень много внимания своей внешности. Всегда в напудренном парике и идеальном костюме — без вышивок и дорогого кружева. Этот образ помог ему завоевать уважение народа, поверившего в его порядочность.

Дениса несколько шокировал костюм Марата с леопардовым воротником. Но это не было плодом моей фантазии… У Марата действительно был фрак с леопардовым воротником — он в нем изображен на портретах и гравюрах. В депутатской среде этот костюм сильно выделялся, Марат выглядел в нем рок-звездой. Мне кажется, этот образ очень хорошо отражает его натуру, талант к публичным выступлениям и склонность к провокации. И никто с ролью Марата не смог бы справиться лучше Дениса.

В интервью вы не раз говорили о том, что обычно команда, которая занимается продакшном, даже не представляет, сколько могут стоить костюмы. Какую часть бюджета на них было выделено в проекте Пьера Шоллера?

Все так. Люди из продакшна часто даже не знают, в чем заключается работа художника по костюмам. Мы должны одеть персонажа для кино, но нам предлагают закупиться в масс-маркете. Но купить костюм, арендовать и сшить на заказ — это очень разные вещи, и одно не заменяет другое. Обычно в магазинах почти невозможно найти то, что нужно для фильма, потому что там висит одна сезонная коллекция. Сервисы проката предлагают по несколько костюмов на каждую эпоху, но они могут быть не тех цветов, не из тех материалов, не тех фасонов.

Для исторических фильмов костюмы нужно шить. Для современных драм — часто тоже. А это значит, что придется обращаться ко многим мастерам и при этом с совсем не оптовыми заказами. Объяснить, что костюмы, сшитые вручную в небольшом количестве, стоят денег, часто бывает сложно.

Мне очень повезло работать над фильмом Шоллера вместе с продюсером Денисом Фрейдом. Он прислушивался ко всем просьбам и с самого начала понимал, что эстетическая ценность картины напрямую зависит от костюмов в кадре. К счастью, у меня было достаточно времени до начала съемок, чтобы найти самые выгодные варианты и с точки зрения экономии, и с точки зрения общей концепции, обсудить их с режиссером и продюсером и составить реалистичную смету. В итоге от общего бюджета на съемки фильма на костюмы ушло 10%, включая зарплату всем причастным.

Фильм «Один король — одна Франция» в прокате c 6 декабря.

Фото: Архив пресс-служб