Дива Москвы нулевых Катя Гомиашвили выплыла из тихого омута Бали и тут же опять оседлала волну. В городе, где все лучшее и самое дорогое теперь детям, она организует семейную ярмарку — с фирменным шиком, блеском и красотой.
В конце декабря прошлого года Катя Гомиашвили, как всякая уважающая себя героиня «Татлера», обняла маму Татьяну Федоровну, сестру Нину, племянницу Настю, барвихинские сосны и встала в очередь на паспортный контроль в Шереметьево. За ним уже виднелся родной остров Бали, на дно которого девять лет назад ушла девочка-праздник Москвы начала нулевых. Уже встречала Катю вилла с десятиметровым бассейном в джунглях и детской игровой размером с бар «Симачёв». Для нее почти воскресли вновь жизнь среди вечного лета, и слезы радости от йоги на рассвете у океана, и любовь, конечно. Тут-то шереметьевский прапорщик и сообщил, что за Гомиашвили Екатериной Арчиловной числится задолженность по уплате транспортного налога. Катя, как всякая уважающая других героиня «Татлера», моментально достала кошелек. Платеж прошел, как с белых яблонь дым, но заветный штамп о вылете из страны березового ситца в райское наслаждение так и не появился. Катя вернулась в Барвиху и легла спокойно спать, пообещав себе, что подумает о вилле и йоге завтра.
Назавтра отшумели Новый год и Рождество, пролетели старый Новый год и Новый, 4715 год китайский, пророс Новый, 1939-й балийский. Когда в апреле база данных налоговой службы наконец обновилась, Гомиашвили уже успела распробовать Москву 2017-го и ее наслаждения. В тихом старом московском дворике, но у шумных понаехавших Патриарших, сняла квартиру. Нашла для старшей дочери, девятилетней Пеппи, «обычную советскую школу» – английскую спецшколу в ЦАО. Сходила в «Гоголь-центр» на «Машину Мюллер» Кирилла Серебренникова с режиссером Константином Богомоловым и телеведущей Сати Спиваковой в главных ролях. И представьте себе, осталась довольна: «Спектакль шел без антракта, поэтому я не могла встать и уйти. Я была очень рада, что досидела до конца, потому что это было круто. Мне безумно понравилась молодежь на сцене».
А сегодня утром, к примеру, случилось Катино знакомство с новомосковскими мерами по противодействию терроризму. Она несла в школу Пеппи коробки с костюмами для спектакля «Бременские музыканты». Охранник, человек, очевидно, слишком приличный для спецшколы нового миллениума, открыл перед ней турникет. А дальше на Екатерину Арчиловну впервые за двадцать лет накричали.
— Нужно же пропуск приложить! – заливисто, как будто ее посмели не пустить в клуб «Рай», смеется Катя. – Я теперь даже знаю, что такое СНИЛС, представляете? Все здесь новое: парковки, регистрация в школу через сайт.
А ведь здесь еще пьют фреши со спирулиной и сидят на коктейлях «Чистая печень». Что этот ночной мотылек думает о новомосковском зожеголизме?
— ЗОЖ? Что это? – переспрашивает Гомиашвили.
— Здоровый образ жизни.
— А. Мне кажется, в Москве им увлеклись чересчур. Мне, например, с восхищением говорят, что я спортивный маньяк. А я девять лет считала, что никаким спортом вообще не занимаюсь. Я просто очень рано ложусь, очень рано встаю. Как встану, йога. Потом полтора часа с собакой гуляю. В это время просыпаются дети, я с ними. Потом иду в бассейн. Это для меня само собой разумеющееся. Во всем должен быть баланс. Было время, когда не было никакого баланса, и, слава богу, оно закончилось.
Сейчас мы пьем воду, конечно же, в «Симачёве», где за год, проведенный в Москве, Гомиашвили побывала до меня лишь раз. Эти плюшевые занавески, в отличие от людей, которые завтракают в соседнем кабинете мюсли с кокосовым молоком, хорошо помнят плюшевые костюмы Катиной марки Mia Shvili. Сколько золота, нефти, газа, никеля было добыто с помощью этого стретч-велюра на рейсах Сургут – Nice Côte d’Azur, за столиками в ресторане Sumosan в гостинице «Славянская», в ложах клуба «Дягилев»! Сколько сердец на пассажирских креслах Ferrari Enzo облилось кровью, когда на Россию с рекламы вдруг посмотрела Кейт Мосс в пайеточных шортах Катиной работы, а с плакатов на Новом Арбате – Хлое Севиньи в шортах джинсовых! Сколько обладательниц колец на безымянных пальцах искусали локти, когда Кейт самолично прибыла в Убуд на шоу Shik Blesk Krasota золотой московской девочки на выданье – вместе с певицей Эрикой Баду и акробатами Cirque du Soleil!
«Это сейчас мы понимаем: для того, чтобы в рекламе дизайнера снялась главная модель мира или голливудская звезда, нужна энная сумма. А чтобы она приехала на твой показ, эту сумму нужно удвоить, – рассказывает главный редактор журнала Glamour Маша Фёдорова, в те годы стилист русского GQ. – А тогда нам казалось: если у Кати снимается сама Кейт, значит, они подруги. Что даже большими деньгами такую величину в Россию не заманишь. Дело ведь было еще до кокаинового скандала – Мосс была главной моделью в мире. Эффект от той рекламы, от показа на Бали был как от открытия "Гаража" Даши Жуковой с Джеффом Кунсом и Эми Уайнхаус, точно не меньше. Кира Пластинина привезла в Москву Пэрис Хилтон гораздо позже. Сначала была Катя».
Умение пускать корни и цвести в любой точке земного шара у дочери Остапа Бендера в крови.
А ведь были свершения еще более поразительные. Ее бутик Emperor Moth в Мэйфэйре оформлял Эб Роджерс, дизайнер и сын славного английского барона Роджерса, архитектора Центра Помпиду и Миллениум-доума. Выставку фотографий отечественных звезд уровня Равшаны Курковой и Артема Ткаченко с легкой руки Гомиашвили курировал основатель библии авангардной моды, журнала i-D Терри Джонс. В Катин бар «Люба» на архимодной тогда «Арме» с хохломской «бугатти» и леопардовыми диванами ходили, как теперь в «Город-сад». «Если бы в те времена в России был "Татлер", Катя была бы на его обложке. Она была всеобщей любимицей, – говорит издатель журнала Анна Пчёлкина, в начале нулевых бывшая модель. – Из богемной семьи, воспитанная, образованная, по-европейски приветливая, эффектная со своим вечным красным "Мальборо". Ее жизнь была одной большой вечеринкой, все, чего она касалась, становилось модным. Жаль, что все это было до эры айфонов – у Кати наверняка был бы красивый инстаграм».
Инстаграм, кстати, появился. Тоже после второго пришествия в Москву – закрытый.
— Я же про любовь, про тактильность: про посмотреть в глаза, увидеться, обняться, – объясняет сейчас Катя, почему не радовала нас сказочным Бали. – Я завела теперь инстаграм, потому что у нас очень большая семья и очень много любимых друзей. Иногда они все находятся в разных местах, в разных полушариях, – не отправлять же всем фотографии по десять раз! А так они могут у меня на странице все увидеть. Детей, собак.
С ее чутьем, фигурой и бассейном она давно могла бы стать инстаграмером-миллионником. Неужели за девять лет рука ни разу не потянулась сделать селфи в позе собаки мордой вниз?
— Я про настоящее, мне нравится настоящее, – терпеливо продолжает Катя. – Я не хочу себя обманывать. Рекламировать себя или бренд купальников или сделаться блогером, чтобы ходить по ресторанам и об этом писать, – это другое поколение. Мы уже это проходили, пускай теперь они это делают. Я, может, выпущу книгу о Бали, например.
Пока же человек из раньшего времени офлайна решила устроить в столице семейный фестиваль Abrakadabra Pop-Up.
— Когда я поняла, что в Москве придется задержаться, начала смотреть по сторонам, – объясняет Катя. – И отчетливо увидела, что у родителей есть свои привычные семейные маршруты: школа – парикмахер – еврейский дантист – торговый центр. Но в городе оказалось столько всего! Я решила собрать лучшее из этого в одном месте.
В итоге те герои «Татлера», кто придет с детьми 2–3 декабря на «Трехгорную мануфактуру», смогут вспомнить, как это, когда праздник устраивает Катя, – с поправкой на пометку 0+. На двух тысячах квадратных метров обещан совершеннейший Ноев ковчег. Будет живой уголок Зоологического музея и мультимедийный – Политехнического. Создатель школы воздушной гимнастики «Трапеция», правнук писателя Лев Кассиль будет учить гимнастике и жонглированию. Парикмахеры из Headquarters станут стричь кукол, а Даниловский рынок – кормить по специально разработанному меню. Даже Cirque du Soleil снова будет – в лице единственного европейского участника его шоу KÀ, чемпиона мира по ушу Антона Алексеева.
Не забыты, конечно, и друзья давно минувших дней. Визажист Наталья Власова, успевшая основать школу Mosmake, проведет мастер-классы. Родион Мамонтов, поискавший себя в ресторанном бизнесе и нашедший в сельском хозяйстве, накроет поляну подарков из ассортимента своего неувядающего концепт-стора Leform. А бывшая ассистентка Гомиашвили по шику и блеску Светлана Родина выступит с собственной маркой одежды Loom.
Умение пускать корни, прорастать и цвести в любой точке земного шара, достойное Остапа Бендера, у Кати в крови. Ее отец, актер Арчил Гомиашвили, сыгравший сына лейтенанта Шмидта в кинофильме Леонида Гайдая, на рубеже девяностых успешно переквалифицировался в рестораторы. Но еще до своего «Золотого Остапа» водил один из самых первых «мерседесов» в Москве, жил на даче на Николиной Горе и в пятикомнатной бывшей квартире Светланы Аллилуевой в Доме на набережной. На восьмом этаже в девятом подъезде с видом на брежневский Кремль вместе с подругами-соседками – внучкой Расула Гамзатова Шахри Амирхановой и правнучкой председателя Совнаркома Полиной Молотовой – Катя и репетировала свои праздники Москвы нулевых. «По утрам мы встречались на троллейбусной остановке и вместе ездили в школу, но часто вместо этого заворачивали в "Макдоналдс" на Пушкинской и проводили там большую часть учебных часов, – вспоминает сейчас Шахри. – По вечерам вместе со старшей сестрой Кати Ниной ходили в "011", самый классный клуб в Москве в то время, он принадлежал мужу Нины Деяну Сантовацу. Нам было лет по двенадцать тогда. Помню, как однажды мы решили, что нам уже пора начать курить. Купили пачку сигарет и пошли к Кате домой. Заперлись у нее в комнате, по очереди пускали дым и чувствовали себя очень взрослыми».
— Я, кстати, ходила недавно в ту квартиру, ее так поменяли! – рассказывает Катя. – Тогда в ней пахло шоколадом, потому что рядом «Красный Октябрь». Мы всегда знали по запаху, что пора идти за горячим шоколадом.
Сообщаю Кате, что теперь шоколадом не пахнет даже и на самом «Красном Октябре».
— А что там?
— Институт благоустройства города.
— Это хорошо, – говорит Катя. – Благоустройство. Но мне кажется, в городе должно пахнуть и шоколадом тоже. Мы никогда не были золотыми девочками. Я ездила на общественном транспорте, сдавала макулатуру. Мы играли в казаки-разбойники у памятника Репину. Эти «мерседесы», дома, квартиры тогда немножко по-другому выглядели, чем сейчас, – это не было так ярко. Времена другие были. Никогда не было грубости, ценилось воспитание, приличие, уважение старшего. Но комфорт был! В таком комфорте пойти и сделать какое-то дело всегда тяжелее. Сложнее доказать, что у тебя есть мозги и образование.
А ведь Арчил Михайлович отдал Катю в школу № 31 (нынешняя гимназия Капцовых), в тринадцать лет отправил в пансион в Швейцарию, потом в лондонский Сент-Мартинс, дальше на маркетинг в университет Лос-Анджелеса. За то, что она выросла космополиткой, дочь теперь отцу благодарна даже больше, чем за генетическую любовь к жизни вообще и к красивой жизни в частности.
— Это так здорово! В Москве я была грузинкой, когда ездила в Грузию – москвичкой, ребята даже извинялись, когда шутили про русских. Потом все эти пансионы, институты. Я все время была как бы здесь, потому что здесь семья, но все время там. Этот образ жизни невероятный – это дар. У меня были знакомые, которые плакали в школе в Швейцарии, и их забирали. Были родители, которые плакали, что отпустили. А я, я поражаюсь той свободе, которую мне давали, вере в меня. Отец всегда давал, давал, давал – в плане любви, поддержки. Никогда никакого крика, только взгляд.
Отец так и остался главным мужчиной в ее жизни. Когда в 2005‑м Арчила Михайловича не стало, Катя, к которой он прилетал в Лос-Анджелес лечиться, «потеряла память». Еще будут Кейт Мосс в шортах, бутик в Мэйфэйре, цирк на Бали. Даже если на этом празднике жизни Катя и не была чужой, то, как герой ее папы, чувствовала: надо уходить, но мешала неизвестно откуда подоспевшая застенчивость.
— Я все больше задумывалась, кто я, зачем я, зачем весь этот бизнес, – говорит она сейчас. – Когда я оказалась в Индонезии, увидела, насколько эти люди о другом, насколько здесь все настоящее.
Но вот закончился показ на Бали, а вскоре после него и модный бизнес Гомиашвили. Она еще раз поехала на остров, теперь уже беременная Пеппи. И познакомилась там с акушеркой Робин Лим, местной матерью Терезой, помогающей в своих клиниках Yayasan Bumi Sehat рожать индонезийкам.
— Я пришла к Робин, хотела рожать в воде, – рассказывает Катя. – А она сказала: «Зачем тебе это надо, езжай рожать нормально».
Пеппи родилась в Нью-Йорке, первые дни жизни провела в лофте Натальи Водяновой и Джастина Портмана. Но Катя для себя уже все решила. На Бали она стала помогать Робин Лим, которая в 2011-м за свои труды получила от CNN звание «Герой года». Теперь в доме, построенном Катей, живет сорок четыре семьи, эвакуированные из окрестностей просыпающегося вулкана Агунг.
Единственное, что, кажется, связывает Гомиашвили с прошлой жизнью, – это толстовка Ann Demeulemeester, которая на ней сейчас, «из тех запасов». За модой она не следит, к успехам сделавшего себе имя на ее эпохе Гоши Рубчинского и даже к успехам грузина Демны Гвасалии относится «не с точки зрения великого профессионала моды, а просто рада». Из украшений на ней сейчас – лишь браслет, «подарок подруги на Бали», и татуировка на руке I love you.
— Пеппи делала домашнюю работу и ошиблась. Я взяла ее руку и написала ею в тетради, как надо, – рассказывает Катя. – А Пеппи тогда тоже взяла ручку и написала мне на руке I love you. На следующий день я куда-то ехала, все было как всегда в Москве, мрачно, серо. А я то и дело смотрела на свою руку на руле, видела эту надпись и улыбалась. И поняла, что хочу, чтобы она осталась. Позвонила другу, Саше Олейникову-младшему (он специалист: у него множество тату), спросила, где ближайший салон. Мастер просто обвел написанное. Больше всего мне понравилась реакция Пеппи утром. Она посмотрела и сказала: «Мама, это что, на все сто лет?!»
«Мы жили своей жизнью, и мир вращался вокруг нас. А потом захотелось все изменить, и наши дети стали новой точкой отсчета, – объясняет Катины метаморфозы Шахри Амирханова. – У каждого человека рано или поздно появляется желание не только брать от жизни, но и отдавать».
Мама Катя равняется на свою собственную. Татьяна Федоровна, балерина из Минска, выйдя замуж за народного артиста Грузинской ССР старше нее на двадцать четыре года, посвятила себя семье.
— Таких женщин, как мама, больше не делают, – рассказывает Катя. – Все, чем она занимается – вяжет перчаточки, варит варенье, – она делает с невероятной красотой.
Пеппи и младшую, пятилетнюю Машу, Катя тоже воспитывает так, как принято у Гомиашвили.
— Пеппи вчера пришла из школы, – рассказывает Катя. – По литературе пятерка, а по физкультуре написано: «Поведение!!!» Мне это так понравилось! Конечно, я ей этого не сказала. Конфетку за пятерку она не получила, только обнимашки и кучу шуток, что она теперь отличница. Нужно слушать и уважать педагога. Но дети не должны быть паиньками. Ты можешь прочитать кучу книжек, но до тебя это может не дойти.
А еще у Гомиашвили появилось желание петь. Теперь вечерами она учится в Гнесинке у доцента кафедры эстрадно-джазового пения Анны Рудневой, которая, помимо прочего, исправно поставляет участников телешоу «Голос».
— Это personal, рано еще говорить, – отмахивается Катя. – Скажу так: я поняла, кем хочу стать, когда вырасту. Был такой момент, когда зашкалило, и я поняла, что ни йога, ни прогулки на море, ни бег не помогают – от себя не убежишь. А ведь я вообще никогда не пела, даже в душе.
«Она занимается у педагога, который никого к себе не брал, а ее взял, – рассказывает давняя подруга Кати, основательница проекта Peremotka Ольга Самодумова. – Она даже нам не рассказывает, что именно поет. Но это совершенно не важно. Катя может просто выйти на сцену и петь что хочет. Мы все ждем ее первого выступления. У нее очень красивый голос. Но она перфекционистка и, пока не поймет, что у нее получается, на сцену не выйдет. Она привыкла сразу быть суперстар, не меньше».
В отличие от Кати, не все ее соседи по ложам «Дягилева» освоили новый репертуар. Кто-то отдал своей песне нулевых все сполна, кто-то все никак ее не допоет. Взять хотя бы друга Кати по Москве и Бали, модель Данилу Полякова. Он как раз сейчас встречает вместе с Ольгой Самодумовой это утро на втором этаже «Симачёва».
— Более доброго, талантливого художника, вообще человека я не встречала в жизни своей, – не дает в обиду Данилу Катя. – Звездой не становишься, ты ею рождаешься. Другое дело, что есть разные категории звезд, сложно быть чистым в столице. Он просто ребенок, который отражает все, что нам в нас самих не нравится. Это абсолютно невероятный продукт, который почему-то никому не пригодился. Но в столице не может быть несложно. Я смотрю на многих моих знакомых и вижу, что они не справляются. Многие, особенно семьи с детьми, выбиваются из последних сил, чтобы быть на определенном уровне. А мне кажется, нужно просто остановиться и выдохнуть. Жизнь немножко не о том, чтобы бежать все время. Все гораздо проще.
Заявляю ей прямо: для полного счастья наконец надо выйти замуж. В этом смысле Москва гостиницы Four Seasons – все та же Москва гостиницы «Славянская».
— Предлагаю перечитать Анну Каренину или хотя бы первое предложение, – смеется в ответ Катя. – «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по‑своему». Я начинаю думать, что у каждого человека есть свой рецепт жизни, и в нем все по порядку и ничего нельзя выбросить – как в рецепте яблочного пирога. Ты родился, потом садик, школа, институт, работа, желательно свадьба, дети, собаки. Сделать список покупок, придумать, куда поехать, что в инстаграм выставить. Кого, как и почему любить. Так вот я начинаю думать, что в моем рецепте этого последнего нет. Моя жизнь вообще не про это. Идет какая-то линия жизни – сегодня я здесь, завтра там. Мне сейчас тридцать девять, а уже столько жизней прошло. Думаю иногда, что это все была разминка. Весь этот мир – одна большая игра.
Фото: Илья Вартанян. прическа: Татьяна Преображенская. макияж: Наталья Власова/Mosmake. грим: Валерия Сидоренко. сет-дизайн: Ангелина Ольшанская. модели: Пеппи, Нина, Лиза, Соня, Варя, Анфиса. ассистент фотографа: Павел Веденькин. ассистент стилиста: Мария Белова. ассистент визажиста: Анна Звягинцева. ассистент сет-дизайнера: Андрей Андреев. продюсер: Анжела Атаянц. ассистент продюсера: Данил Сербин. Благодарим Puppy_Russia, WOW Balloons Moscow и творческую мастерскую «маскарадка» за помощь в организации съемки