Туризм по-русски: как изменились вкусы наших путешественников

Russo Turisto уже не тот. Во-первых, мы теперь «путешественники», а во-вторых, у нас новый obliko morale.
Туризм порусски как изменились вкусы наших путешественников

«У нас всегда немножко истерика, на разрыв». Бывшая жена Дмитрия Пескова Екатерина Солоцинская проживает в Париже, и ей хорошо рассуждать о фирменном русском нерве. Ну да, герои «Татлера» сейчас мечутся по свету как подорванные. Если десять лет назад сидеть все лето в Монако было престижно, то теперь так делают только отчаявшиеся домохозяйки. Новый престиж – это #трисчастливыхдня в ноябре, устроенные Михаилом Друяном в Сорренто. Но геотег может быть любым. Туристические декорации Мандрогов под Питером ничуть не хуже – там весь последний год с баранками весело чекинились супруги Борисевич, PR-специалист Юлия Прудько, галеристка Юлия Акимова, главная по меценатам в ГМИИ Юлия Коломеец. Знаете, где Михаил Прохоров с единомышленниками занимается виндсерфингом? В турецкой деревне Алачаты. И Степан Михалков там же, но у него своя команда. А Алачаты ни разу не сассикайя, хоть там и красиво.

Идея кратких, стремительных путешествий в неочевидные места пришла нам в голову не потому, что «какой же русский не любит быстрой езды». Тут много причин. Например, повальное безумие сторис, которые невозможно долго транслировать из одного и того же куршевельского «Трамплина». Зрителя укачает, и он отпишется. Особенно если в «Трамплине» ты ужинаешь последние десять лет. А вот новоприбывшей Дарье Клюкиной можно и нужно. Прошлой зимой она целую неделю на всех видео-фронтах транслировала, как любимый мужчина впервые вывез неискушенного блогера в Куршевель и ставит там на лыжи. Ветераны свои драматические моменты становления не постили, потому что двадцать и даже десять лет назад не было такой возможности, в 2010-м инстаграм только запустился. Теперь приходится изобретать инфоповоды на ровном месте – поэтому мы не можем, как французы, выезжая из шале, бронировать его же на следующие рождественские каникулы.

А еще в жизни русского джетсета все непредсказуемо, и сейчас даже сильнее, чем раньше. В видео на Tatler.ru эту мысль отлично артикулировала Виктория Шелягова: «Я очень мало сплю. Считаю, что выспимся в следующей жизни. Я понимаю, что прожила уже сорок шесть лет, а еще не увидела даже малой, сотой доли того, что есть на планете прекрасной. С возрастом к нам приходят болезни, усталость и все остальное – большую половину я и не увижу».

Профессиональный путешественник Геннадий Иозефавичус выразился циничнее: «Чиновники стали меньше ездить, чиновничьи жены стали меньше возвращаться». Не чиновников превратности судьбы тоже могут коснуться. У спонсоров вояжей каждый день возникают новые препятствия к свободному перемещению: кто-то под санкциями, кто-то по новым правилам службы невыездной, даже у Романа Абрамовича проблемы с британской визой. Поэтому они торопятся увидеть все, что еще не видели.

Десять лет назад это ощущение «лови момент» у русских уже было, и только сейчас мы с ним попали в общемировой тренд. Колоссы бизнеса рушатся везде, на их месте стремительно вырастают новые, любая государственная должность может покинуть тебя в мгновение ока. В состоянии иллюзорного дзена пребывают, кажется, только французы.

Вот что забавно – десять лет назад русские, оккупируя Париж и Лазурный Берег, постоянно сравнивали себя с французами, учились у них пищевому снобизму и прочему art de vivre. И своими щедрыми чаевыми составили себе шикарную репутацию. Главреда Grazia Алену Пеневу в Costes называют не иначе как Ma Princesse. Потому что однажды она сделала пожертвование в размере пятисот евро, чтобы во время Недель моды ей всегда было место на бархатных подушках. А что еще она могла предложить в ответ на «Мне стоило таких усилий добыть вам стол. Надеюсь, вы это оцените по достоинству»?

Французы на нашем фоне (и согласно составленному сообществом отельеров секретному рейтингу клиентов) – жмоты, проверяющие каждую копейку. Они при любых обстоятельствах ноют, как мало денег и как на Кап-Ферра дорого. Претендуют, что разбираются в вине. Но парижские сомелье считают, что новый русский клиент образованнее, он явно ходил на курсы wine tasting.

Чиновники стали меньше ездить, чиновничьи жены стали реже возвращаться.

Те, кто «мало возвращаются», все меньше базируются во Франции и все больше в Лондоне. И не только с целью присматривать за получающими образование детьми. Просто Лондон лучше адаптируется к модным заскокам. Там есть молоко из миндаля, овса и, за отдельные деньги, из мака. А в Париже, как в 1812 году, только crème и crème de la crème. Екатерина Солоцинская из своего XVI арондисмана смеется: «У них свобода, равенство и братство. Очень трудно купить неравенство за деньги. Ты его получишь, только если у тебя есть связи». И приводит в пример историю, как ее бывший муж пытался в L’Auberge Dab заказать свой любимый салат из огурцов и помидоров. Но французы не едят огурцы. Поэтому «Месье, если вам так нужен этот салат, сходите на рынок, купите огурцы и нарежьте их себе, как хотите». Лондон более договороспособен. Шеф-консьерж «Ритца» Майкл де Козар клянется, что проведет хорошего постояльца хоть в Annabel’s, хоть в Tramp, хотя там членство и родственники королевы без тегов. И на Уимблдоне, и на июльском финале «Евро» Майк посадит вас так, чтобы никто не загораживал вид (взрослые из России предпочитают места над Royal Box, дети – у бортика).

«Отважных путешественников, готовых мириться с любыми местными правилами, среди русских пока нет, – объясняет хозяин агентства Be.Spoken Александр Кулиш. – Даже Федя Павлов-Андреевич смелый только в арт-проектах. А для себя ездит в курортный Бузиос под Рио и вполне комфортно занимается там йогой».

Мария Топольская (агентство Top Signature) отмечает, что за свои большие деньги мы, как и раньше, хотим все и сразу. Если что-то не так – не вернемся. А отели любят «репитеров», включая тех, кто в один и тот же номер ездит то с женой, то с любовницей. «Это часть жизни, – с пониманием кивает управляющий монакским Hotel de Paris Иван Артолли. – Но чем реже мы такое видим, тем лучше. У нас у самих семьи. Keep the things separate, как учил меня мой папа». Иван говорит, что всех своих женщин к нему сейчас возят только русские старой закалки. Возможно, они не слышали анекдот о портье, который спросил спутницу клиента, все ли ей понравилось в прошлый раз, – хотя в прошлый раз это была не она.

Раньше с нами могли тягаться только отдыхающие с Ближнего Востока. Сейчас подключились китайцы, которые делают такие большие ставки, что могут разорить казино. Мы держимся, но так, как Рустам Тарико в 2003-м, больше не путешествуем. Где оно, то лето на Сардинии, когда он спускал на воду лодку Terrrible? Моделей там раздевали и бросали в бассейн. Иозефавичус поливал гостей из гигантской бутылки шампанским, а сейчас пожимает плечами: «О да, русский стандарт!» Наталья Водянова на Terrrible была с шестимесячным Лукасом – а этой осенью с тремя старшими детьми путешествовала совсем иначе: по Адыгее с заездом в Беслан.

Образ сумасшедшего русского, кидающего в камин пачки денег, остался только у Достоевского и в голливудских фильмах категории Z. В Htel de Paris недавно видели золотую карету, на которой в зал въехала сидящая на троне жена, и над головой у нее сиял торт для мужа-именинника – но это были не русские, а наши соседи. У русских же жен появилась новая обязанность – перед поездкой обращаться во все агентства и в отель напрямую, чтобы сравнить цены. В результате на одну фамилию в базе отеля висит десять броней, и он сходит с ума, не зная, кому платить комиссию.

Комический образ блонды на платформах, ругающейся с ресепшеном, тоже ушел в прошлое. Зато наши мужчины, много раз наблюдавшие, как качают права французы, пришли к выводу, что это нормальная практика и хватит уже нести над головой тяжелый нимб сладкого лоха. Олег Шелягов, если что не нравится, пишет отзыв и генеральному менеджеру, и на Booking.com – он владеет технологией ведения допроса на английском, и его иезуитские формулировки дают максимальный результат. Когда Олег, уезжая из парижского Crillon раньше жены, дежурно попросил «Take care of my wife», топ-менеджмент принялся завтракать с Викой и вообще не спускал с нее глаз. Нас все еще любят, хоть русские чаевые и сократились до общеевропейских десяти процентов. Зато комические роли у нас отобрали китайцы. Консьержей гранд-отелей аж передергивает: «Они привозят с собой свою еду!»

«Мы стали щепетильные, капризные, бескомпромиссные в вопросах сервиса, – согласна основательница Ulysse Travel Елена Максимова. – Окружающих уже удивили, теперь хотим удивлять себя. Только без больших жертв. Если Бутан, то не экстрим, а лакшери экстрим. Если ночевка в пустыне под звездами, то со всеми удобствами. Если Китай, то в сопровождении московского специалиста по современному искусству этой совершенно непонятной страны».

Елена преувеличивает, мы уже готовы чуть-чуть выйти из зоны комфорта. Мы ездим туда, где нет Four Seasons, чтобы потом хвастаться – как одетый с иголочки инвестбанкир Альберт Сагирян, который летом с помощью ребят из «Силы территории» сплавлялся на супертехнологичной (всего четыре килограмма!) надувной лодке по верховьям Волги-матушки и теперь решительно намерен лезть с теми же проводниками на Килиманджаро. А некоторые мачо вышли в кеш и тратят его на осмотр мира с высоких точек – бывший руководитель «Муса Моторс» Олег Пименов поднялся уже и на Мак-Кинли, и на Эверест.

В каком-то смысле мы все сейчас немножко Евгений Петросян, который после развода (на полтора миллиарда рублей) с Еленой Степаненко свозил молодую подругу в Париж, светски покормил ее там в LouLou и сфотографировался на молодежном электросамокате. Мы так же: одной ногой – в Лувре, другой – на самокате.

В Лондоне есть молоко из миндаля, овса, мака. А в Париже - только crème и crème de la crème.

Золотой лепниной русского джетсеттера уже не удивить, к тому же он заметил, что золото гостиниц пооблупилось. Вика Шелягова резонирует: «Новые отели лучше старых не появляются, старые пошли по пути упрощения, а цены за последние пять лет все равно выросли в полтора раза. Весь мир становится проще, демократичнее, вот гостиницы и не вкладываются – хотят быстрых денег. Excelsior Palace в Таормине за десять дней насчитал нам два миллиона. В Дубае блогеров всей группой бесплатно селят в королевский люкс, чтобы те оттуда восторженно постили. Но это же не объективные отзывы!» Иван Артолли, смахивая скупую слезу, насчет роста цен согласился и процитировал клиента: «Две недели в Монако – и домой. Потому что миллион тут больше не миллион».

Вместо лепнины нам хочется осмотреть Африку (но не ЮАР), Латинскую Америку с ее аяваской, Португалию, Алтай, плато Путорана. Нестандартные дороги ведут через тернии, но руку помощи вовремя протянули опытные путешественники «из своих». Они собирают компании по интересам и везут куда Макар телят не гонял. Гена Иозефавичус, который Японию показал уже, кажется, всем, от супругов Бондаренко до супругов Бекмамбетовых, объяснил свою необходимость не только могучим обаянием личности.

«Русский человек, в отличие от американца, не боится опасности. Но он боится показаться смешным. В девяностые мужчины старались не потерять лицо, потому что вместе с уважением можно было лишиться жизни. Отсюда и ноль самоиронии, и консервативность: «Я те что, клоун, что ли?» И неулыбчивость, потому что улыбка – проявление слабости. Сейчас к этому страху добавилась фобия бесцельно потраченного времени. Я им нужен, потому что они боятся что-то пропустить, неверно потратить отпущенные на экзотическую страну дни».

Путешествия «со звездой» для многих, кто мечтал, но не знал, как подступиться, приоткрыли дверь в снобский светский мир. Или расширили уже имеющийся нетворкинг. Но туристическая группа – штука такая, раз на раз не приходится. Одна Генина клиентка даже пожаловалась: «Ой, я думала, меньше знакомых будет. Варишься- варишься в своей дачной тусовке – надеялась, что хоть у тебя новые люди».

Екатерина Солоцинская тоже кинула клич: «Кто хочет – и может – ездить со мной? Готов увидеть мир моими глазами?» Осенью она возила деньрожденную компанию своей подруги Милы Марсель ужинать черной икрой в Шато де ла Маркетри – частный, не для туристов замок фамилии Таттинжер. Русская женщина, которая «хочет – и может», наконец дозрела до группового, «не с семьей» туризма. На- ученная собственным опытом Екатерина рассуждает так: «Когда тебе двадцать и ты недавно замужем, все хочется делать вместе с мужем. Он не поедет – я тоже не поеду. А после сорока самостоятельный отдых уже не воспринимается как нечто, разрушающее брак. Взрослая женщина слишком долго вкладывала в семью, а теперь хочет заниматься своим внутренним развитием. Ей стали интересны глубокие вещи – искусство, например. Но не по восемь часов в музее, а легко, элегантно».

Кому легко, кому не очень. Большинство проводников зовет путешествовать именно на тему искусства, потому что наш интерес к арту принял прямо-таки болезненный характер. Мы готовы и восемь часов любоваться прекрасным, и десять. Чем успешно пользуются Александр Васильев и Марина Добровинская, тоже умеющие открывать закрытые двери и проводить на вечеринки, не входящие в официальную программу Венецианской биеннале и «Арт-Базелей». Архитектор Марина Брагинская специализируется на закрытых аристократических интерьерах вроде дворца Bagatelle. Ника Белоцерковская монетизирует скуку фигуристых рублевских женщин и возит их проветриться к сицилийским шефам или к тосканцам, которые учат русских резать сало и класть мандарин в рот жареному поросенку. Логично ждать, что преподающая в Novikov School Татьяна Рогаченко тоже будет собирать гастрономические мастер-классы в каком-нибудь прекрасном городе вроде своей второй родины Женевы.

Поскольку все на ЗОЖе, еда перешла в категорию искусства – и для совладелицы Buro TSUM Дины Хабировой в общем-то нет большой разницы между камбалой с рынка в Форте-деи-Марми и концертом Курентзиса в Баден-Бадене, и то и другое деликатес. Трогательно, что патриотические светские десанты высаживаются там, где происходят премьеры российских – или хотя бы русских – деятелей искусства. Мы как начали с «Бродский/Барышников» в Риге, так не можем остановиться: то «Сказка о царе Салтане» Чернякова в Брюсселе, то открытие сезона в Ла Скала, где то Абдразаков, то Нетребко. 21 января в Латвийском национальном театре покажут Outside Серебренникова, и «Татлер» чует, что в партере будут сплошь знакомые ему одухотворенные лица.

Если честно, редкий русский мужчина любит театр и музеи так же сильно, как его жена. Десять лет назад он ходил с нужными людьми на охоту, но это уже не то – времена пошли вегетарианские. К тому же у него еще много нереализованных детских мечтаний, а жизнь, несмотря на все принятые меры биохакинга, коротка. Мультизадачный деятель Лондонграда Ольга Пекаревская среди прочего (Ginza Prime, бортовое питание для вылетающих из Питера частных бортов, собственная ювелирная линия Maya, этсетера, этсетера) ведет проект 5htp, названный в честь формулы прекурсора серотони- на. Но это не про таблетки. Для «суперприватных» клиентов она устраивает the real life game. Свозить членов Young Presidents' Оrganization к шаману на Алтай – это к ней. Сначала Ольга потренировалась на муже, основателе Sela, инвесторе Аркадии Пекаревском – подарила ему на день рождения машину времени. Он сел утром к своему водителю, а тот повез его в коммуналку, где Аркадий Михайлович жил до двадцати трех лет. Вошел в дверь, а там тот же коридор, та же комната, и в ней его родители вместе готовят завтрак, хоть они и развелись много лет назад и живут в других местах.

Ольга объясняет, что мужчине, который многого добился, нужно одно – «чтобы кто-нибудь затронул нить души, которая забылась. Поэтому я опрашиваю сначала лучшего друга, маму, жену, ассистентку, которая все время рядом». Для одного заказавшего семейный ивент клиента Ольга привлекла Филиппа Бахтина, в чей эстонский лагерь «Камчатка» ездят наши продвинутые дети. Филипп взял с собой музыкального продюсера, преподавателя ВШЭ Андриеша Гандрабура. Вся компания бортом прилетела в Бирму, и клиент в изумлении обнаружил, что все шоссе в билбордах, анонсирующих их грядущий концерт. Пять дней с братьями, их детьми и женами, Бахтиным и Гандрабуром клиент репетировал – и в срок дал в Янгоне благотворительный концерт для двухсот сирот и трехсот монахов. Можем предположить, что татлеровский туризм будущего выглядит примерно так. Но это для тех, кто уже готов к дзену.

Две недели в Монако - и домой. Потому что миллион тут больше не миллион.

Внешне новый русский путешественник ничем не отличается от нерусского (Екатерина Солоцинская советует только поработать с мужскими носками: они должны быть контрастными, в цвет отдаленной от них маленькой детали вроде циферблата). Но нас все равно безошибочно опознают – по моторному беспокойству, желанию заполнить каждую секунду чем-то полезным и немедленно это запостить. Основатель агентства Ars Vitae Наталья Боброва расстроена, что Марине Костиной (J-Point) не понравилось в Габале – потому что спа там открывается только в девять, а последняя запись – на 18:00: «Вот в SHA, – говорит, – нормальный график: спорт в восемь, потом массаж». Есть люди вроде Полины Киценко, которые вообще не могут остановиться и назначают себе маникюр на 23:00. Ксения Собчак требует массаж после закрытия спа, потому что ее насыщенный день заканчивается поздно. А Вика Шелягова до сих пор хочет золотые унитазы и ничего другого не признает, дизайнерский бетон Филиппа Старка не понимает».

«Неважно, в Лондоне мы или в Майами, – продолжает Наталья, – у русского все равно до сих пор своя ментальность. И так будет не год и не два. Наши дети никогда не жили дискомфортно, но понимают, из чего выросли их родители. Для нас генетическая память о голоде – Вторая мировая. Для детей же – наши девяностые. А у их английских одноклассников родители так же ездили к бабушкам в Сен-Тропе. Как говорит Шено, у которого худеют все серийные русские путешественники: «Нужно несколько поколений без ограничений в еде, чтобы убрать генетическую потребность накапливать жир».

Фото: ФОТО: DOUG INGLISH/TRUNK ARCHIVE/PHOTOSENSO