«Каким бы хорошим ни был архитектор, он не может залезть вам в голову. Он может создать основу: здесь у вас гардеробная, здесь столовая, здесь кухня. Но он не способен понять, где вы будете проводить время, как вы его будете проводить, что вам нравится, что вас раздражает. Хотите ли вы, например, общаться со своим поваром и находиться с ним на одной кухне. Или хотите сослать его в подвал, чтобы он отправлял вам еду наверх, а вы бы не видели его неделями». Тут мимо Вадима Расковалова по коридору в который раз проносится очередная филиппинская помощница по хозяйству. «Мы общаемся со всеми, персонал, который у нас работает, – это часть семьи».
Испанец Гонсало Мендиола Прада поначалу тоже предлагал разместить ценные кадры под землей, но потом узнал Расковаловых лучше и следующие шесть лет, в течение которых строился дом в поселке «Сады Майендорф», осечек не давал. Взаимопониманию во многом способствовало то, что Вадим, выпускник испанской спецшколы в Ленинграде, блестяще владеет языком Гауди. Они и познакомились с Гонсало в Марбелье, когда переводчик Расковалов проводил для друзей экскурсии по лучшим домам на продажу. Быстро выяснилось, что у испанца «потрясающий вкус, без золота, канделябров, оникса, гобеленов» и «невероятное совпадение по цветоощущению и смешению стилей». С его предшественником, отечественным декоратором, Расковаловы расстались как раз потому, что в определенный момент проект обогатился красными потолками, черными стенами и коврами. «Вообще мы совершили ошибку, наняв дизайнера до архитектора, – говорит Яна. – И многие наши друзья тоже так ошиблись. Тебе кажется, что дизайнер все знает, потому что дает красивую картинку. На самом же деле сначала нужен архитектор, который просто понимает, как построить большой дом».
Яна с Вадимом, впрочем, понимают не хуже. Несколько лет они прожили в съемном доме неподалеку, на том же Подушкинском шоссе. Хозяйская спальня там, к примеру, была изготовлена по нормативам Рублевки времен ее увлечения Версалем и Петергофом. В громадных покоях помещался даже спортзал, а вот ванная была маленькая, с одной‑единственной раковиной. «И мы перешли на следующий уровень сознания, – рассказывает Вадим. – Спальня у нас здесь небольшая: кровать, диванчик – так уютнее. Но при этом две ванные комнаты, чтобы никто никому по утрам не мешал».
По той же причине еще на стадии проекта было заложено отдельное детское крыло. «Для того чтобы продолжать любить детей, надо ограничить их пространство, – смеется Яна. – Чтобы они могли делать то, что хотят, но на своей территории». Детей у Расковаловых четверо, в возрасте от шестнадцати до двух, у них двухэтажные спальни с собственными гардеробными, учебными зонами, ванными, гостиной для друзей. Или, скажем, такая важная в домашней жизни татлеровского человека вещь, как кинотеатр. Расковаловы точно знали, что им не нужны реклайнеры с функцией массажа и прочий 7D. Так в цокольном этаже появился зал-трансформер, в духе Яниных чокеров, которые умеют превращаться в брелоки. Когда приходят гости, огромный диван, вмещающий сразу всех Расковаловых и еще двух белых швейцарских овчарок Валькирию и Беллу, скрывается в глубине этих необъятных подземелий, и кинотеатр являет себя то клубным танцполом, то детским театром, то концертным залом, на сцене которого не отказывается выступать и «Машина времени».
По всему жилищу развешаны Янины портреты разного градуса чувственности. Автор – муж, он же совладелец их общей ювелирной марки Yana, а также петербургских фитнес-клубов Sportlife. Вадим не расстается с фотоаппаратом со времен кружка в ленинградском Дворце пионеров, развивал чувство прекрасного на «Амуре и Психее» в Летнем саду, постигал законы перспективы на Марсовом поле, учился композиции по симметрии Инженерного замка. Не удивительно, что теперь в их с Яной доме больше Вадима Расковалова только Петра Кончаловского. Впрочем, недавно муж внезапно доверил съемку другу семьи Сергею Кальварскому. И тот для новой рекламной кампании Yana, в которых ранее все было даже целомудреннее, чем на фото в кружках пионеров, изготовил в полутьме главного холла видеоролик, которому можно было бы присвоить рейтинг 18+.
А вот фотопейзажи, сделанные хозяином в путешествиях от Аляски до Исландии, выставлены в гостевом доме, который здесь зовут беседкой. Вполне альпийского размера шале находится от хозяйского особняка через бассейн инфинити и предназначен для барбекю с друзьями, в числе которых Ксения Собчак, Максим Виторган, Дмитрий и Елена Маликовы с дочерью Стешей. «Мы можем там уединиться, петь песни под гитару у камина и не мешать при этом детям, – рассказывает Яна. – А дети не мешают нашим гостям. Многие друзья по полгода ни разу в дом не заходят, все происходит там».
Шучу, что «беседка» – готовый мудборд для Яны. Выясняется, что в этом лишь доля шутки. Аляскинский орел стал, к примеру, вышивкой на платьях из новой коллекции. Когда же в таком случае ждать брошей в виде кабаньих голов и камей из лосиного рога? Ведь многочисленные охотничьи трофеи Вадима – еще одно украшение гостевого шале. «Я категорический противник охоты, – говорит Яна. – Так что запретила держать в доме чучела животных. Все эти черепа найдены в лесах. А оленья голова – вообще из дерева. Я же художник. Во время строительства дома познакомилась с прекраснейшими русскими резчиками по дереву. И сделала Вадиму подарок – голову оленя, вырезанную из дерева». Прототип же мигрировал в Рим и теперь висит на почетном месте в шоуруме расковаловского портного на вилле сестры Наполеона.
Столовая тоже не то, чем кажется. А кажется она оранжереей. Кухню снабдили пристройкой с панорамным остеклением и прозрачной крышей потому, что Яне с Вадимом хотелось видеть зимой за завтраком, как падает снег, а летом за ужином – как падают звезды. «Мы выбрали для себя жизнь за городом и пользуемся ею полностью», – рассказывает Расковалова. Для Вадима «нет ничего прекраснее, чем вечером вернуться с работы и просто пройтись подышать свежим воздухом», для Яны – ходить по дому босиком. Для этого почти все полы в доме, даже у бассейна на цокольном этаже, сделаны деревянными.
На единение с природой работает и доминирующий цвет оттенка «петербургская серость», родного для Расковаловых. Яна выросла в пригороде Ленинграда, в семье одного из руководителей «Спецстроя», Вадим сначала жил на окраине, на Гражданке, потом переехал с родителями практически на Невский. Мама Лилия Александровна преподавала высшую математику в военном училище. Папа Владислав Львович, ныне полковник в отставке, профессор кафедры ЮНЕСКО Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого, – мастер спорта международного класса по стрельбе, чемпион Европы, рекордсмен мира. «Мы оба выросли в Петербурге, а там всегда мрачно, в два раза меньше солнечных дней, чем в Москве, – рассказывает Яна. – Поэтому у нас, кстати, по-петербургски большие окна. И высокие потолки – чтобы было больше воздуха. В общем, хотелось, чтобы дом гармонировал с тем местом, в котором он стоит, и с нашим климатом. Серый цвет, казалось бы, не самый жизнерадостный, но при этом в нем отдыхаешь. И ты можешь, исходя из настроения, ввести в интерьер любой другой оттенок: поставить букет синих цветов, разложить желтые подушки».
Из интеллигентного петербургского детства родом и традиция встречаться всей семьей за столом. «Мы очень много работаем, но все равно стараемся каждый день ужинать дома, даже если удается доехать, лишь когда дети уже почти закончили есть, – рассказывает Яна. – Сейчас старшие уже тинейджеры, все время рвутся уехать к друзьям. И мы сделали следующий шаг: расширили пространство дома так, чтобы их друзья приходили к нам на обед. Мы не хотим расставаться с детьми».
Для того чтобы не расставаться с любимым другом Дмитрием Маликовым, в гостиной был заведен рояль Steingraeber & Söhne, который превращает дружеские встречи в этом доме в неоконченные пьесы для механического пианино в самом что ни на есть буквальном смысле слова. Внутрь рояля вмонтирован робот, внимательно запоминающий все, что играет народный артист. Когда тот откланивается, робота включают и в доме снова звучат маликовские Шопен и Прокофьев, «напоминание о том, как мы провели время».
Еще чаще, «стабильно раз в неделю», Расковаловы с друзьями ходят в баню. «У нас целый собственный ритуал, – рассказывает Яна. – Мы прошли все мировые спа, все русские бани, от Москвы до Байкала, все процедуры в Сочи, Юрмале, Раздорах и собрали дома самое лучшее». В спа, занимающем половину цокольного этажа и украшенном мозаикой II в. до н. э., а также Буддой, вырезанным из цельного куска бирюзы, есть хаммам, парная, снежная комната, подсмотренная в Испании. «В Сибири мы купались в проруби и сделали у себя искусственную купель с ледяной водой. В другом месте увидели солевую комнату из гималайской соли и устроили такую же. Или вот нам нравятся «ледяные» веники – мы поставили ледяной фонтан в парилке, чтобы веники лежали во льду». «Я знаю многих людей, которые так же фанатеют от бань. У них потрясающие срубы, потрясающие громаднейшие печи, какой-то феноменальный пар, – рассказывает Вадим. – И при этом они могут не знать банальных вещей. Например, что во время парения для комфорта надо застилать полок сеном. Они могут не знать, что лучшие веники можно купить на рынке в Сочи, организовать доставку до Москвы, и ты получаешь самый душистый эвкалипт. Дуб, клен – мы все собираем по миру и учим потом банщиков, которые к нам приходят. Я называю это «русская баня люкс». Не издевательство над человеком, когда у тебя потом волдыри вскакивают. После нашей бани возникает состояние эйфории».
Это вообще очень русский дом, хотя в его декорациях на стыке парижского ар-деко и американской интерьерной классики можно снимать и «Карточный домик», и «Пуаро» с Дэвидом Суше, а местами даже и «Великого Гэтсби». Кроме холодильной комнаты для вина имеется и погребок для компотов с вареньями, которые готовит хозяйка. Помимо двух швейцарских овчарок представлены четыре хомячка, кролик, попугайчик, спаниель Мелисса и семь рыбок, над которыми шефствует средняя дочь Расковаловых, шестилетняя Василика, именуемая в семье директором зоопарка. В саду растут не туи с кипарисами, эти борщевики Рублевки, а сирень, калина, яблоня, рябина, которые здесь, на бывшей территории заповедного санатория «Барвиха», свои. Расковаловы рассказывают, как вместе с компанией, которая делала озеленение, продумали весь ландшафтный дизайн до сантиметра. «И вот в этом году мне вдруг пришла мысль подарить Яне прекрасные садовые розы, – говорит Вадим. – Дмитрий Маликов меня познакомил с чудесным розоводом, который выращивает две тысячи сортов. Я пригласил его, мы обошли участок, и он говорит: «Очень красиво, но я не знаю, куда мне посадить мои розы». Не было ни одного свободного квадратного метра».
Освоены теперь даже телевизор в гостиной, до недавнего времени самом невостребованном месте в доме (старшая дочь Расковаловых Вероника занялась вокалом, «для себя, не пытаясь стать певицей», так что всей семьей смот-рели «Голос. Дети»), и стол в парадной столовой на шестнадцать посадочных мест, которых с недавних пор не хватает на торжествах: «Бывают ситуации, когда дочка приведет восемь друзей, сын – троих, у второй дочки тоже подружка. И вот уже целый пионерский лагерь». Одним словом, есть ощущение, что это не последний дом Расковаловых, который снимает «Татлер». К тому же, как шутит Вадим, когда младшему в их семье исполняется шесть, появляется новый ребенок.
Фото: ФОТО: Антон Земляной. Прическа и макияж: Savva.pro. Ассистент стилиста: Тимур Литвинов. Ассистент фотографа: Александр Лосевский. Продюсер: Анжела Атаянц.