«О, актриса!» – мы с Дашей заходим в «Симачев», и все, кто сегодня работает, — бармены, официант Виталик — бросаются здороваться: Даша работала в «Симачеве» около полугода. По ночам — днем она училась в Школе-студии МХАТ, вечером играла спектакль — в баре ее смена была с десяти вечера до десяти утра. Когда Дашу с режиссером прославившей ее «Тесноты» Кантемиром Балаговым на «Кинотавре» повели знакомиться с Романом Абрамовичем, он, услышав о карьерном скачке «Симачев»–«Теснота»–Канны, назвал Дашину историю «Ла Ла Лэндом».
В «Ла Ла Лэнде» все, конечно, было полегче. «Надо было мыть стены в кабинках, столы, меню натирать. Грязную посуду носить. Меня повара очень любили. Они когда привозили омара какого-нибудь на кухню, разрезали его и говорили: «Даш-Даш, поешь». Это было секретно, везде же камеры, все очень строго, но они меня подкармливали. Иногда я жутко тупила, чуть в обмороки не падала от усталости. Под утро люди приходят на завтраки, а я стою, шатаясь, с синяками под глазами. Они говорят: «Кашу на молоке, без воды с собой, сок без мякоти свежевыжатый здесь, американо», а меня перемыкает, и я записываю все наоборот. Мне, естественно: "Мы же попросили, девушка". Это мне все пригодилось, как опыт. Я понимала, что даже если моя жизнь изменится, то я не буду такой, не буду унижать официантов, понтоваться».
Дашина история, как и история режиссера «Тесноты» Балагова, выпускника уникальной мастерской Александра Сокурова в Кабардино-Балкарском университете, много говорит о том, как на самом деле работают привилегии — фора, которая есть у благополучных молодых людей по сравнению со всеми остальными. Преимущество, которое некомфортно признавать. «Теснота» — поразительный фильм о похищении в еврейской семье из Нальчика — своим существованием обязана личному подвигу одного человека, Александра Сокурова, который в противовес опустевшей, часто пластиковой киноповестке двух столиц набрал талантливых молодых людей на Северном Кавказе и дал им точку входа в мировую культуру: лекции лучших преподавателей, курсы по зарубежной литературе и истории искусства, открыл другой мир вчерашним детям, многие из которых до мастерской не читали книг и никогда не были в театре. До мастерской Балагов учился на бухгалтера в Ставропольском университете милиции.
Сыгравшая в «Тесноте» главную роль Даша Жовнер родилась в Санкт-Петербурге и училась в Школе-студии МХАТ, но чуть было не бросила учебу (и профессию): «Мне нужно было выбирать: либо я учусь дальше, либо я бросаю институт, чтобы помогать своей семье. Это был очень жесткий выбор: семья и театральный институт, о котором я мечтала. Тогда я выбрала все-таки профессию. И очень себя потом ругала. Но правильно было сначала доучиться. Мы с Кантемиром много говорили об этом: жертвовать собой ради семьи — это правильно? Или все-таки родители не имеют права рассчитывать на жертву? Это вопрос, который возникает в "Тесноте"».
В «Тесноте» Даша играет бунтарку Илану — ходит в варенке, работает в автомастерской, еврейская девочка, встречается с кабардинцем с заправки. Когда брата Илы похищают, она реагирует не как положено, а как сложный, живой человек — отказывается приносить себя в жертву. Ила, которой тесно в семье, в своей роли, в рамках кадра — требовала от Даши постоянной собранности, внутреннего конфликта. После команды «стоп!» конфликт не прекращался. «Кантемир очень строгий! Сейчас буду тебе жаловаться. Для начала, мне покрасили волосы в фиолетовый цвет и каждый день на площадке закрашивали их черным баллончиком — под цветокоррекцию. Потом он заставил меня отращивать брови. Худеть, естественно. Тиран! На площадке я в перерывах, когда свет переставляли, доставала наушники и слушала музыку, чтобы настроиться на сцену. И он подходил, снимал с меня наушники, проверял, что я слушаю, и говорил: «Этой песни не было в 1998 году, выключай». Если он видел, что я кому-то отвечаю на смску, то отбирал у меня телефон, кричал даже. За день до съемок он меня вызвал на «Ленфильм» и очень строго сказал: «Даша, ты расслабилась. Соберись». У меня даже есть где-то запись в дневнике, что я не понимаю, мы еще не начали снимать, а он уже на меня орет, что я что-то не так делаю. Напугал меня: «Я буду с тобой очень строг, чтобы ты была собранна, сконцентрированна только на роли, на сценарии». И в первый день съемок он всей группе сказал, чтобы никто не разговаривал с Дашей. Чтобы никакой тусовки между дублями. Я не могла общаться ни с кем. Сидела изгоем! По делу — «костюм не жмет? », «не холодно?» — это да, а поболтать там со звуковиками — он если это видел, сразу все это пресекал, это было очень серьезно».
До «Тесноты» Даша вообще не умела водить машину — и сейчас не умеет, хотя свечи чистит в кадре, как автослесарь. Во время съемок одной из сцен, где ее героиня за рулем, Жовнер чуть не снесла забор и была торжественно заменена дублером — в достоверности фильм от этого не потерял. «У меня задача простая была, — смеется Даша, — Сесть в старенькую, белую шестерку. Она еще заводится не с ключа, а там нужно два проводка соединять. Рядом сидит Артем Цыпин, который моего папу играет. Меня до этого два часа учили на кладбище водить, вроде все нормально. Надо было просто поехать по дорожке, немножко свернуть и остановиться около забора, все. Какие-то лошади идут по улице, перекрыли движение, чтобы я все это сделала. Слышу команду, соединяю проводки. А Артем по сюжету спит. Я ему говорю: «Артем, пока никто не слышит, здесь есть ручник, положите руку на него и, если что, просто резко поднимайте». Потому что тормоз не всегда работал на этой машине. Мы едем-едем. А там мне сделали кочку, на которой я должна повернуть немножко руль и затормозить. Сбоку камера, Артем спит. Вижу кочку, начинаю тормозить, и пока я вспоминала вот это все — сцепление, тормоз, первая, — нажимаю на тормоз, а он не нажимается. И темно еще, и я понимаю, что этот красивый забор, который художники варили два дня, он очень быстро приближается ко мне. Думаю: пора. И мы одновременно с Артемом — который типа спит, но одним глазом видит, что происходит — дергаем ручник и сидим. И тут я слышу: "Стоооооп!!!" Я в ужасе закрыла окно, как будто меня здесь нет. И ручник мы с Артемом так и держим. Вся группа бежит к нам. Кантемир мне стучит в окно, с выражением этим своим: «Даш, выйди из машины, пожалуйста, посмотри». Я выхожу и понимаю, что там миллиметр от забора. Ручник нас спас. Забор бы упал, мы бы поехали дальше в дом, там же все ненастоящее. И кто-то говорит: "Еще дубль?" Решили не рисковать».
Первый раз я увидела Дашу в Каннах — она только пришла на балкон Фестивального дворца с фотоколла, на котором к группе «Тесноты» по приколу присоединился Колин Фаррелл. Несмотря на волнение, она успела пошутить, что их с Колином фотографии — уже во всех таблоидах. Без таблоидов обошлось, но в реальности Дашину работу отметили в профессиональной прессе по всему миру — сравнивали и с Кристен Стюарт, и с Сигурни Уивер, и с Марион Котийяр. Настоящая Даша не похожа ни на одну из них — она похожа на человека, который больше всего сейчас не хочет сойти с ума, ввязаться во что-то не то, сделать неправильный выбор. «Когда Сокуров приезжал на площадку, помню, мы снимали сцену, когда в кадре был просто мой затылок и крупный мамы моей героини. И он подошел и сказал: "У тебя сейчас в кадре — только шея. Играй так, чтобы шея была тяжелая". Это такой показатель. У нас никогда на площадке не было, что вот сейчас снимают моего партнера, можно просто постоять, в носу поковырять, текст побросать. Вся команда была включена в процесс. Я бы хотела дальше так работать. Не хочу соглашаться на предложения, в которых на первом месте — деньги. Лучше я не буду сниматься два-три года и буду ждать какого-то хорошего материала или Кантемира еще раз. Он сказал, что если я похудею сильно, тогда он меня возьмет в свой следующий фильм. Мне же все костюмы на «Тесноте» сначала были велики, потому что Кантемир пришел и сказал художникам, что актриса — полная. Но это Кантемир, он до сих пор меня гнобит, что я жирная и ем в "Макдональдсе". Что правда. Надеюсь, что про похудение он шутит. Мне, конечно, хотелось бы с ним еще поработать. Он хороший».
Понимала ли она, какая судьба будет у «Тесноты»? «Ты издеваешься, что ли? Я думала, ну снимусь в фильме. Режиссер-дебютант, все дебютанты — оператор, сценарист, кроме художника по костюмам, Лидии Михайловны Крюковой, которая работает с Сокуровым сто пятьдесят тысяч лет. Это так забавно, то, что сейчас со мной происходит. Еще полгода назад я свою шубу несла в ломбард, чтобы как-то выжить. И тут вдруг, оп, я стою на корабле в сережках, в платье, и Михалков кидает мне приз (Даша получила приз Chopard Talent Award)».
И в Каннах, и на «Кинотавре» Жовнер держалась очень скромно, по вечеринкам не ходила, честно отрабатывала дорожки, пресс-конференции и интервью и куда-то исчезала — нормальная фестивальная жизнь петербургского социофоба. «Не-не, я люблю людей! Но не на фестивалях», — смеется Даша и, впрочем, тут же вспоминает историю, как на ужине в Каннах какой-то отзывчивый человек помог ей разобраться с омаром. «Ума Турман, Моника Беллуччи, Жюльетт Бинош, все-все-все. И я там сижу. Выносят каких-то омаров, а я вообще не представляю, как их есть. Спрашиваю месье рядом: «Слушайте, а как это вообще есть? Какими приборами?» Он говорит: «Я сам точно не знаю, но вроде бы крайними». Я думала, только в фильмах бывают такие ситуации».
Ситуаций, как в фильмах, в Дашиной жизни будет все больше. Она правда изо всех сил сопротивляется — уехала вот сейчас на два месяца на ферму в Польшу и выключила телефон. Если честно, Даш, не думаю, что это поможет.
«Теснота» — в прокате с 3 августа.
Фото: Алена Чендлер