Снежана Георгиева на страницах Tatler

Когда я приехала на Новорижское шоссе, съемочная группа уже исчезла. Жаль: не часто во время съемки ее участники пьют шампанское Dom Pérignon. Хозяйка дома встретила меня в джинсах и благотворительной футболке с братьями Чадовыми в пионерских пилотках. Здесь, в поселке «Третья охота», она живет с мужем Артемом Зуевым, «бизнесменом широкого радиуса действия», и пятилетней Соней.

Ни одна самая комплиментарная фотография не отражает ее сложных кровей красоты. Папа Снежаны из Болгарии, мама киевлянка. «Сходством с пышногрудой Сальмой Хайек команда Tatler мне явно польстила», – замечает тростиночная Снежана. Мне она кажется скорее Кирой Найтли, но с правильным прикусом.

Те, кто видел Георгиеву в светской хронике, а здесь она практически «резидент», понимают, что она любит публичность в формате «красиво одеться, выйти, пообщаться с людьми». Но как человек этапный сейчас Снежана поставила перед собой цель – второго ребенка. И ее не пугает, что в прошлый раз она поправилась на двадцать пять кило и что в гоcтевой спальне всем режет глаз зеленый шкаф, купленный на восьмом месяце беременности, когда уже «была совсем не в себе».

Ставить цели и их достигать она умеет: все детство прозанималась балетом, который, по мнению Снежаны, строже армии. Вот, например, как строился дом. Была куплена земля. С другом и архитектором Александром Цимайло договорились «на берегу»: он делает всю архитектуру снаружи и планирует внутри, а оскорбительные архитектурному сердцу диваны и люстры Provasi хозяйка берет на себя, потому что хочет уютный дом вне стиля, но никак не строгий цимайловский минимализм. «У него ни одной шторы в доме. Я спрашиваю, как ты спишь без штор? Это, отвечает, пошлость, я ее не терплю», – рассказывает Снежана.

«Хотела большие окна – получай!» – объявил ей архитектор и спроектировал шестиметровой высоты гостиную. Так что в шестисотметровом доме главное не квадратура, а кубатура. Теперь Снежана собирается заказать у итальянцев гобелен во всю стену. На мое предложение выткать не адаптированно библейскую картину, а какую-нибудь сцену из истории собственной семьи хозяйка не соглашается: «Получится чересчур авторитарненько».

Дом строился долго. Снежана успела родить Соню, а он все рос. И через два с лишним года ее терпение иссякло: решительная девушка задалась целью встретить в доме новый, 2008 год. Муж был на два месяца отлучен от стройки.

Последнее, что он видел, – это штабеля паркета. Когда двадцать восьмого декабря они с дочерью вошли в дом, их вещи висели на плечиках в гардеробных, а на столе дымился горячий ужин. Два дня семья обживала пространство, а потом пришли гости. И идут до сих пор, сменяя друг друга: хозяин ресторана «Бон» Джамиль Асфари, вышеупомянутый Саша Цимайло с женой, продюсером компании «Амедиа» Натальей Шнейдеровой, художник Петр Аксенов (его фото зайца с автоматом Калашникова украшает дом), генеральный продюсер РТР Александр Акопов. На выходные всегда заезжает адвокат Марианна Осликовская. Завтрачный пул сменяется обеденным, затем приходят новенькие на ужин, а до поздней ночи остаются самые стойкие. В выходные расстояния между застольями сокращаются, в полном соответствии с Буниным: «завтракают допоздна, до семи вечера».

Бывает, что хозяйка выходит из комнаты, а гости уже здесь – позвал муж, но забыл предупредить. На такой случай существует помощница по хозяйству, филолог Маша, которая, цитируя Есенина и Тютчева, печет блины, лепит пельмени и делает такую окрошку на квасе, сметане и горчице (определенно с колдовством), что без трех тарелок за раз еще никто не уходил.

Рядом с большим домом есть бревенчатая баня. Там мужское царство: купель, кинозал, все для барбекю. Серьезных ужинов с рассадкой у Снежаны не бывает, разве что девчачьи для красоты, когда все приходят нарядные. Хозяйка готовит несложную пасту и гаспачо. Случаются с ней и «приступы изготовления эклеров часа по четыре кряду», и эти приступы ей нравятся – вкусно и интересно. Она, счастливица, не блюдет диет, только упражняется в пилатесе для общего состояния. А в выходные в доме всегда сочный яблочный пирог с секретом из киевского детства: в нем кроме яблок много темных слив и фундука.

Свой Киев Снежана любит, отстаивает его перед нами, москвичами, говорит, что он тоже столица, но другая. В Москве у любого должен быть статус, здесь не принято гордиться тем, что ты жена и мама. Называть себя в светской хронике «психолог» она считает нечестным, потому что по своей специальности «социальная психология» и года не работала. А подписывать ее «домохозяйкой» журналы отказываются, когда вокруг все поэтессы и дизайнеры. В Киеве же куда больше самоиронии: когда местные жители ее круга видят, например, что москвич напрягается от того, что они шокают и гакают, то начинают еще сильнее шокать и гакать.

Если вдруг гостей нет, они с мужем отдыхают так: ложатся горизонтально и «принимают форму диванов». Смотрят фильмы у Артема в кабинете, где экран побольше и звук поспециальней. Снежана читает мужу вслух. Ближе к зиме перебирается на классику, «чтоб если депресснуть и убиться, так уж до конца, – «Анну Каренину» какую-нибудь». Муж засыпает под классику в пять минут.

Чего я так и не узнала – сколько хозяйке дома лет. «Давайте оставим хоть какую-нибудь интрижку при моей-то кристальной репутации», – попросила она.