Роковой ангел Райли Кеох

Она достойно несет дедушкину фамилию и бабушкину красоту по подиумам мира.
Райли Кеох фото и интервью с внучкой Элвиса Пресли

После кратких минут ожидания перед съемочной группой Tatler, караулящей героиню в отеле The Viceroy Santa Monica близ Лос-Анджелеса, появляется хрупкий ангел с вольной копной белокурых волос. Окинув всех смущенным взглядом, двадцатилетний ангел переминается с ноги на ногу и, явно преодолев себя, произносит: «Э-э, привет, я Райли. А можно я мигом сгоняю в ванную комнату и тотчас вернусь?».

Честно дождавшись кивка, исчезает в дверях. Похоже, скромность – родовая черта женщин семьи Пресли: смутить их легко, хоть каждая и смущается на свой лад. Вдова короля рок-н-ролла Присцилла в свои шестьдесят пять – типичная абитуриентка школы благородных девиц: красавица с безупречными манерами и быстро розовеющими щеками, над особо смешными шутками хихикающая в ладошку.

Ее дочь, разменявшая пятый десяток Лиза Мария, до сих пор слегка зажатый подросток с обгрызенными ногтями, бунтарь в рваных джинсах и кожаной куртке, которая, едва почуяв неловкую паузу, зажигает сигарету и выдает грубоватую шутку.

На комплименты вроде «Какая у вас красивая дочка!» Лиза Мария отвечает: «Знаю, знаю, даже слишком. Порой гляну на нее и не выдерживаю – говорю: поди сюда, хвалить тебя буду!».

Младшая наследница легендарной фамилии, кажется, в бабушку пошла: Даниэль Райли Кеох – золотой эталон воспитанного ребенка, хоть сейчас ставь на табуретку и требуй стихотворение.

«Я росла очень хорошей девочкой, – честно признается она. – Проблем со мной не было. Бабушке с мамой было гораздо сложнее». В бурном детстве Лизы Марии было все – побеги из элитной французской школы, куда ее устроила Присцилла («Она тогда с французом встречалась и хотела, чтоб я с ним болтала на его родном языке»), алкоголь, наркотики и несусветные рокерские прикиды. «Признаться, я не могла найти с ней общих тем, пока она не родила Даниэль, – церемонная бабушка Присцилла называет внучку изысканным первым именем, в то время как остальному миру она известна под коротким вторым. – Я увидела, какая Лиза Мария чудесная мать, и приняла ее такой, как есть. Так странно смотреть на внучку сегодня – сразу накатывают воспоминания: она моя копия, и как раз в том возрасте, когда я вышла замуж за ее деда. Смотрю и понимаю, что была тогда совершенным ребенком». «Райли – вылитая бабка, – признает Лиза Мария. – Посмотрите на эти огромные голубые глазищи! Таких нет ни у ее отца, ни у меня. Таких не было и у папы».

Упомянутый папа – Элвис Пресли – по оценкам журнала Forbes является «самым доходным покойником в мире». Он продал миллиард дисков, а его трастовый фонд только в 2008 году заработал пятьдесят два миллиона долларов – даже живую Мадонну Элвис обскакал на двенадцать миллионов. В его легендарное поместье Грейсленд ежегодно стекаются шестьсот тысяч визитеров. В Грейсленде девятилетняя Лиза Мария гостила ровно в тот момент, когда умер ее дед. Отношение к нему в семье удивительно будничное.

«Для меня он просто дедушка, фотографий которого полно в семейных альбомах, – пожимает плечами Райли. – В детстве я мучила маму и бабушку всякими беспардонными вопросами – в основном о том, от чего он умер. Но вообще никогда не концентрировалась на том, что я из рода знаменитостей. Одно было странно – слышать мамину музыку по радио: везет она меня, бывало, из школы – и вдруг ее песню передают. Я сразу делала погромче и вопила: «Мам, мам, это ж ты поешь!». Или, скажем, придешь к однокласснику в гости – а там по телевизору мамин клип показывают. Жутко странное ощущение».

До недавнего времени Лиза Мария продолжала работать при дочке шофером – лично возила ее по Лос-Анджелесу в блестящем черном лимо, спасая от притаившихся за каждой пальмой фотовспышек: «Не хочешь, чтобы завтра мы появились в таблоидах с кривыми ненакрашенными рожами? Тогда быстро прыгай внутрь!». «Это было как приключение – оторвись от папарацци, – с удовольствием вспоминает Райли. – Надо видеть маму – левая рука на руле, в правой сигарета, одна нога обязательно на приборную панель закинута». Понятное дело, фотографы гонялись за Райли лишь тогда, когда она была с мамой. А вот их внимание к себе как к самостоятельной единице она ощутила на родине слова «папарацци», в Италии, приехав туда на свое первое фэшн-шоу – показ Dolce&Gabbana: «Я недоумевала – откуда там вообще узнали, кто я такая? Иду по улице, а они – щелк-щелк».

На показ в феврале 2004 года Доменико Дольче и Стефано Габбана пригласили Райли лично, встретив малореальной красоты девочку за кулисами вручения модной премии, которое вела Лиза Мария. Упросили маму отпустить дочку в Милан – в итоге дебютантка подиума Райли, трясясь от ужаса, открывала шоу, а мама хваталась за сердце дома: «Думала, у меня случится удар – так страшно было отпускать ее в этот мир моды. Нравы там жесткие, а Райли у меня тихоня. У всех девчонок-подростков есть в мыслях: «А ну-ка выйду я из дома в джинсах в облипку, живот оголю, каблуки надену, буду – чистый сексапил».

Но только не у Райли – в ней есть класс. Она – этакая Грейс Келли, и с детства такой была. Совершенно нетипичный голливудский ребенок. И слава богу: я все силы положила на то, чтоб вырастить ее такой. Как и моя мама, которой тоже удалось сделать из меня человека. А то, бывало, читаешь статейку о сестрах Хилтон и диву даешься – что в них привлекает людей? Удачно обесцвеченные волосы? Я обычно журналы с ними маме показываю и говорю: «Вот это – то самое, чем ты не позволила мне стать. Спасибо тебе за это».

Скромница Райли, пришедшая на съемку в классическом наряде американского тинейджера – майка, джинсы, кеды – застенчиво рассказывает, что тем не менее с самого детства любила наряжаться и всегда подозревала, что это неспроста. Апогея это чувство достигло, когда Райли было семь, а ее мама попала на обложку Vogue: «Ее одевала Донателла – это было роскошное платье, расшитое камнями. Тут-то я и начала задумываться о том, чтоб связать жизнь с модой. Потом, лет в двенадцать, я в школе подружилась с девочкой, у которой старшая сестра подрабатывала моделью. Какой же крутой она мне казалась! Я и мечтать о такой судьбе не могла, но тут мама сообщила, что меня хочет снять для своей рекламы Томми Хилфигер. Понятия не имею, откуда он обо мне узнал». Тут скромность Райли, пожалуй, слегка зашкаливает: все-таки рекламная кампания Tommy Hilfiger 2002 года была посвящена детям знаменитостей. Через пару лет был пресловутый показ Дольче и Габбаны. «Мы безумно рады, что дали ей путевку в жизнь! Девочка обречена стать звездой», – наперебой нахваливали любимую модель Стефано и Доменико. И карьера Райли резко пошла по восходящей: контракты с модельными агентствами IMG и Elite, съемки в рекламе David Yurman вместе с Кейт Мосс и Амбер Валеттой, реклама аромата Miss Dior Сhérie, шоу Victoria’s Secret, обложки Vogue и Elle, для которых ее снимали Энни Лейбовиц, Питер Линдберг и Ранкин.

«На меня хлынуло столько внимания! – улыбается Райли. – Раньше мама от этого берегла – я впервые пообщалась с прессой лет в пятнадцать. А тут – куда ни ткнись, всюду меня обсуждают. На каком-то форуме в интернете знаете что нашла? «Вообще внучка Элвиса могла бы и не жрать столько сэндвичей с арахисовым маслом». Какой наезд, да? Но все равно самостоятельная жизнь мне по нраву. Мама воспитывала строго – ни-ни прийти домой после десяти вечера. А теперь могу и после одиннадцати!»

Еще лет пять назад большая семья – тогда еще были живы даже прадедушка с прабабушкой, родители Присциллы – проживала в имении на севере Лос-Анджелеса, больше похожем не на городской дом, а на ранчо с лошадьми, собаками и студией звукозаписи, переделанной из тренажерного зала. Лиза Мария жила там не только с двумя детьми (у Райли есть младший брат Бенджамин), но и с мужьями – последним, американцем Майклом Локвудом, и первым, ирландцем Дэнни Кеохом: оба музыканты и друзья, так что безотцовщиной Райли не назовешь. Два промежуточных мужа – покойный поп-король Майкл Джексон и актер Николас Кейдж – в этом доме ни разу не появлялись. Кейджа, с которым мама порвала после ста с небольшим дней брака, бросив обручальное кольцо в море на яхтенной прогулке, Райли вообще плохо помнит. С Джексоном после маминого развода не виделась, но утверждает, что он был хорошим парнем, не делясь, впрочем, никакими подробностями; этим летом обе были у него на похоронах.

Нынче Райли живет между Лос-Анджелесом, где есть бабушка и папа, и Лондоном – туда вместе с мужем и новорожденными девочками-близнецами переехала мать, дабы вплотную заняться своей сольной карьерой: вот-вот выйдет диск Лизы Марии Пресли, записанный вместе с большим английским музыкантом Ричардом Хоули. «Мама всегда ненавидела Лос-Анджелес – говорила, там слишком пафосно, – поясняет Райли, – а демократичный Лондон – самое оно. Что до меня, я обожаю Topshop на Оксфорд-стрит и тамошний Nobu – он самый вкусный из всех, правда же? Так что мамино решение тоже приветствую».

Рокерского в Даниэль Райли Кеох, несмотря на гены, и правда маловато: трудно представить себе звезду рок-н-ролла, которая утверждает, что при пожаре первым делом вынесет из дома любимые мокасины, потому что они удобные, а вместо походов по клубам – накормит друзей пастой собственного приготовления. «Мечтала ли я стать рок-музыкантом? Нет-нет, – машет головой Райли. – В детстве думала о карьере пианистки: у меня хороший слух». То, чего не хватает в жизни, звезды всегда могут добрать в кино – так поступила и Райли: снялась в The Runaways – биографическом фильме о легендарной женской рок-группе семидесятых, где сыграла сестру вокалистки – выбеленную оторву с гитарой и в джинсах клеш. «Нам с Дакотой Фэннинг пришлось играть близнецов, – смеется она. – Не скажу, что мы похожи, но нас одели в одинаковые парики, и к концу съемок все нас путали».

Фильм едет на фестиваль независимого кино «Санденс» – туда же через пару дней после съемок для Tatler вместе с бойфрендом, вокалистом канадской рок-группы The Sessions Тобиасом Джессо, отбывает и Райли. Он пришел на фотосессию вместе с ней и, пока девушку наряжают в прозрачное платье Dior, тихо сидит в углу – высоченный, кудрявый, тощий, одетый в огромную майку, бейсболку и растянутые рэперские штаны ниже колена. Они начали встречаться в прошлом мае – друзья познакомили после того, как Райли мирно рассталась с предыдущим парнем, поп-певцом Райаном Кабрерой. Личная жизнь ангелоподобной Райли так тиха и спокойна, что пресса пытается разнообразить ее самыми искусственными способами: скажем, после того как она снялась для модной истории в Harper’s Bazaar с актером Джоной Хиллом, а потом выпила с ним в паре лондонских клубов, по изданиям прокатилась волна публикаций с заголовками типа «Толстяк из подростковых комедий склеил внучку Элвиса!». Комический эффект предполагаемая пара производила не меньший, чем фильмы, в которых снимался Хилл, – белокурое совершенство на каблуках и низенький, пухлый персонаж фильмов «Приколисты» и «Суперперцы». В ответ на вопрос про Джону Райли попросту долго смеется – пока ее одевали, она расслабилась, начала улыбаться и стала наконец похожа на девушку с обложки, а не на стыдливую первокурсницу.

Чтобы ответить на вопрос о том, какой у нее стиль в жизни, Райли необходимо посоветоваться с Тобиасом – полуодетая, она отбегает к нему и довольная возвращается: «Говорит – цветастый и эклектичный. Я сама-то не знаю, со стороны видней!». За окном меж тем темнеет, и начинается ливень – не повезло, обычно в Лос-Анджелесе солнечно. Модель выражает героическую готовность сниматься под дождем: «Обожаю купаться!».

Но когда мы таки выглядываем на улицу, тучи расходятся и ненадолго появляется солнце. Счастливый фотограф делает первый кадр. Похоже, съемочная группа Tatler находится под защитой главного на данный момент ангела в городе, в котором, согласно названию, их должно быть больше, чем где-либо на Земле.