Родовые муки: Ида Кехман — о неловком вопросе «Ты беременна?»

Супруга Владимира Кехмана просит о двух простых вещах: не называть ее child free и не ощупывать живот на предмет округлости.
Ида Лоло Кехман хочет иметь детей но не беременна | Tatler

Ида Кехман, 38 лет. Детей нет

Мне очень легко представить, что чувствует Дженнифер Энистон. Кажется, у мира к ней как к актрисе и личности нет иных вопросов, кроме «Вы беременны или нет?» и «Когда уже?». Отдаю должное ее выдержке и мудрости. Хотя недавно она все-таки выступила с гневным заявлением, смысл которого был: отстаньте, не беременна, но сыта по горло бодишеймингом, который вы называете журналистикой.

Я сама давно испытываю на себе этот нездорово повышенный интерес. Каждое мое замужество сопровождалось громким шепотом: «О! Значит, беременна!» С чего они взяли, что одно следует из другого? Или не слышали, что женщина и мужчина вступают в брак не только на третьем месяце беременности невесты? Поверьте, бывает и просто по любви. А как там сложится с беременностью — это совсем другой сюжет.

Дженнифер Энистон, 47 лет. Детей нет

Стоило мне появиться на вечеринке GQ в двусмысленном черном бархатном платье Tom Ford, как опять то же самое: «Она скрывает под складками живот, все ясно».

Кажется, мне тоже пора высказаться. Я ничего не скрываю «под складками». Просто живу своей жизнью. Да, мечтаю иметь детей. Тема child free — совершенно не моя. Я совершенно искренне считаю, что дети — это дар Божий. И да, мне тридцать восемь лет, но это, мягко говоря, не критический возраст. Дженнифер Лопес впервые родила именно в тридцать восемь. Николь Кидман — в сорок. Сальма Хайек — в сорок один.

Сплошь и рядом женщины рожают, когда им уже сильно за сорок, и у них чудесные здоровые дети.

И тут дело не только в достижениях медицины, хотя они тоже бывают нелишними. Просто молодость теперь длится дольше. Поколение наших родителей тридцать уже считало зрелостью, женщина к этому моменту была обязана родить, а то и не одного. А сорок пять — это уже все, почти старость: сидеть с внуками, вязать носки. Сейчас мы называем тридцатилетнюю девушкой, и это не комплимент: она такая и есть. При этом сорокалетние зажигают не хуже двадцатилетних, у них полно здоровья и сил.

Камерон Диаз, 44 года. Детей нет

Слава богу, я тоже очень здоровый, спортивный человек. И не надо оценивать мои шансы на деторождение, с этим я справлюсь сама. То есть мы вдвоем.

«Ты беременна?» — нет более неуместного вопроса, обращенного к женщине. Мне его задают люди исключительно бестактные.

Ни одной из своих близких подруг я ни разу его не задала. Хотя, казалось бы, могла: мы же тесно общаемся, все друг о друге знаем. Недавно одна из них приехала ко мне в гости. У нее своя компания, которая занимается здоровым питанием, девушка всегда в прекрасной форме. Смотрю на ее живот и понимаю, что так поправиться она не могла. Конечно, я что-то заподозрила. Мы с ней болтали, и, разумеется, я могла задать вопрос. Но не задала. Она за обедом сама сказала, что ждет второго ребенка. С этого момента я получила разрешение и уже могла спрашивать, обсуждать и так далее. Но уверяю вас, если бы она сама не сказала — я бы не заикнулась.

Надежда Оболенцева, 33 года. Детей нет

При этом не вижу ничего зазорного в том, что женщина с первых же дней беременности сама сообщает об этом всем на свете, становится героиней журналов и телепрограмм. Так многие делали, и ничего страшного.

Сальма Хайек, 50 лет. Родила дочь Валентину в 41 год

Но лезть с расспросами — это безобразие. Примем во внимание случаи трагические, когда женщина по каким-то причинам не может иметь детей. Или для нее это проблематично, сложно, требуется та самая передовая медицина. Спрашивать, когда же она собирается, наконец, забеременеть — это уже не бестактность, а гнусность. Она будет держать лицо, может, даже улыбаться, но могу представить, что у нее при этом творится в душе. Иногда женщина готова даже соврать, сказать, что не хочет детей, что ей и так хорошо, лишь бы отвязались. А потом вдруг родит, ближе к пятидесяти, и будет счастлива. А то и позже. Великий фотограф Энни Лейбовиц родила в пятьдесят один год. Потом — еще двоих, но уже с помощью суррогатной матери.

Я никого не обманываю, я говорю честно: да, хочу детей. Хотя, признаюсь, долгое время избегала этой темы. Пока не заметила за собой любопытную вещь — у меня очень изменилось отношение к детям друзей. Да и не только друзей. Вообще к детям. Я им стала по‑настоящему радоваться.

Ева Лонгория, 41 год. Детей нет

Амаль Клуни, 38 лет. Детей нет

В августе мы отдыхали на Кап-Ферра. Утром я приходила на пляж: там всегда очень много малышей. Половину из них я знаю, половину не знаю — это не важно. Но они все мне симпатичны. Не только потому, что где-то в стороне тихонечко играют себе в песочке. Я тут, прямо среди них. Если ребенок плачет или кричит — меня это умиляет. Если дерется — совершенно не раздражает. А уж потомство моих подруг вообще проходит по категории «сплошной восторг».

Но так было не всегда.

Раньше мне было тяжело находиться рядом с детьми, я старалась избегать мест их повышенной концентрации. Еще пять лет назад я, если и общалась, то только с теми, которые уже серьезные. Маленькие взрослые. Как Маша у Иры Хакамады или Никита, младший сын Юли Скворцовой, который, кажется, взрослым был всегда. Дети Светланы Меткиной — Полина и Александр — с рождения обладают такой харизмой, что просто меня завораживают. Но дети обычные, с их капризами, криками, играми, меня пугали.

Теперь нет! Пусть кричат, играют, хоть прыгают через меня — я только рада. Мне с ними весело, интересно, и я вижу, что им со мной тоже. Если я провожу с детьми весь день — это очень счастливый день. И понимаю: это сигнал. Значит, уже готова к своим. Я очень долго жила для себя, и это было бурно, ярко. Не жалею ни об одной минуте. Но теперь пришло время другой жизни. Помните, всего три года назад Ксения Собчак потрясла всех сентиментально настроенных ласковым выражением «маленькие гаденыши» и заявлением, что она вообще не хочет размножаться. А теперь Ксения Анатольевна во всеуслышание пытает более опытных подруг, у какого еврейского доктора лучше рожать — в «Лапино» у Курцера или в лос-анджелесской клинике Сedars-Sinai.

Ксения Собчак, 34 года. Ждет первого ребенка

Я уверена, что буду очень хорошей и веселой мамой. Или мачехой. И что смогу прекрасно ужиться с неродными детьми под одной крышей. Только вот не надо постоянно спрашивать меня: «Когда же, когда?» На бестактный вопрос «Не беременна ли?» я уже давно отвечаю так: «Мне об этом ничего не известно». Это самый правильный ответ. И честный. Вдруг вы меня спросите, а я на тот момент еще не буду знать всей правды?

Рене Зеллвегер, 47 лет. Детей нет

Кайли Миноуг, 48 лет. Детей нет

Фото: Архив Tatler