Есть такой корабль (мне даже предлагали купить в нем каюту): маршрут у него расписан на три года вперед, можно сходить на берег, но смысл в том, что ты с семьей на нем живешь. Там обслуживание, рестораны, детский сад, школа. Очень странная затея, но нашлось немало людей с большими деньгами, которые очаровались проектом и болтаются теперь в море, как пираты. А один мой знакомый в Европе создал бизнес, идея которого в том, что подписавшийся вешает на себя датчик и получает коины за каждый шаг, который сделает в течение дня. Возникает вопрос: в чем коммерческий подтекст данного мероприятия? Там сложная модель, основанная на том, что люди рассказывают друг другу о бредовости проекта и так генерируют новых прихожан. Никаких персональных данных приложение не собирает, просто копит коины. Потом ими можно будет платить какой-нибудь страховой компании, торгующей здоровьем. Возможно, заинтересуются банки – человек, систематически что-то делающий, более предсказуем, чем тот, кто сегодня ходит пешком, а завтра не ходит. Значит, ему не так страшно дать кредит. Это все удивительно, конечно, но не более удивительно, чем биткоин, который скоро будет стоить сто тысяч долларов. Будь криптовалюта привязана хотя бы к шагам, я бы понял. Но нет, просто пирамида. Дистанцируется от нее по принципу «Чем крыса отличается от хомяка? У хомяка пиар лучше».
На заре политэкономии считалось, что мир держится на безэмоциональных товарно-денежных отношениях. Потом догадались проработать психологические схемы и стали очень много внимания уделять рекламе и пиару, даже вывели их в самостоятельный сектор бизнеса, во многих случаях более важный, чем продуктовый. Сейчас же самое важное – это изучать, прогнозировать и моделировать поведение людей. Я помогал своему сокурснику Сергею Кузьмину, хозяину бренда «Маша и медведь», разрабатывать в Чикаго систему Navigator Intelligent Decisions. Это логико-математическо-психологическая программа, которая дает банковскому служащему представление, к какой группе риска относится потенциальный клиент. Раньше основывались на кредитной истории – если много брал и исправно отдавал, ты хороший. Но это про прошлое, а банку гораздо интереснее будущее. Вдруг человек только что развелся и не способен на взвешенные решения. Компания Сергея Кузьмина продала эту систему нескольким сотням американских банков. Что, в принципе, не удивительно – она точно соответствует запросам современного банковского дела.
О соцсети с шагомерами или танцующих роботах Boston Dynamics забавно делать посты – роботов для того и сделали, чтобы снять о них вирусное видео. Рюкзаки с моторчиком как у Карлсона собирают просмотры на ютьюбе, и это очаровывает изобретательных юношей. У них создается впечатление, что в заряженном Илоном Маском мире достаточно оригинальной идеи – и ты уже в дамках. В солнечной Калифорнии игра в стартапы выходит из моды, хотя эхо ее все еще будоражит умы. Венчурный бизнес остался, но когда будете гуглить род занятий джентльмена, с которым вчера познакомились в «Сибирь-Сибирь» моего земляка и друга Дениса Иванова, не очаровывайтесь словом «венчурный» – и не пугайтесь его. Гуглите подробности. Венчурным бизнесом можно заниматься, как Алишер Усманов, или прикрывать этим словом пустоту и невнятные гешефты. Не очень одаренные сыновья богатых родителей часто так делают, надо же им как-то характеризовать свой род занятий в ситуации, когда гендерная принадлежность не позволяет честно написать «светская дама».
Да, венчурный бизнес – это инвестиции в стартапы. Но под стартапом серьезные люди понимают не любую изобретательскую фантазию. Наивно думать, что достаточно оригинальной идеи – и бизнес-ангелы полетят в тебя инвестировать. Венчурные фонды действительно используют критерий «новизна», но первое, что их интересует, – команда. Повторяю, сейчас важнее изучать, прогнозировать и моделировать поведение людей. Если есть энтузиасты, готовые заниматься своим проектом круглые сутки, это большой плюс. Только инвестор должен убедиться, что перед ним не шизофреники.