Это было накануне Дня независимости. Мы собрались у Китти и делились планами на лето. Мои, как всегда, оказались самыми банальными: ходить по вечеринкам богатых людей и пить шампанское на халяву.
И тут вдруг откуда ни возьмись эсэмэска от Макса: внезапно он прилетает из Испании, чтобы пойти на день рождения какого-то миллионера в Ист-Хэмптоне; не хочу ли я к нему присоединиться?
На следующий день, готовясь к выходу, я поймала себя на том, что наряжаюсь с особой тщательностью. Может, у меня прошла аллергия на новые знакомства? Кто знает, вдруг на этой вечеринке — в отличие от веранды Китти — что-то выгорит?
Или нет.
Макс немного опоздал. Пока мы бежали к машине, он рассказал, что собирается принять химически синтезированный кетамин и «улететь в подпространство», и пригласил меня присоединиться.
Нет уж, спасибо!
— Я не собираюсь пить лошадиный транквилизатор! — возразила я.
— Самую малость, детка! Это будет круто, поверь! Можно не спать целые сутки!
— Ты вообще соображаешь, что говоришь?
— Да что с тобой? — удивился Макс. — Ты стала такая скучная!
Когда друзья спрашивают, почему я не хочу вернуться к Максу, я обычно отмалчиваюсь, хотя на самом деле причина проста: не желаю вечно мотаться по разным фестивалям и вечеринкам и «улетать в подпространство» — мне такая жизнь не по вкусу.
На подъезде к дому нас три раза останавливали охранники, проверяли фамилии и светили фонариками в салон в поисках незваных гостей.
Один даже в багажник залез.
— Да хватит уже! — рявкнула я на него. —Мы пожилые люди! По-вашему, мы прячем кого-то в машине?
Парень направил луч фонарика прямо мне в лицо.
— Пожилые люди и не такое вытворяют, поверьте на слово!
Вечеринка была в самом разгаре. Основное действо происходило на большой террасе, декорированной голограммами. Посреди возвышалась мраморная жаровня, по бокам — два гавайских бара. Позади располагался крытый тент, где приглашенные повара готовили ужин. Чуть поодаль виднелся бассейн олимпийских размеров с крытым баром. Все это великолепие заканчивалось живой изгородью в тридцать футов высотой.
Макса немедленно окружили приятели с фестиваля «Горящий человек», одетые как цирковая труппа. По какой-то неведомой причине они оказались моложе, чем я ожидала. Тут я догадалась: это оттого, что у меня искажена перспектива. Я так давно не общалась с тридцатилетними, что уже и забыла, как молодо они выглядят, сколько у них энергии, с каким энтузиазмом они воспринимают мир…
Так, мне срочно нужно выпить шампанского.
Я медленно пробиралась сквозь толпу. Еще больше тридцатилетних! Однако эти прямая противоположность «горельцам»: застегнутые на все пуговицы, в синих блейзерах — словом, типичные консерваторы Среднего Запада, женатые и с детьми.
Куда податься? К бару, где люди в костюмах принимают кетамин? Или к парам со свежими лицами, полными надежд, что все будет хорошо?
Внезапно я почувствовала себя не в своей тарелке. А еще мне стало страшно одиноко.
И тут я заметила его, того Самого, ну этого, как его… Я забыла имя, зато вспомнила, что он меня всегда интересовал: очень высокий, немного отстраненный. Поговаривали, он весьма умен. Несколько лет назад Китти взяла меня с собой на вечеринку в его доме; помню, он разговаривал со мной как с живым человеком. Правда, потом Китти сказала, что он общается только с высокими красивыми женщинами из стран типа Швеции.
И вот он стоит передо мной в теплом свете фонарей. Должно быть, узнал, раз улыбается…
Сегодня, уж не знаю почему, Тот Самый был ужасно рад меня видеть: то ли искренне, то ли просто больше никого тут не знает.
Впрочем, неважно. Мы поздоровались, завязался оживленный разговор обо всем и ни о чем: о планах на лето, о вечеринке в ресторане, на которую мы оба оказались приглашены на следующий вечер. Судя по всему, его порадовало неожиданное совпадение. Он попросил кого-то сфотографировать нас на мобильник и послал фотографию хозяину: мол, ждем встречи с нетерпением.
Затем он показал фото мне, и я застонала. Выходя из дома, я почему-то была уверена, что выгляжу сексуально.
Увы…
Волосы явно нуждаются в стрижке, и вообще я смотрелась, как позднее определила Китти, «скучно».
Тут я извинилась — все равно увижу его завтра — и направилась к бару. Оглядевшись, я еще раз поразилась тому, насколько здесь чужая: ни одного знакомого лица, даже отдаленно.
Внезапно рядом со мной материализовался Тот Самый.
— Позвольте угостить вас шампанским? —
У него оказался глубокий, звучный голос, как у диктора былых времен.
— Спасибо, думаю, не стоит…
— А я думаю, стоит, — ответил он и мило улыбнулся.
После этого МНБ уже не отходил от меня: держал мой бокал, пока я выбирала закуски на «шведском столе», позаботился о том, чтобы у меня были приборы, нашел нам столик рядом с хозяином дома, миллионером из Чикаго, который сидел со своими дочерьми, студентками колледжа. Позднее тот провел нас по дому, оснащенному как настоящий бутик-отель: пятнадцать спален, спортзал, сауна, парная, спа, домашний театр на сто человек. На кухне колдовал личный шеф-повар, — готовит мороженое.
Вот вам богатые люди: могут иметь что пожелают, а в итоге, как и все прочие, хотят лишь мороженого.
Мы перешли в зал, оборудованный под дискотеку, и немного потанцевали. МНБ оказался довольно неплохим партнером.
Вскоре МНБ прослышал о другой вечеринке, неподалеку от моего дома, и мы решили поехать туда, однако сперва нужно было найти Макса и предупредить, что я ухожу.
Мы обнаружили его в траве на четвереньках.
— Погладь меня! — попросил он игриво.
— Макс! — резко окликнула я.
Я попыталась представить их друг другу, но Макс ничего и слышать не хотел: запрокинул голову и принялся выть на луну.
Я сдалась.
— Может, вызвать врача? — забеспокоился МНБ.
— Ничего страшного, очухается. Принял кетамин, «улетел в подпространство», как они это называют.
— Не понимаю… — озадаченно нахмурился МНБ. — Ты что, и правда с ним встречалась?
— Это было… — Я наскоро подсчитала. —…лет пятнадцать-двадцать назад. В любом случае
тогда он был другим.
У МНБ имелась машина с водителем. По пути на следующую вечеринку мы целовались. У МНБ хорошо получалось, и у меня, кажется, тоже —благодаря ему. Я уже сто лет ни с кем не целовалась, так что это обнадеживало.
Позднее, высадив меня у дома, он сказал странную вещь:
— Ты мне очень нравишься. У меня чутье на людей, и я редко ошибаюсь. Мне кажется, нам будет хорошо вместе.
— Да ну тебя! — воскликнула я, шутливо отталкивая его. — Ты меня даже не знаешь!
Лежа в постели, я подумала: может, еще не все потеряно?
На следующее утро меня ждала эсэмэска от МНБ: он выражал надежду, что я выспалась, и посылал информацию о такси, которое заказал для меня.
Как-то неловко выходит: я его почти не знаю, а он уже посылает за мной машину.
И я поехала к Китти.
— Ты не поверишь! Я с ним целовалась!
— С кем?
— Ну, с Тем Самым, — пояснила я.
— С Тем Самым? — переспросила Китти, ошеломленная, и вдруг засмеялась.
— А что смешного-то?
— Ты — с ним? Вот уж ни за что бы не подумала!
— Мы столкнулись на вечеринке, он подвез
меня до дома. А сегодня посылает за мной машину, чтобы отвезти в ресторан.
— Здорово! — обрадовалась Китти. — Тогда поедем вместе.
Я и забыла, что Китти тоже приглашена на вечеринку в ресторан.
— Не могу, — вспомнила я. — Мне нужно сперва в библиотеку на мероприятие.
Под мероприятием подразумевался «круглый стол» с Эрикой Йонг и Гейл Шихи. Подобные встречи ежемесячно проводятся в Бриджхэмптонской библиотеке. Первоначально это называлось «Три женщины-писательницы», однако Эрика решила, что название звучит слишком сексистски, поэтому сократили до «Трех писателей». Я не приглашала никого из подруг — вечер обещал быть холодным и дождливым, мероприятие проходило на открытом воздухе, а публика большей частью состояла из пожилых людей, — однако допустила промашку, рассказав об этом МНБ, и теперь он собирался прийти.
Более того, он разработал сложную схему логистики: сперва машина забирает меня и отвозит в Бриджхэмптон, затем забирает его и отвозит туда же. Затем мы переходим через дорогу, чтобы встретиться с Мэрилин и ее сестрой, и все вместе едем в Уотермилл на вечеринку.
Я не представляла, как можно встроить Китти в эту схему.
— Мы подвезем тебя на обратном пути, ладно? — пообещала я.
Как я и предсказывала, мероприятие оказалось ужасным. Температура упала, никто из нас не был к этому готов, и мы сидели, укутанные разными пальто и шалями, которые нам одолжили сердобольные зрители.
МНБ прибыл к концу. Он выделялся не только высоким ростом, но и тем фактом, что был одним из немногих представителей мужского пола. В этот момент разговор свернул к неизбежной теме: «Мужчины как разочарование».
Пока я высказывалась в духе «ну, может, и не все, но предостаточно», к МНБ привязалась какая-то пожилая леди. Она повернулась к нему и спросила:
— Вот вы с виду такой милый… Что вы здесь делаете?
МНБ засмеялся и показал на меня:
— Я жду ее.
Позже, в ресторане, мы вместе (словно уже были парой) рассказали эту историю знакомым.
— Могло быть и хуже, — засмеялись те.
Итак, я окунулась в водоворот новых отношений. МНБ все делал правильно, соблюдал все каноны ухаживания: присылал цветы, приглашал на выходные на острова; повел меня смотреть «Хеллоу, Долли!» и пел на обратном пути «Хеллоу, Кэндес!» Мы вместе ходили на массаж и на йогу.
Однажды он заявил:
— Я знаю, что тебя давно никто не баловал, и я этим займусь.
— Но почему? — спросила я.
— Потому что ты этого заслуживаешь.
По утрам я смотрела в чашку с нарезанными фруктами, которые он приготовил мне на завтрак, и думала: почему я?
— Не понимаю, — призналась я Сэсси. — Как это мне удалось встретить такого потрясающего мужчину: у него свой дом, свои деньги, и по возрасту подходит, и вообще… И он хочет быть со мной?
— Детка, ты много и тяжело работала, — ответила та. — Ты этого заслуживаешь.
Может, так оно и есть. С другой стороны, если женщина и заслуживает чего-то хорошего, это еще не значит, что ей повезет.
Заслужила ли я хорошее отношение со стороны замечательного мужчины, у которого нет ни одной отрицательной черты? Разумеется, как и любая другая женщина. Но как часто такое случается? Да почти никогда!
Почему же вселенная именно меня выбрала для этого карнавала жизни?
И тут позвонила Мэрилин и заявила:
— Кажется, у меня новый бойфренд.
Фото: Getty Images, GIPHY