Ольга Курбатова о любви и тщеславии

Ольга объясняет, зачем обеспеченной девушке нужна сцена.
Ольга Курбатова о муже и о несправедливом отношении к жителям Рублевки

«Ох, подождите, не фотографируйте, у меня грудь вываливается», – Ольга Курбатова, смеясь, придерживает рукой алое кукольное платье, и ее голос звучит столь беспечно, словно в мире в принципе не может существовать других проблем, кроме этой. В ее большом загородном доме с огромной золотой кроватью в Жуковке господствует именно это ощущение – приятной герметичности, как под стеклянным колпаком. Сама она тоже являет собой завершенный образ – холеная улыбчивая блондинка, исполненная почти лубочной броскости. За день до съемок мы встречались с ней в «Веранде у дачи» – я заметил, что даже здесь, в самом средоточии Рублевки, женщины за соседними столиками, едва завидев мою визави, надулись, как мыши на крупу. В общем, как выразился известный публицист Максим Соколов, впервые увидев Ренату Литвинову: «Экая фря!».

А как вы, спрашиваю, относитесь к тому, что окружающие кличут вас рублевским планктоном, и это еще самое мягкое из выражений? Оля усмехается: «У меня по жизни много недоброжелателей. Может, из-за моей броской и глупой, как это принято думать, внешности. Впрочем, я и сама бываю несколько заносчива – просто я не очень умею контролировать свои чувства, а лицемерие – самое ненавистное мне качество. Раньше все эти сплетни – начиная от бессчетного количества мужчин, через которое я якобы прошла, и заканчивая ребенком, как бизнес-проектом, меня сильно расстраивали. Вы знаете, почему некоторые женщины так негативно воспринимают «выскочек» или всякую более или менее симпатичную девушку? Просто они находятся в постоянном стрессе из-за опасений, что их мужчина может запасть на одну из таких особ, если уже не запал. И они из-за этого злятся на все окружающее женское население. Но чудес на свете не бывает, и мужчина все-таки не настолько примитивен, чтобы без оглядки броситься на более аппетитную красотку и забыть о прежних семейных связях. От хорошего не уходят».

Управляясь по указке фотографа с ножом и салатом, Ольга заявляет: «Многие считают меня такой сучкой в бриллиантах, вертихвосткой, которая только и делает, что тусуется и тратит деньги мужа. А я вообще-то работаю над собой семь дней в неделю – спортзал, занятия танцами, вокалом, актерским мастерством, сценической речью, не говоря уже о постоянных репетициях. У меня были и есть все возможности просто сидеть дома, путешествовать, ходить по магазинам – одним словом, наслаждаться жизнью, что лично мне скучно».

– У вас красивый дом, – говорю, – сами строили-обставляли?

– Нет, купили уже таким. А вот новый наш дом, тут неподалеку, я полностью делаю сама – от дизайна до мебели.

– А чем руководствуетесь в оформлении – где-то подсмотрели?

– Что значит подсмотрела? – обижается Ольга. – Есть же история искусства, а я всегда основывалась на классике. А чего придумывать-то? Ангелочков? Так их уже Микеланджело изобразил.

Дальше следует очаровательное рассуждение о барокко, модерне и кубизме. Микеланджело – первое имя, которое звучит в нашей беседе. Прошу заметить, не Игорь Матвиенко, продюсирующий шоу-квинтет «Мобильные блондинки», в составе которого Ольга второй год поет и пляшет, не даже Оскар де ла Рента с его предательски декольтированным платьем.

Понятно, в общем, откуда ветер дует – у Ольги два высших образования, первое она получила на истфаке МГУ – поступила в 1997-м на отделение истории искусств, специализировалась на импрессионистах. Ее легко представить себе фланирующей по четвертому этажу Первого гуманитарного корпуса университета – в девяностые там действительно встречались светловолосые красавицы такого типа. Одна, помнится, даже носила лестное по тем временам прозвище Ким Бессинджер (именно через ж). Правда, мало кто из них объединял экзамены с кастингами, как работавшая в Red Stars Курбатова.

Она заделалась моделью в последних классах школы. «Первые деньги я заработала на показе шуб. Мама провожала непосредственно до места – снимали где-то на ВДНХ, а после съемок встречала. Я из обычной интеллигентной семьи, мама МГИМО окончила, папа – мехмат МГУ. У меня было нормальное спокойное детство, я ничего не была лишена, но и не выделялась. Помню, заработала на съемках свои первые пятьдесят долларов, шла счастливая. А там уже известные модели работали, Лена Ляндрес, например. И вот кого-то из них на стосороковом «мерседесе» встречают, а меня – мама. Поняла, что есть куда стремиться».

Поступив в МГУ, тем же летом она поехала на модельные заработки в Париж. Там случился небольшой скандал. «Нас хотели отослать на какую-то яхту на Ибице. Мы жутко перепугались, поскольку наслышаны были о карьере через постель и всякое такое. Мы в панике позвонили Татьяне Кольцовой, директору Red Stars, и она сказала: «Если боитесь, то без разговоров вылетайте в Москву». О Кольцовой часто говорят, что якобы она подкладывала кому-то девочек, так вот, все неправда, по собственному опыту знаю».

С мужем – Дмитрием Беляевым, бизнесменом и акционером Моссельпрома, Ольга познакомилась в 2003 году, уже учась в МГИМО. Покорила она его глубокими познаниями в области автоиндустрии. «Муж ухаживал очень красиво, но цветов почему-то не дарил, только подарки. Однажды спросил: «Как ты относишься к крокодиловым сумкам?». Я презрительно сказала, что их носят только старухи – на самом деле у меня просто денег на них не было. На следующий день он мне приносит крокодиловую Birkin – я с ней до сих пор не расстаюсь. Ему всегда нравились красивые вещи, от которых без ума женщины. При этом сам Дима очень скромный, никогда не скажешь, что он состоятельный человек – у него любимая машина Saab».

На этих словах я краем глаза замечаю, что из гаража самым предательским образом, как грудь из платья, выглядывает синий «бентли». Словно угадав ход моей мысли, Ольга добавляет: «Хотя мне он на Новый год подарил голубой «майбах». Он вообще такой – однажды отправил меня с подружками на три недели в Монако, арендовал яхту, а сам в Москве остался. Мы отдыхали, как принцессы, хотя у нас тогда с ним даже и намека на роман не было».

В 2008 году, уже будучи матерью трехлетней Анастасии, которую она, к слову, воспитывает без няни, Ольга вступает в шоу-группу «Мобильные блондинки». Это своеобразное псевдореалити-шоу на канале «Муз-ТВ» – искомые блондинки сидят в ресторане, ходят по выставкам, судачат о пластических операциях и рассуждают о том, насколько опасно ездить на метро. Это удивительное зрелище навлекает на них на всех и на Ольгу, в частности, потоки жуткой брани в разнообразных гостевых книгах. Зачем, спрашивается, ей это вообще нужно? «Как говорили в «Адвокате дьявола», тщеславие – мой любимый порок, – смеется Курбатова. – Жизнь моя стала несколько однообразной – салоны, спортклуб, ребенок, муж, дом и никакого развития. А что в таких случаях делать? Можно свой бизнес открыть, как многие жены поступают. Но это требует вложений. А я считаю, что это уже не бизнес, когда девушки на деньги мужей открывают салоны, сначала инвестировав туда не пойми сколько, а потом пытаясь отбить. К тому же сегодняшний выход на сцену – это неосуществленные детские амбиции. Муж, конечно, не был в восторге, когда узнал, что я решила стать «мобильной блондинкой», но и не был кардинально против. Хотя, как выражается Игорь Игоревич Матвиенко, самый простой способ потерять жену – это сделать из нее певицу».

Проект «Мобильные блондинки» фактически стартовал в ресторане «Веранда у дачи», неподалеку от ее дома. «Я пила чай c подругами, а за соседним столом сидели продюсер Игорь Матвиенко, ресторатор Александр Соркин и рыжий «Иванушка». Соркин подошел и спрашивает: «Не хочешь стать певицей?». Я отвечаю: «Так я ж ни петь, ни танцевать не умею, куда мне в шоу-бизнес, я даже около не проплывала». А он говорит: «А продюсер на что?». Я пришла на пробы, Матвиенко счел меня не самым безнадежным случаем, так все и завертелось: реалити-шоу, видеоклипы, концерты. Казалось бы, исключительно глупый проект – пять невменяемых блондинок, масло масляное. Стилистика нашего шоу не слишком давит на интеллект. Но кому интересно смотреть на правильных девочек?».

«А сами вы, – спрашиваю я, – значит, в жизни неправильная?». «Ну я, скажем так, более серьезная, чем в сериале. Наши образы сильно утрированы. Например, моя страсть одеваться ярко и дорого в этом шоу доведена до абсурда. Вообще, «Мобильные блондинки» – это группа-нонсенс. Я сперва думала, что мы все перегрыземся – кому солировать, кому подпевать. Все мы регулярно прибегали к Матвиенко типа качать права: да мне скоро тридцать, а я все еще на подтанцовках! Да вы как себе это видите? Я же звезда «Плейбоя», как-никак! А как мы слова делили – не дай бог кто-то на строчку больше споет! Матвиенко потом сказал, что группы с такими амбициями он вообще никогда в жизни не видел. Это и понятно: девочки-то мы все уже немолодые, каждая в силу возраста хочет быть лидером. До смешного доходит: на репетициях все более-менее смирные, а на концерте, чуть только кто-то выходит на шаг вперед, мы все за ней сразу ломимся, чуть не падаем со сцены».

С«Блондинками» ее носит по самым разным местам: телесъемки в «Двух звездах», гастроли в Ярославле, выступления на праздниках ГУВД, концерты на семидесятилетии каких-то загадочных личностей. Но легче всего ее представить в Монако. – Я люблю широту – все эти сaviar party, «Бал де флер». Чтоб если уж гулять, то как в последний раз. В Москве хожу в дискотеки – раз в неделю непременно устраиваю себе небольшой загул в Soho Rooms или в Forbes Club. Муж не против, он мне доверяет. К тому же такие загулы прекрасно раскрепощают. Вот вы замечали, что все алкоголики очень здоровые люди, если от белой горячки не умрут? Потому что они дают выход отрицательной энергии.

– А что вы, раз уж мы заговорили об алкоголе, пьете во время своих загулов?

– Шампанское с клубникой, – как-то совсем по-школьному улыбается Ольга. – Это я в Сен-Тропе пристрастилась.

– А какое шампанское?

– Вообще-то Dom Pérignon, но если с клубничным соком, то в принципе все равно.