В июле 2002 года, за два года до помолвки, Дональд Трамп провел три часа в родной стране некой Меланьи Кнаусс. Вечером в понедельник, ближе к восьми вечера, принадлежащий Трампу «боинг 727» по пути из Лондона совершил посадку в аэропорту Брника недалеко от Любляны. Виктор и Амалия Кнавс — родители той, которую звали Melanija перед тем, как она сменила орфографию имени и фамилии, — его там уже ждали. Компания в сопровождении ассистентки Трампа сразу же направилась к кортежу «мерседесов». Через тридцать пять минут они зашли через потайную дверь в Grand Hotel Toplice и заняли столик с видом на озеро Блед. Трамп и Меланья сидели с одной стороны стола, а пара Кнавсов и ассистент — с другой. Все вместе они напоминали участников прославившего Дональда шоу «Кандидат». Больше в ресторане никого не было. Меланья выступала в роли переводчика, остальные потягивали безалкогольные коктейли (Трамп склонялся к Coca-Cola Zero) и ели эскалопы с луком и жареной картошкой. А на десерт — дикую чернику. От кофе Трамп отказался. «Это место продается?» — спросил он на прощание своего будущего тестя.
Восьмого ноября граждане США сделали выбор между демократом Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом, предлагающим гнать из страны чужаков. Но сам он тем временем женат именно на иммигрантке. Меланья — первая жена президента США, родившаяся за границей. Была еще, конечно, Луиза Адамс, супруга Джона Куинси Адамса, но она не считается: ее отец был американцем из семьи политиков и всю жизнь путешествовал из Англии в недавно освободившиеся колонии и обратно. Какие претензии могут быть к человеку, который назвал одну из своих дочерей, родившуюся в 1776 году, когда США обрели независимость, Каролиной Виргинией Мэриландой? Все семь сестер Адамс умоляли папу выдать их замуж за американцев и ни за кого другого.
И вообще Меланья не похожа на Луизу. Та играла на арфе, писала сатирические пьесы и разводила шелкопряда. У нее было четырнадцать беременностей: из них девять выкидышей и один мертворожденный ребенок. А Меланья говорит, что в свободное время в основном занимается пилатесом и читает глянцевые журналы. Она родилась в 1970 году в городе Ново-Место, тогда это была Югославия. Выросла в красивой Севнице на берегу реки. Позже, как рассказывал ее сайт, она «находилась в самолетах между съемками в Париже или Милане». С Трампом познакомилась в Нью-Йорке, в Kit Kat Club на вечеринке главы модельного агентства Паоло Дзамполли. Официальная версия начала их love story настолько же целомудренна, насколько и нереалистична. Дональд заметил Меланью, Дональд попросил у Меланьи номер телефона, но так как Дональд пришел с другой женщиной (наследницей норвежской косметической империи Селиной Мидельфарт), Меланья ему отказала. Дональд настаивал. Они окончательно влюбились друг в друга в нью-йоркском клубе MooMBa, который был очень популярен в конце XX века, а потом закрылся. Один раз расходились — в 2000 году, когда Трамп подумывал выставить свою кандидатуру на президентских выборах от Партии реформ, но потом быстро помирились. Дональд сделал предложение на балу Института костюма в 2004 году, и Меланья, которая тихо жила рядом с Юнион-сквер, так же тихо переехала в Trump Tower на Пятой авеню. В этом доме гостей просят надеть бахилы, чтобы не запачкать мраморный пол.
Мать Трампа тоже родилась за границей — она была шведкой. Его первая жена, в девичестве Ивана Зельничкова, прилетела к нему из чешского города Злин.
Но Трамп не дурак, поэтому всячески подчеркивает: члены его семьи — легальные иммигранты. Меланья приехала в Нью-Йорк работать моделью. Странная статья в иммигрантском кодексе США позволяет моделям, половина из которых даже не окончила школу, получать визу H-1B — такую же выдают ученым или программистам при условии, что те предъявят дипломы. «Программа H-1B не касается ни людей с несколькими дипломами, ни иммигрантов. Такую визу ставят сезонным рабочим, которые приезжают из-за границы и работают за меньшие деньги, чем американцы», — заявлял Трамп в марте 2015 года, когда выступал с резкой критикой противозаконного использования визы H-1B.
В 2001 году Меланья получила карточку резидента (Green Card), а пять лет спустя ей оформили американское гражданство. У семьи Трамп есть средства, чтобы уважать законы. Любой иммигрант вам подтвердит, что нанять правильного адвоката — самая важная часть процесса легализации. Чувства солидарности с менее обеспеченными новоприбывшими она не испытывает: «Я приехала сюда, потому что у меня была карьера. И она так успешно сложилась, что я осталась. Мне в голову не приходило остаться здесь без документов. Нужно следовать правилам, уважать закон. И да, время от времени вам придется возвращаться в Европу, чтобы продлить визу».
Во вкладке «Мой мир» на своем сайте Мелания описала себя как бывшую студентку «с внешностью, которая притягивает объективы», «красавицу с глазами цвета морской волны», как женщину, мать, филантропа, жительницу Нью-Йорка, принявшую участие «во многих рекламных съемках на телевидении, например для страховой компании Aflac», в которой она «снялась вместе с одной из самых известных икон Америки, уткой Aflac». Только этого сайта больше нет, потому что в июле 2016 года кто-то заметил там строчку «после получения диплома по дизайну и архитектуре в Университете Любляны...», а в неофициальной биографии этой загадочной женщины написано, что она бросила учебу еще до конца первого курса.
Большую часть времени Меланья молчит. Прищуривает глаза, и этот таинственный взгляд напоминает скорее зеркальное стекло, чем зеркало души. Она довольно редко появлялась рядом с мужем во время предвыборной кампании. Но ближе к финалу гонки стала выходить чаще — чтобы улучшить образ мужа в глазах женщин-избирателей (изначально только одна женщина США из трех собиралась голосовать за Трампа). У Меланьи есть короткий репертуар из фраз «Дональд — выдающийся переговорщик» и «Мы оба очень независимые». Когда же однажды она выступала перед Республиканской национальной конвенцией с более или менее продолжительным монологом, вышел скандал: ее речь почти слово в слово повторяла ту, что в 2008 году произнесла Мишель Обама на съезде демократов.
Зато Меланья запустила линию украшений и косметики на основе французской икры. Она обожает выражение «от А до Я» («Я вовлечена в изготовление каждого предмета от А до Я»). Трамп, если говорит о жене, то только в контексте ее внешности, что является доказательством все еще мощного эротического влияния этой женщины на немолодого уже миллиардера. «Где моя топ-модель?» — кричал Трамп со сцены в Университете Пенсильвании, через несколько дней после того, как отправил ее на радио похвастаться их «невероятной сексуальной жизнью» и отсутствием целлюлита.
Феминистически настроенным личностям хотелось бы считать Меланью идиоткой, покорным существом с внешностью, но без личности. «Я видела, как она становится говорящей куклой, на которую можно надевать всякие тряпки», — ласково писала британская романистка Хилари Мантел о превращении Кейт Миддлтон в герцогиню Кембриджскую. К Меланье Трамп эту метафору так просто не применишь. Хотя бы потому, что американской публике абсолютно все равно, что надето на этой женщине. «Эффекта Меланьи» пока почему-то не существует. Она носит шерстяные пальто? Или шубы? Ни малейшего представления. Если кто что и помнит, то только ковер из медвежьей шкуры и бриллиантовый ошейник в съемке GQ в 2000 году.
Великолепное тело Меланьи Трамп тоже не стало объектом поклонения. Она как профессионально сделанный рекламный макет товара, который ты не собираешься покупать. Весь мир восхищался руками Мишель Обамы, потому что казалось, что можно иметь такие же, если сделать над собой небольшое усилие. Но никто не говорит о ногах Мелании Трамп — кроме ее мужа, которому они и так уже принадлежат. Тереза Хайнц-Керри, супруга госсекретаря США Джона Керри, провела детство в Мозамбике, и ее супруг очень ловко использует этот факт в своем пиаре. Но Меланья в отличие от Терезы — иностранка, не сохранившая никаких связей с родной страной. И она никоим образом не Карла Бруни-Саркози, которая принесла в Елисейский дворец сорок лет сплошного рок-н-ролла. Меланья — иностранка с прошлым монашки. Она не зажигала на вечеринках, «и у нее нет никакого бывшего» (в этом поклялся всезнающий селебрити-фотограф Антуан Вергла).
Подруга Меланьи, знавшая ее во времена работы моделью, сравнивает нынешнюю миссис Трамп с «клубничным мороженым, сладким и вкусно пахнущим».
Ее биография настолько пуста, что нужно иметь очень богатое воображение, чтобы что-то придумать. На сайте yondernews.com журналист словенского происхождения Андрей Мревлье опубликовал очень разумное эссе «Бессловесная Меланья». Он задается вопросом, не повторит ли женщина-Трамп судьбу Вероники Ларио, бывшей жены Сильвио Берлускони. Та родила мужу троих детей и, как Меланья, жила в замке. Потом встретила интеллектуала — философа, бывшего мэра Венеции Массимо Каччари — и стала более «радикальной». Ей надоело безумие мужа. Она подала на развод, и это стало концом эры Берлускони, хотя стране так и не удалось до конца от него избавиться. Трамп дал Меланье свою фамилию. В глазах американцев, восхищенных его финансовым успехом, его видеоиграми и стейками, это делает ее победительницей. Но когда в июне 2015 года Дональд заявил о выдвижении своей кандидатуры, с ним на сцену поднялась дочь Иванка, а мачеха Меланья просто стояла в стороне и смотрела. Иванка дает Трампу политические советы и сопровождает его по стране. А Меланья в это время щебечет о своих «мальчиках» — муже и сыне Бэрроне.
Те три часа на берегу озера Блед были единственной поездкой Трампа в Словению. Он не добрался до Севницы, города, где выросла Меланья и где до сих пор живут ее родители. Не ездил в Раку, где дед Меланьи по материнской линии случайно скрестил птуйский лук с египетским и вывел знаменитый красный лук из Раки. Из четырехсот пятидесяти гостей, приглашенных на свадьбу Дональда и Меланьи, только трое (родители и сестра Инес) были словенцами. «Он говорит по-английски. Других языков не знает. И этого достаточно. Я не из тех жен, которые говорят «выучи то» или «выучи се». Я не зануда». Меланья, похоже, поняла и приняла культуру Трампов: их презрение к истории, их безграничную дерзость, их иллюзорные противопоставления между опасными мошенниками и достойными гражданами, между женщинами, которые ничего не требуют, и мымрами.
Как и Дональд, Меланья совсем не пьет. Никогда не выходит из своего круга. Политкорректна в отличие от мужа до невозможности. «Я люблю его таким, какой он есть», — сказала она однажды насчет невероятной прически Дональда. И выучила его фирменную недовольную гримасу — вы видели, как хозяева становятся похожи на своих собак. Или наоборот. В 2013 году Трамп написал в Twitter: «С нетерпением жду, когда нечестные журналисты @NYMag потонут со своим журналом». Один из них, Дэн Амира, дружелюбно ответил: «Твоя жена ждет, когда ты умрешь». В бурном ответе Меланьи четко прослеживался стиль Дональда: «Только глупое животное может сказать такое! Вас нужно уволить из вашего агонизирующего журнала».
Именно в таком качестве — мимикрирующей под мужа жены — Меланья и нужна Трампу: это помогает очаровать электорат. Если Обама обещал, что он будет как все, то Трамп обещает, что все будут как он. В книге, посвященной президентским парам, писательница Кэти Мартон рассуждает о важнейшей роли первой леди: «Он с ней разговаривает, едва проснувшись утром, и она последняя, к кому он обращается вечером». Мартон описывает работу президента как два в одном: общественное и личное едины, власть и этикет взаимосвязаны. Практически как при королевском дворе. «Если вдруг наша первая леди — модель, то это приведет к серьезным последствиям в политической жизни, — предупреждает она. — Если у президента умная и образованная жена, которая сможет донести до него, что говорят в стране, которая не боится сказать ему, если он ведет себя как осел, то это в наших интересах. Женщина другого типа находится рядом с ним только для его удовольствия». «Пассивная первая леди, — добавляет автор, — может причинить вред не только мужу, но и всей нации. Это значит, что Меланья Трамп — самая не подготовленная к роли жены президента во всей истории Соединенных Штатов».
Первая леди — это действительно серьезно. Поэтому всем так хочется понять, кто такая Меланья Трамп на самом деле. Как человек, а не как абстрактный продукт. Самая полная ее биография на сегодняшний день называется Melania Trump. The Inside Story, ее авторы — Боян Пожар и Игорь Омерца. Пожар — самый известный колумнист Словении, Омерца — бывший политик, ставший издателем. Вместе они перевернули все камни Ново-Места, Севницы и Любляны и пошли еще дальше. В их расследовании (которое представитель Трампа назвал «фальшивкой и паутиной лжи») Меланья предстает как молодая словенская девушка, которая в те бурные для страны годы (Словения получила независимость в 1991 году) хотела одного — стать моделью. «Ее интересовало все, что связано с красотой и модой, и у нее всегда был талант к дизайну, — пишут Пожар и Омерца. — В папином гараже она починила и перекрасила старую тележку из супермаркета и сделала из нее ящик для растений. Еще она очень любила вязать».
Первый шаг навстречу судьбе Меланья сделала в 1992 году, когда словенский журнал Jana проводил конкурс красоты. «Очень долго мир подиумов и топ-моделей, улыбающихся нам со страниц глянцевых журналов и с экранов телевизоров, был недоступен для молодых словенских девушек», — писали в издании. Конкуренция вышла невероятная. Еще бы: редакция пообещала, что победительницы войдут в элитный список «самых востребованных топ-моделей и после этого к ним придут слава и деньги. В этой сложной и требовательной отрасли поистине астрономические гонорары, у простых смертных голова идет кругом, когда они слышат такие цифры».
Первые три финалистки должны были получить контракты в Париже, Милане и Вене. Меланья, которая к тому моменту уже снялась в рекламе шампуня, провалилась в финале. Пожар и Омерца пишут, что она была раздавлена. Про ее карьеру с 1992 по 1996, когда она переехала в Нью-Йорк, практически ничего не известно, но определенный успех был — она появилась в нескольких рекламных кампаниях.
Отношения между авторами книги и Меланьей сейчас натянутые: адвокат Трампа уже угрожал им судом за статью, где тот давал понять, что в груди у экс-модели имплантаты.
Но все же Пожар и Омерца провели очень серьезное расследование, в основном подкрепленное документами и фотографиями. И хотя кое-где их немного занесло (в заявление «Он точно первый мужчина, с которым Меланья спала» без справки от гинеколога никто не поверит), они хоть что-то рассказали о стерильном прошлом новоиспеченной первой леди. Меланья ведь утверждает, что выиграла тот конкурс красоты... И несостыковку с дипломом Университета Любляны первыми заметили именно они.
В речи Меланьи до сих пор слышен словенский акцент. Ее родители, которые не знают ни слова по-английски, проводят большую часть времени в Нью-Йорке, где помогают воспитывать Бэррона, поэтому мальчик говорит по-английски со словенским акцентом.
Что, впрочем, не мешает Меланье быть даже высокомернее, чем муж. Обычно потенциальные первые леди стараются быть как можно ближе к народу, что иногда доходит до абсурда: Тереза Хайнц-Керри, родившаяся в Африке белая женщина, называла себя афроамериканкой, когда разговаривала с чернокожей аудиторией. Но Меланья играет в ледяную королеву. Она не позволяет себе шуток в адрес мужа. И в отличие от любого нормального человека, никогда не упоминает о своих слабостях. И она не старается понравиться. Не извиняется ни за кольцо в двадцать пять каратов (подарок мужа на десятилетнюю годовщину брака), ни тем более за свои многочисленные особняки («Пока! Уезжаю в свой #летнийдомик #загородом). Слишком дорогую для десятилетнего мальчика одежду Бэррона комментирует: «Бэррон не очень спортивный».
Полемизировать с ней вообще невозможно: она говорит как догматик. В 2011 году, когда Дональд Трамп поднял вопрос о свидетельствах о рождении (самые консервативные республиканцы пустили слух, что Обама не родился в США и поэтому не мог считаться законным президентом), Меланью пригласили на одно ТВ-шоу.
— Откуда вообще эта навязчивая идея про свидетельства о рождении? Дональд просил у вас свидетельство, когда вы познакомились? — спросила у Меланьи телеведущая.
— Вообще-то мне в любом случае нужно было его иметь, потому что, когда подаешь на гражданство, нужно предоставить свидетельство о рождении. У меня есть словенское, но вы ведь хотите увидеть свидетельство о рождении президента Обамы, разве нет?
— Я его видела.
— Это не свидетельство о рождении.
— Это удостоверение о проживании, которое является официальным документом. Меланья, если Дональд будет упорствовать в своих высказываниях, то ни один американец, родившийся на Гавайях, не сможет стать президентом. Потому что у них у всех одинаковые удостоверения о проживании.
— Хорошо, но им необходимо иметь...
— Все, тогда никакой Бетт Мидлер (актриса родилась на Гавайях. — Прим. Tatler)!
— У них должно быть свидетельство, и президент Обама мог бы просто его показать. Ведь не только Дональд хочет на него посмотреть. Американский народ, который за него голосовал или не голосовал, хочет на него посмотреть!
Такое поведение требует определенной смелости и железной выдержки. Но люди, которым довелось лично пообщаться с Меланьей, считают, что она приятный человек. Ее даже называют «слишком милой для Нью-Йорка». Может быть, она просто предпочитает казаться недоступной. Или боится сказать лишнее — одна осечка уже была. «У меня нет няни. У нас есть повар, моя ассистентка — и все. Остальным я занимаюсь сама», — уверяла она. А муж в интервью Post говорил другое: «У нас есть молодая женщина, она занимается с Бэрроном».
Впрочем, картины мира у Дональда и Меланьи все равно едины, в их головах все стройно: если Трампы находятся наверху, то кто-то должен быть внизу.
Неравный брак Трампа, в котором мужского эго столько же, сколько мебели в стиле Людовика XVI в их доме, можно рассматривать как инструмент маркетинга. Это гимн фрустрированных самцов, мачо, которых мир сейчас склоняет к тому, что семейные обязанности надо делить. «Я-то уж точно не буду о них заботиться, — говорил Дональд о своих детях в интервью Говарду Стерну. — Я дам денег, а она будет заниматься детьми. Я не из тех, кто ходит с ними гулять в Центральный парк». Когда он хвастается, что никогда не менял подгузники, это звучит глупо. Кажется, на женщину он смотрит как на мир. Без всякой взаимности. Никакого обмена. Билет в один конец.
Фото: Joe Pugliese, Getty