Все в жизни случается по причине. Самые ужасные, непереносимые, казалось бы, вещи. Мы думаем, что не справимся, наложим на себя руки, умрем. Но... Проходит полгода, и мы живем как ни в чем не бывало, а пожалуй, еще и лучше прежнего. Другое дело, что из точки отчаяния точку «через полгода» без посторонней помощи не увидишь.
Несколько лет назад подобное случилось со мной. Череда очень неприятных событий: травмы, потери и горе. Мне казалось, что кто-то очень властный, почти всемогущий взял и окунул меня в чан, который позаимствовал в аду. Все эти испытания – и связанные с ними физические и материальные лишения – заставили меня задуматься о том, что пришло время.
Да, время пришло. В жизни каждого человека наступает период, когда он может «заново изобрести себя». И я изобрела. Не могу сказать, что это далось быстро и просто. Я занималась со специалистами, прошла курс интенсивной терапии. Но к решению подтолкнул самый простой вопрос: «Что в жизни доставляет мне самое большое удовольствие?» Вопрос простой, ответ не для всех прост. Только не в моем случае – я знала ответ: быть эффективной, полезной людям, оказывать помощь. Практически всю жизнь близкие и друзья ходили ко мне за советами. Радость сострадания была всегда со мной. Они смеялись, предлагали мне брать за это деньги. Даже Ксюша Собчак на Неделе моды в Париже спросила: «Ты психолог по образованию?» – «Нет, лингвист, окончила иняз» – «Удивительно, но в своих статьях ты звучишь как психолог, я их читаю». Не то чтобы Ксюша для меня была цензом и стимулом, но я задумалась. И начала искать школы.
Я американский гражданин и живу в Лос-Анджелесе. А это Мекка психологии. И вообще университеты Калифорнии славятся факультетами психологии – там проводятся самые глобальные исследования, потому что в штате есть на это деньги. Здесь лечат аутизм, причем успешно. На библию психологии под названием DSM-5 в Калифорнии потратили около пяти миллионов долларов. И получилась великая вещь. Это справочник по всем (всем!) существующим психическим расстройствам, от банального тревожного состояния до шизофрении. В нем все новые мировые исследования приведены к общему знаменателю, описаны диагнозы и способы лечения.
Я искала университет, который примет меня на программу в магистратуру, ибо бакалавриат уже имелся. Поступила в Pepperdine University. Чудесное место, один только вид на океан чего стоит! Тут всего за девять тысяч долларов в семестр можно познать то, что доступно немногим. Исключительные знания. Последний раз я училась и получала степень в Лондоне, в Saint Martins, была там чуть ли не первой русской. То есть опыт иностранного образования имелся, но со сноской: я никогда не начинала учиться в сорок пять лет. Нейронные связи были растеряны в процессе познания мира на собственной шкуре, пришлось рождать новые. Да-да, нервные клетки не восстанавливаются, правильно говорили предки, но они не знали, что можно зачать и родить новые. Интенсивное обучение в режиме «через пять недель сдаем первый промежуточный экзамен» в этом очень помогает.
Ну а теперь по существу, без шуток. У вас есть опыт общения с психологами? Я знаю, что они на Руси в моде, многие без консультации психолога шага не ступают. Особенно если специалист сведущ в нумерологии, владеет техникой гипноза и обладает даром предвидения. На Рублевке это, по крайней мере, так. А в Лос-Анджелесе основная задача психолога – не вылечить, а заставить пациента вылечиться с твоей помощью. Поэтому чудес не бывает, в колдовство и магию верят только простаки. А люди с сильной шеей и тяжелой черепной коробкой покупают услуги психолога, чтобы выйти на качественно новый жизненный и профессиональный уровень.
Мы все знаем, что основоположник и родитель психологии – Фрейд, и по любому поводу поминаем старика всуе. Но после Фрейда уже столько воды утекло! Новые техники психотерапии разрабатывались, проходили клинические испытания – и таким образом попадали в категорию evidence based. Куда, кстати, психоанализ Фрейда не попал. Но многие до сих пор верят ему на слово, как Дарвину с его обезьяной. А мои университетские профессора не хотят верить. Насколько я знаю, нет доказательств, что наши старшие братья – это краснопопые гамадрилы. Также не факт, что существует неосознанное, которое определяет развитие личности. Я серьезно, доказательной базы у Фрейда нет. Современные ученые, наоборот, настаивают: «Кто старое помянет, тому глаз вон». И предлагают не копаться в детских обидах, а работать над собой сегодняшней. В профессиональном сообществе США эта точка зрения наиболее популярна. Светлые умы психиатрии прибывали в Америку со всего мира. Колумбийский, Стэнфордский и даже государственный UCLA таким образом построили самые сильные факультеты психологии, где заправлял, к примеру, Ирвин Ялом. За последние полвека американцы сделали из психологии полноценную науку, которая ищет в череде событий не мистику, а причинно-следственные связи.
Я изучаю клиническую психологию, психиатрию, техники терапии. Психолог в США обязан владеть базовыми медицинскими знаниями, разбираться в фармакологии. Он может оказать неотложную психиатрическую помощь – бывает, что пациент находится на грани самоубийства. В общем, спасает жизни каждый день. Но не берет проблемы клиентов на себя – это какая-то российская стигма. Американский психолог ходит к супервизору не сливать ужас от услышанного на приемах, а советоваться, когда трудно поставить диагноз и нужно второе мнение. К психологу тут не обращаются с требованием «подними мне самооценку», «убеди в несуразности отношений типа «тройник». Он человек, который меняет пациентам жизни. Помогает пациенту с биполярным расстройством стать функционирующим, иметь семью. Трудится для того, чтобы пациенты могли нормально жить дома, а не в спец-учреждениях. Снимает ярлык «психбольной». Это не означает, что все можно вылечить, но можно изменить отношение окружающих и, в свою очередь, приспособить пациента к ним. Хотя, конечно, психолог может помочь в ситуации «муж уходит к любовнице». Это, как говорится, семечки. С учетом того, что средний ценник психолога в Беверли-Хиллз – $300 за пятьдесят минут. А Джон Кеньон лечит сейчас молодожена Джастина Бибера от какого-то расстройства личности (нарциссического, я полагаю, хотя не знаю точно) за $1000. Беверли-Хиллз вообще славится количеством и качеством психологов, а еще больше – клиентами этих психологов.
Многие, кстати, интересуются, по-чему пациент проводит в кабинете ровно пятьдесят минут. Потому что следующий пациент придет в ноль-ноль минут. И если вы опоздали, ваше время не продлевается. Так что никто не опаздывает и хорошими психологами не разбрасывается – платить лишние деньги за пересказ своей истории новому специалисту накладно. Кроме дико модного в наших краях нарциссического расстройства, многие лечатся от пограничного расстройства и мании. Да, Голливуд накладывает отпечаток.
Но обычные люди тут тоже живут, и их много, поэтому одно из самых популярных направлений в психологии – это MFT (Marriage and Family Therapy). До такой степени, что услуги психолога заложены в бюджеты семей. К нему ходят и муж, и жена, и дети – по отдельности и все вместе. Правильно делают! Я теперь знаю, что большинство семей можно спасти, если все участники готовы участвовать в спасении. Лично мне удалось спасти свою.
Полагаю, в Беверли-Хиллз не осталось людей, у которых нет личного психолога. Он как дантист или гинеколог, просто к нему приходится ходить чаще. Актер, музыкант, спортсмен – все лечатся раз в неделю. А что удивительного? Люди с примитивной психикой не становятся звездами. Только глубоко «тронутые», которым нужна поддержка на постоянной основе. Сорвался контракт со студией, случился припадок гнева, запустил в помощницу статуэткой «Оскара»? Куда тебя повезут? В участок. Где полицейский выпишет направление на принудительное лечение у психолога и выпустит под залог в $150 000.
На Рублевке другие законы – побои скрыты под покровом ночи, но это не значит, что нет проблем. Зависимости, расстройства питания, расстройства личности, тревожный синдром, панические атаки, абьюзивность – теперь я знаю, как называются проблемы лухари-пригорода Москвы. И это неполный список. Но психологов, которые готовы их решать, в городе мало – при первом подозрении на тяжелый случай психологи отправляют к психиатру, который сажает на таблетки. Потому что доктору неудобно признаться, что он не владеет техникой безмедикаментозного лечения, например, панических атак.
У меня уже есть практика. Не за деньги – пока я учусь, у меня есть право работать только pro bono, то есть оказывать профессиональную помощь на благотворительных началах. Я консультирую, и очень активно. Мои клиенты – русские, а учителя – американские профессора. Русские женщины чаще всего просят помочь решить проблему реализации. Так сложилось в кругу моего общения, что женщину тут определяет мужчина. А если не определяет, она мечтает, чтобы определял. И в этом скрыт конфликт: при таком раскладе ни о какой реализации не может быть и речи. Женщина может только выполнять функции: украшать собой жизнь мужчины, продолжать род. Но многим этого мало, они начинают искать себя. Открывают салоны, становятся дизайнерами – только это не приносит должного результата, потому что является хобби. Хобби даже в перспективе не принесет дохода, не даст возможности уверенно стоять на ногах. Те, кто настроен серьезно, становятся моими пациентками – и начинается работа над личной актуализацией.
Моя спасенная с помощью других психологов семья в восторге, что мать и жена не дает себе и им расслабиться, задает тон. Даже тот факт, что во время пожаров в Калифорнии сгорел наш незастрахованный дом со всем имуществом, не свел нас с ума. Я их всех научила отпускать прошлое. Дети и муж теперь учатся с еще большей силой, ибо должны соответствовать. Весь следующий год я буду занята получением лицензии на частную практику и надеюсь увидеть в рядах своих пациентов Анжелину Джоли. Мне кажется, я могу ей помочь. Она слишком худая.
Фото: ФОТО: MILES ALDRIDGE/TRUNK ARCHIVE/photosenso.