Премьера нового фильма Томаса Винтерберга состоялась в сентябре на кинофестивале в Торонто. В центре сюжета — четыре друга, все они — учителя одной школы: историк (Мадс Миккельсен), психолог (Магнус Милланг), физрук (Томас Бо Ларсен) и учитель музыки (Ларс Ранте). И все одновременно переживают кризис среднего возраста. В какой-то момент Мартин узнает о теории норвежского психолога Финна Скэрдеруда о том, что человек с рождения страдает от совсем незначительной нехватки алкоголя в крови, буквально 0,5 промилле. С его подачи четверо друзей решают проверить эту теорию на себе, но в какой-то момент их эксперимент полностью выходит из-под контроля. Как выясняется, эта теория — отнюдь не сценарная выдумка, и Мадс Миккельсен подтверждает:
— Да, это реальная теория норвежского психиатра, который считает, что нам с рождения недостает немного алкоголя в крови. Точнее, он говорит о том, что было бы, родись мы с этими 0,5 промилле в крови. Стало бы нам психологически легче жить? Помогло бы это нам взять телефон и позвонить на тот номер, набрать который нам не хватало смелости? Но в итоге наши герои оказались постоянно пьяны, ведь если мы хотим поддерживать этот уровень алкоголя постоянно, два бокала вина легко превращаются в двадцать.
Надо сказать, что комедийная подоплека весьма обманчива, за ней легко считывается излюбленный лейтмотив Винтерберга — тонкая драма о душевных метаниях, отказе признать само существование психологического кризиса, которому, казалось бы, в жизни героев и правда не место. Мадс Миккельсен соглашается:
— По сути, именно об этом мы и снимали этот фильм. Алкоголь помогает им заново начать жить. Мы не говорим, что это единственный путь к обновлению, мы лишь говорим о том, что эти четверо друзей выбрали именно его. И, разумеется, с ними происходят смешные ситуации. И до нас снимали не один прекрасный фильм о том, как опасно вставать на эту скользкую дорожку. Но мы не хотели снимать картину о превратностях этого жизненного выбора, мы попытались показать, что же в нем прельщает наших героев. Человечество уже 7000 лет использует алкоголь, чтобы либо стать ближе к Богу, либо найти вдохновение и написать музыку. И это небезосновательно. Вот и мой герой стоит на платформе, не успев на поезд, он разочарован в своем прошлом и не видит ничего позитивного в своем будущем. Поэтому он начинает немного выпивать в своем настоящем и понимает, что реальность становится чуть более привлекательной. У него красавица жена, прекрасная работа, поэтому он пытается снова стать собой.
Пытаюсь представить, каким учителем был бы Мадс Миккельсен. Он подхватывает:
— Если бы я был учителем в школе, я бы хотел преподавать историю, как мой герой. Я фанат истории. Я бы точно смог сделать этот предмет интересным.
— А этот фильм как-то изменил ваше представление о практически обязательном бокале вина на мероприятиях?
— На самом деле не очень. Я имею в виду то, что мы многое узнаем на съемках, но в любом случае остаемся вне этой ситуации. Это мы вкладываем свои идеи в историю. Я часто говорю, что мы должны быть умнее наших персонажей. Даже если вы играете Эйнштейна, у вас в любом случае должна быть та точка зрения, которой могло и не быть у вашего героя. Это не означает, что вы должны начать разбираться в физике, но для того, чтобы ваш персонаж был интересен, вы должны знать о нем больше, чем он сам. Это касается и тематики фильма: ведь мы все знаем, какой эффект на нас оказывает алкоголь. Мы знаем о вреде его чрезмерного употребления, но также каждый из нас знает и о положительном эффекте, который он может иметь. Мы все понимаем, что такой социальный конструкт, как прекрасный ужин с друзьями в приятной атмосфере, предполагает пару бокалов вина, и эта идея для нас не нова. Но мы вложили ее в героев, у которых нет способности к самоконтролю.
Что любопытно, «Еще по одной» оставляет ощущение того, что его снимали как признание в любви к Дании, о чем я не могу не спросить актера:
— Да, пожалуй, вы правы, в общем, это и есть посвящение Дании. Мне кажется, Томас часто это делает, когда снимает датские фильмы. К слову, этот фильм очень хорошо приняли в Дании, выше наших самых смелых ожиданий. Мы были обеспокоены тем, что кинотеатры могут закрыться из-за карантина, но нет, люди идут в кино на наш фильм. И это успех не только для нас и Томаса, но и для киноиндустрии в целом, ведь кинотеатры сейчас переживают не самые лучшие времена. Но благодаря нашему фильму они увидели свет в конце туннеля, мы не могли бы желать большего.
Наша беседа состоялась до того, как появилась информация о том, что с актером ведутся переговоры о замене им Джонни Деппа в следующих «Фантастических тварях». Меня, признаюсь, эта новость совсем не удивила: после того, как Мадс Миккельсен едва ли не затмил Дэниела Крэйга в его первом фильме в качестве Джеймса Бонда и снялся и в «Звездных войнах», и в «Докторе Стрэндже» киновселенной Marvel, вполне логично, что он может стать новым темным волшебником Грин-де-Вальдом. Но в нашем разговоре Мадс Миккельсен успевает поделиться новостями лишь о новом проекте «Рыцари справедливости» (релиз в России — 25 февраля).
— Следующий мой проект тоже датский, и он выходит здесь буквально через пару недель. Мы снимали его в прошлом году. В принципе, сейчас выходит все то, что мы делали год назад. Если говорить о работе, то я, как и все остальные, сейчас сижу и жду, когда же мир снова откроется. «Рыцарей справедливости» снимал Андерс Томас Йенсен, и мы с ним друзья, как и с Томасом Винтербергом. Не могу их сравнивать, они оба великолепные режиссеры и отличные друзья. Очевидно, что они снимают разные фильмы и по-разному рассказывают свои истории. Но они оба — поэты, они живут грандиозными историями, только Андерс Томас рассказывает их через призму безумия, а Томас снабжает их изрядной порцией гуманизма.
— Как вам работалось с Томасом Винтербергом на этом проекте?
— Томас рассказал мне идею своего фильма еще до того, как начал писать сценарий. Когда уже написанный сценарий попал ко мне в руки, я дал свои комментарии и идеи, мы их обсудили. Для нас с Томасом очень важно, чтобы у нас было одинаковое понимание до начала съемок. Мы можем не соглашаться друг с другом в каких-то моментах, но находим компромисс. Мы можем обсудить что-то и на съемках, но предпочитаем делать это по минимуму. Собственно, мы много говорим до съемок и, как правило, переходим на невербальное общение на площадке, поскольку четко знаем, что делаем.
К слову, одной из сцен в «Еще по одной», по которой актер и режиссер долго не могли найти взаимопонимание, стал эпизод, в котором Мадс Миккельсен танцует. Что не так часто можно увидеть, несмотря на то, что он был профессиональным танцором до того, как начал сниматься в кино. Об этой сцене актер вспоминает:
— Томас знал о том, что я был профессиональным танцором. И он считал важным показать, что мой герой вновь становится хозяином своей жизни, он словно зарядил свои батарейки. Мой герой — бывший танцор-любитель, поэтому мы нащупали несколько шагов. Это, конечно, не самый сложный танец. Это тот танец, который можно ожидать от мужчины, которому 54.
К тому же Томас хотел завершить фильм сценой, в которой мой герой мог бы полностью раскрепоститься, стать свободным. Я сначала долгое время неохотно воспринимал эту идею. Мы снимали достаточно реалистичный фильм, мне казалось, что мужчина, который внезапно начинает танцевать, будет выглядеть претенциозно. У меня была идея снять эту сцену как сон Мартина или как его пьяную фантазию, но Томас ни в какую с этим не соглашался. И в этом танце очень много всего — он только что потерял кого-то, кого очень сильно любил, и, возможно, этим танцем пытается его вернуть. В этой сцене важнее эмоциональное состояние, а не движения. Я уже давно больше не танцую и даже не смотрю, как танцуют другие. И мне было приятно вернуться лет на 30 назад. Хоть я слегка и заржавел, но танцевать мне было приятно.
Прошу актера чуть подробнее рассказать о его танцевальном прошлом и о том, как он вообще пришел к танцам.
— Я учился классическому балету, но начал выступать в современном танце хореографии Марты Грэм. Я учился танцевать и танго, и фламенко, но не выступал. Я работал во многих мюзиклах, и довольно успешно. Как я оказался в танцах? Я был профессиональным гимнастом, запускали мюзикл, в котором нужны были акробаты на заднем плане, я попал туда. Спустя какое-то время хореограф спросила меня, не хочу ли я научиться профессионально танцевать. Я был очень молод, у меня не было работы, образование было чудовищное. Так что я ответил, почему бы и нет, все равно ничего другого не было.
— Хотите сказать, что у вас не было желания стать вторым Барышниковым?
— Мы все хотели стать Барышниковым. Он был нашим вдохновением, но никто из нас не смог повторить его успеха, несмотря на бесконечные прыжки и пируэты.
Актеру буквально через десять дней исполняется 55 лет. Не могу не задать вопрос, как он собирается отмечать свой день рождения.
— Вы знаете, я сейчас дома в Дании, и у нас все закрывается в 10 вечера, это еще, конечно, может измениться. Думаю, я просто останусь дома с семьей и несколькими друзьями, и у нас будет маленький ужин в компании друг друга. Как я себя ощущаю? Когда тебе исполняется 30, может быть, это особенно чувствуется, если ты мужчина, это просто число. Затем тебе исполняется 40, и это снова просто число. А когда тебе уже 50, то как бы оптимистично ты ни был настроен, это означает, что ты, как минимум, половину пути уже прошел. И внезапно это перестает быть просто числом. Но 55 — это не просто число, я бы сказал, это красивое число (улыбается). Я постараюсь воспринимать это именно так. Я не могу замедлить жизнь, она мчится независимо от того, что я думаю по этому поводу, так что я буду просто наслаждаться каждой ее минутой.
Фото: архив пресс-служб