LoveStory: Галина и Сергей Мазаевы

Как они боролись за свое семейное счастье и победили.
LoveStory Галина и Сергей Мазаевы

Cергея Мазаева нежно любят и олигархи, и домохозяйки, и даже коллеги по цеху, что совсем уж редкость. Эту свою любовь они с готовностью продемонстрировали в прошлом декабре на концерте в Театре оперетты, где праздновалось пятидесятилетие лидера «Морального кодекса». А затем в ресторане «Большой», куда юбиляр пригласил самых близких, коих набралось аж триста человек. Аркадий Новиков, Александр Жуков, Кристина Орбакайте, Юлия Бордовских, Ольга Слуцкер, Иван Ургант выстроились в нескончаемую очередь дарителей. «Пятьдесят оборотов вокруг солнца», – гласила надпись на огромном шоколадном торте. И вот – новая дата. На сей раз – двадцатилетие группы.

Я спрашиваю у Сергея, не затянули ли его с головой рублевские корпоративы и сможет ли он 27 ноября в «Лужниках» показать настоящий стадионный класс, а не салонно-пленэрное пение. Он, по-моему, даже чуть-чуть обижается, совсем чуть-чуть. «Мы обычно не даем таких концертов, потому что не хотим выглядеть вылетевшими на сцену с бухты-барахты. Поэтому выступаем в залах до тысячи мест. Семь тысяч зрителей – огромная ответственность. И мы готовим выступление так, как, может быть, никогда еще не готовили. На концерте уже согласились выступить Земфира, Юрий Антонов и прекрасный певец Дзуккеро».

На этом концерте – как и на всех других его выступлениях в Москве – будет мама Сергея, которая очень гордится своим сыном и от которой, возможно, Сергей унаследовал свой сильный голос: мама пела когда-то в хоре Попова. Будет на концерте и жена Галина. А вот на гастроли с мужем она больше не ездит.

Дети, работа в журнале GQ, которая ей очень нравится, не отпускают. Мазай ревнует свою жену к поездкам на Каннский фестиваль, к вечеринкам в Лондоне и Париже, но ехать с ней тоже не может, потому что отправляется с концертами в Екатеринбург. Бывает, они ссорятся – но он приходит мириться первым. Через полчаса: «Куколка моя, чего ты сейчас хочешь поесть?». Их ссоры никогда не длились и пары дней – даже в те времена, когда поводы для них были совсем не пустяковые.

Впервые я увидела ее на лестнице издательского дома Conde Nast. Прозрачное, как фарфор, хрупкое существо, эльф. Такие девушки обычно ходили с йоркширами наперевес и произносили слова тембром мультяшных котят. Эльф оказался редактором журнала GQ, женой музыканта Сергея Мазаева, звался Галиной и имел неожиданный для эльфа взрослый дикторский голос. Выяснилось, что эльф пришел сюда работать, а не получить запись в резюме для демонстрации светским подружкам. Прошло шесть лет. Галина работает на прежнем месте. Мы пьем кофе в ресторане «Бараshка», и я расспрашиваю ее о жизни, любви и семье. День их встречи она помнит точно: 11 декабря 1996 года. Случайно, в первый и последний раз в жизни, она, студентка ГИТИСа, оказалась в легендарном тогда клубе «Манхэттен-экспресс» в гостинице «Россия». И там, возле туалета – а где еще приличная девушка может познакомиться с приличным юношей? – была кабинка телефона-автомата. Галина встала в очередь, собираясь поделиться с бойфрендом новостью: ее только что рекрутировали за красоту выносить призы победителям конкурса по армрестлингу среди журналистов. К брючкам мгновенно прицепили бейджик с ее именем «Волкова Галина». Именно он и оказался на уровне глаз сидевшего на диване возле телефона-автомата Сергея Мазаева. Он громко зачитал текст бейджика и добавил: «А я Сергей». «Я знаю», – ответил юный эльф, продолжая вертеть диск телефона.

Чтобы понять, что представлял собой Сергей в тот момент, стоит вспомнить, как жила в середине девяностых музыкальная богема, дорвавшаяся до свободы и денег. Жила весело – бухала и курила. Вокруг музыкантов – брутально-рокового Мазая в том числе – было много красавиц, породистых москвичек. Сейчас таких уже нет, они все вскоре уехали на Запад или погибли от героина. «Помню, Мазай с Кильдеем (Николай Девлет-Кильдеев, гитарист «Кодекса») ради шутки в один день купили по иномарке: Кильдей – салатовый 126-й «мерс», а Мазай – темный «кадиллак». Прав не было ни у того, ни у другого, – вспоминает шеф-редактор русского Vogue Андрей Карагодин, у которого с Мазаевым тогда были общие друзья. – Еще перед моими глазами кадр: в концертном зале «Россия» проходит «Первый трансгалактический фестиваль электронной музыки» и туда привезли группу The Prodigy. Представьте себе: вместо партера – танцпол, и в этом огромном зале – человек сто пятьдесят бандитов в кожаных куртках с девушками и человек двадцать «творческих». Больше зрителей нет. А прямо перед сценой танцует Мазай, в косухе, молодой, счастливый, косяк в зубах».

Именно этот человек, молодой и счастливый, сидел перед студенткой факультета критики и театроведения. «Он угощал Martini Bianco», – рассказывает Галина (в 1996-м это было как сейчас Cristal). Пригласил ее на танец. Оба помнят, что это была за песня: Лайонел Ричи со своим хитом Hello, Is it Me You’ve Looking for? «Так завязалась наша дружба», – Галина нашла деликатное слово, чтобы обозначить волну, которая стремительно накрыла обоих. Им приходилось действовать не торопясь, потому что в момент явления страсти оба были несвободны. Встречались «друзья» изредка и с осторожностью, и наш эльф «влюбилась нереально».

В 1999 году дружбу решили зарегистрировать. «Это был совершенно незабываемый день, – кажется, Галина переходит на банальности, – потому что Сережа... в то время... выпивал». Банальности не случилось. Когда молодые пришли подавать заявление в Грибоедовский ЗАГС, им предложили десять утра субботы. Жених с невестой радостно согласились, не задумываясь о том, что между регистрацией и рестораном – целый день, важный, нарядный и единственный. Решено было провести его на кораблике приятеля Мазаева, плававшем по Москве-реке. Званы были все: и Володя Пресняков, и Андрей Кобзон, который дал им свой тогда еще невиданный в Москве Bentley, и не какой-то там GT, а «олдтаймер», уникальный. «Машина в цветах, гости, я в белом платье, мы расписываемся, все прослезились». Мазаев веселил народ, выбирая в ЗАГСе музыку на вход-выход-роспись-кольца. Пара покидала зал под «Лебедя» Сен-Санса, а Мендельсона не было вообще.

Из ЗАГСа толпа гостей приехала на теплоходик и принялась отмечать праздник. «Помню, я гонялась за Серегой, он от меня убегал с бутылкой шампанского, был весел – а до ужина еще часа четыре», – продолжает рассказ о своем самом прекрасном дне Галина. «Что делать?» – напрямую спросила она мужа. «Единственное, что мне может помочь, – баня», – сообщил Сергей.

А теперь представьте картину: до банкета два часа, теплоходик причалил к берегу, народ потянулся в сторону ресторана, а в переулке возле Краснопресненских бань стоит Bentley в цветах, в нем невеста в белом платье в пол, с букетом, ждет, льет слезы и думает: «Что я делаю? На что я себя обрекаю?». Важно знать, что невеста в тот момент была слегка беременна. Баня помогла, «Серега был как огурец», банкет прошел на ура.

Галина сопровождала Сережу на гастролях и клубных концертах, присматривала за ним: «Я вообще очень ревнивая». Родилась дочь. Западники и славянофилы немного побились, выбирая между Кристиной и Авдотьей, и в результате назвали дочку Аней. Сейчас ей уже десять, у нее всего одна четверка – по математике, и это в известной своей строгостью мажорной двадцатой школе во Вспольном переулке.

Сергей меж тем продолжал выпивать. Не просто впадать в длительный загул, а устраивать настоящие карнавалы, превращаясь в балагура и дебошира. Отвечал, как отвечают все давно и много пьющие: «Я могу бросить в любой момент, у меня нет проблем». Но в один день Галина поняла, что подрастающая Аня не должна видеть папу в недолжном виде. Сама перестала притрагиваться к спиртному и пошла в бой против того, что сейчас называет «Сережиной болезнью».

Друзья были разочарованы, им трезвость Мазаева была невыгодна. «А значит, они были не настоящие друзья. Первый, кто пришел на помощь, был режиссер Иван Дыховичный, он приехал ко мне как-то утром и сказал, что нашел клинику, и мы туда немедленно едем», – Галя вспоминает начало большого пути. Дыховичному трезвость Мазаева была как раз необходима: Мазаев тогда начинал сниматься в его фильме «Копейка».

Клиника оказалась бесполезной, но процесс пошел. Они перепробовали все детоксы, все городские больницы, на базах которых знакомые врачи устраивали мгновенную и страшную встряску организма, выводя больного из штопора. Были частные спецы по вызову, все было, и все было зря. Мазаев поддавался, потом срывался.

И однажды Галина сломалась. Физически. Попала в клинику с гормональным срывом, лечилась антидепрессантами. И вот тут Мазаев испугался по-настоящему. Понял, что заигрался в свои страшные игры. Что на весах лежат не только его карьера и здоровье, а еще жизнь жены и ребенка.

Мазаев вообще ужасно умный. В детстве он учился в физико-математической школе и отточил привычку размышлять над природой явлений. Я говорила с ним всего час, но за этот час он успел рассказать мне о переустройстве России, о своем кумире, лауреате Нобелевской премии академике Гинзбурге, которому принадлежат слова: «Как только человечество измерило вес атома в молекуле водорода, Бог переселился куда-то за сингулярность».

А вот про выпивку: «Алкогольную истерику принимают за творчество, а на самом деле это химический процесс, происходящий в изуродованном неправильным обменом веществ организме. Я четыре года избавлялся от алкогольной зависимости и изучал наркологию. Алкоголь – один из самых жестких наркотиков на земле: только он убивает нейроны памяти. Нужны другие механизмы расслабления: массаж, секс, спорт». Сам он возобновил занятия плаванием с тренером (остальное, я полагаю, у него было и так) и уже через год плавал километр за двадцать одну минуту. «В пятьдесят лет это результат», – скромно говорит он.

«Галина у меня мало того что талантливая, но еще и волевая, умная и образованная, воспитанная, понимающая, что надеяться не на кого. Если твоя муза боится сказать «не пей», значит, она у тебя недоразвитая. Мне повезло: моя муза развитая и понимает, что такое материальный мир, что такое медицина, что такое болезнь. У нее родители медики, в ней совсем нет мракобесия».

Он завязал. Конечно, врачи помогли в очередной раз, и этот раз оказался последним. Я снова спрашиваю, теперь у Галины, не было ли ей страшно за творческий огонь, за искру, которая, говорят, исчезает вместе со спиртным, и она ответила очень просто: «Мне было страшно за семью. Какая там искра? Я понимала, что он умрет. Что той жизни ему осталось года два».

Первый год был самым сложным. «А потом появились новые запахи, вернулись вкусы откуда-то из детства», – вспоминает это время Сергей. Организм мучительно обновлялся. В доме не было ни капли спиртного. Галина понимала – любой раздражитель может сбить с пути.

Она готова была отказать себе во всем. Сейчас она с некоторым изумлением рассматривает себя тогдашнюю и произносит: «Я не знаю, как мне это удалось. Cейчас бы я не справилась. Я очень хотела, боролась и победила».

Сергей Мазаев родился заново. Он тоже очень хотел сохранить семью, уберечь от страданий жену. Рецепт прост: любили друг друга и действовали сообща. «Любовь – фантастическое чувство. Самая яркая, чистая и настоящая – любовь к женщине, к своей семье, для продолжения рода. Это идеальная конструкция, к ней нужно стремиться».

Их семья сейчас существует в режиме «на зависть». Полтора года назад родился прекрасный сын Петя. Дочь подросла. «В классе, где она учится, только трое занимаются музыкой. А нужно, чтобы все дети учились играть на пианино, и совсем не обязательно быть потом музыкантом. Балет, конечно, для осанки девочкам тоже обязателен. Но кисть руки – самый совершенный манипулятор от природы, его управлением занимается сорок два процента коры головного мозга. Это как бы развитие кровообращения мозга с другой стороны, – папа подо все готов подвести теоретическую базу. – Учиться нужно постоянно, я вот беру уроки кларнета у Игоря Федорова, мы с ним играем классику. Флейту взял в руки в тридцать семь лет – и тоже научился».

Из центра Москвы Мазаевы переехали в район посвежее, сняв дом в Жуковке, небольшой, но с просторной гостиной, где можно принимать много гостей. Рублевка – это, конечно, не только свежий воздух, но еще и определенный социальный круг. И очень многие из этого круга являются Сережиными работодателями.

Мазаев удивительно для музыканта его вполне «промежуточного» поколения востребован сильными мира сего. Пел на пятидесятилетии Александра Мамута на «Стрелке». Его обожает банкир Андрей Костин. К «Моральному кодексу» неравнодушны российские железные дороги в лице главы РЖД Владимира Якунина. Основатель группы Ritzio Олег Бойко не мыслит без Мазаева Новый год. Да что говорить – Мазаев дважды пел для нынешнего президента. Первый раз – на сорокалетии, когда тот еще был в ранге первого вице-премьера. Второй – несколько месяцев назад, на частной вечеринке в Красной Поляне.

Мазаев, как легко было догадаться по его глобальному мышлению, в детстве читал много фантастических произведений: Казанцева, Беляева, Мезенцева, Стругацких. Сейчас главными писателями страны он считает с большим отрывом Сорокина, следом идут Пелевин, Акунин, Суворов, Санаев. «И конечно, Александр Петрович Никонов, самый прогрессивный мыслитель нашего времени, его «Апгрейд обезьяны» я прочел дважды и еще буду. Он приводит много фактов из астрофизики и физики высоких энергий».

Сергей – строгий критик современных светских нравов. «На балу «Де Флер» никакого бала я не видел, просто топталось огромное количество хорошо одетых людей. Женщин мне было жалко, они же готовились». Вечеринкам, продолжает он, нужна хорошая драматургия: съезд и разъезд гостей на Lamborghini не должны становиться главными аттракционами вечера. Более того, всем людям нужно стремиться к тому, чтобы их жизнь стала светской. «Хорошо, когда человек понимает, что смокинг тоже спецодежда и почему багаж Louis Vuitton так дорого стоит». Он по-прежнему остается человеком стихии и сохранил привычки, делавшие его всегда таким невероятно притягательным для друзей, – в частности, безудержную щедрость. Подарки жене Мазаев делает неожиданные и без повода.

Широта души проявляется даже в том, как Сергей хвалит своих коллег по цеху, что среди музыкантов вообще редкость: «Коля Носков лучший рок-певец в стране, отличные вокалисты Лазарев, Билан, Киркоров, Вокарчук, Расторгуев. Молодые – Фишман и прочие тоже скоро хорошо запоют, вот и Орбакайте отлично запела, я с ней недавно записал песню».

Он любит путешествовать, хотя с неизменным удовольствием отдыхает семь лет в одном и том же месте – Форте-деи-Марми, а оттуда регулярно ездит в Лукку на музыкальный фестиваль. «Форте мне нравится за то, что в нем вся Италия: можно поехать на Торре-дель-Лаго послушать Пуччини, а можно в горы на велосипеде, можно доехать до Чинкве-Терре и понырять с ластами, а потом поесть в каком-нибудь ресторане на скале. А можно махнуть во Флоренцию, в галерею Уффици, в Музей истории науки. В Италии жизнь и традиции не прерывались. Я, будучи в Форте-деи-Марми, каждый день делаю круг, giro, на виа Аурелия, и совсем недавно понял, что это дорога, которую построил Марк Аврелий из Марселя в Рим. А у нас: «Мы наш, мы новый мир построим».

Сейчас Сергей мечтает о радикальном улучшении здоровья нации, о том времени, когда научатся клонировать разные органы и части тела, когда можно уже будет наконец вшить в головы чип, чтобы хранить там массу полезной информации. Но все равно он твердо знает: даже если массаж, секс и спорт заменят удовольствие от алкоголя, главное в жизни – вовремя поднять глаза на девушку-студентку, забежавшую позвонить по телефону-автомату.

Фото: Mark Leibowitz,Сергей Ершов