Ксения Собчак встречает меня в Петербурге, в особняке купцов Брусницыных на Кожевенной линии. Причудливый образчик стиля эклектики при советской власти был заводоуправлением с проходной, а сегодня здесь снимает кино молодой и очень старательный режиссер Михаил Расходников. Тот самый, который на «Кинотавре» двухлетней давности вызвал неоднозначную реакцию критиков своей картиной «Временные трудности» о мальчике с ДЦП. На сей раз Расходников от социалки двинулся в чуть более безопасную сторону «Аферы Томаса Крауна». Собчак в его новом фильме играет аферистку международного разлива, которая завязывает с темным прошлым и выходит замуж за олигарха в исполнении Игоря Миркурбанова. Но тут из тюрьмы является бывший муж (Филипп Янковский), и вместе они крадут самую дорогую картину Ротко.
Сейчас на моих глазах снимают сцену, в которой Ксения наносит уверенный, с оттяжкой удар в пах худосочному Янковскому и попадает в руки охранников. Тушь потекла, блузка порвана – я готова закричать «снято!». Собчак-авантюристка кажется мне вполне убедительной, но режиссеру маловато эмоций.
– Еще дубль, еще жару, еще удар! – кричит он. – На разрыв аорты!
– Боюсь, на разрыв Константин Юрьевич мне не простит, – отвечает Ксения, и съемочная группа падает со стульев от хохота. Творческий метод будущего мужа Ксении, режиссера Константина Богомолова, диаметрально противоположный. Его актеры практикуют отстраненный, холодноватый способ существования – почти шепотом, лучше «недо-», чем «пере-».
Текст роли Собчак не то чтобы двадцатиминутный монолог Ивана Карамазова о слезинке ребенка, так полюбившийся светской Москве на богомоловских «Карамазовых» в МХТ. Однако Ксения все же учила – ночью.
– У меня отличная зрительная память и полностью отсутствует слуховая, – рассказывает она. – Я, например, не могу, занимаясь спортом, воспринимать команды на слух. Все эти «поднимите правую ногу, согните левую» – немедленно путаюсь. Я стопроцентный визуал.
Еще номер двенадцать форбсовского рейтинга звезд с самым высоким доходом моложе сорока лет ($1 млн в 2019‑м) называет себя академиком тайм-менеджмента. Сегодня она в Питере: день рождения отца, а значит, непременно надо быть на Никольском кладбище. А еще съемки в кино, а до того – съемки для ютьюб-шоу «Осторожно, Собчак!». Они начались в восемь утра, Ксения уже накрашена и уложена по техзаданию режиссера Расходникова, чтобы не тратить потом время на перевоплощение в мошенницу. Интервью «Татлеру» она дает в перерыве между сценами – в VIP-вагончике с туалетом и ананасами. Ассистентка Лена (в августе эта бесстрашная девушка отметила годовщину работы на Собчак) пакует чемоданы для вечернего вылета на Лазурный Берег. Завтра в Сен-Тропе Ксения проведет «частное мероприятие», после чего ночным рейсом вернется в Питер, а следующей ночью вылетит в Москву на съемки нашей обложки.
– Многие вещи в жизни люди не успевают из-за плохого тайм-менеджмента, – изрекает гуру личной эффективности за миской мисо-супа. – И конечно, меня страшно раздражает неуважение к чужому времени. В эти моменты я сразу вспоминаю йогу, делаю глубокий вдох...
Выдохнуть ей можно будет только 13 сентября. В этот светлый день Ксения Анатольевна Собчак сочетается законным браком с Константином Юрьевичем Богомоловым. Для обоих нынешний союз – официально второй. В первый раз оба лишили себя радости шумного торжества. Собчак пригласила на свою тайную, замаскированную под просмотр кино свадьбу с Максимом Виторганом едва ли не десять человек, после чего на нее обиделись сто десять (правда, белое кружевное платье с фатой от Ульяны Сергеенко все же было). Ну а Константин и Дарья Мороз просто сходили в загс, без платьев и колец. В общем, и жених, и невеста не прочь поиграть в «главную свадьбу второй половины 2019 года», «свадьбу века», «свадьбу номер один» или как там назовут это торжество журналисты.