Красиво говорить не запретишь

Orator.Club

, самом закрытом из модных интеллектуальных клубов российской столицы.

Вы точно знаете, о чем, простите за каламбур, речь. Всю осень с билбордов на Рублево-Успенском шоссе голубоглазая блондинка в смокинге учит говорить дорого. Это реклама Orator.Club, закрытого интеллектуального клуба, в котором модный московский тренд на дополнительное образование счастливым образом соединился с неизбывной столичной любовью к красивой жизни. Например, даже эта эффектная блондинка — не модель, а самый настоящий педагог. Ее зовут Анжелика Завьялова, она преподает в клубе ораторское искусство. Человек многих талантов, Анжелика на уроках учит с помощью простых слов правильно подавать себя в любой ситуации, от деловых встреч до отдыха с друзьями и даже отношений в семье. Умение говорить и выглядеть дорого обходится слушателям в 125 тысяч рублей за 48 часов занятий.

Шесть лет назад, когда рублевские сосны еще были большими, Анжелика преподавала технику речи в школе телевидения «Останкино». Очарованный ею ученик, вузовский преподаватель гражданского права Арсен Нерсисян предложил Завьяловой помочь его знакомому, крупному московскому чиновнику, подтянуть навыки самопрезентации. А сам на полгода засел в «Симачеве» составлять план наполеоновского захвата светской Москвы сладкими речами и создавать, как он теперь называет свой проект, «Луи Вюиттон в сфере образования». Светская Москва, конечно, пала, хотя пришлось продать квартиру на Ленинском и пятый BMW. Теперь Orator.Club дает уроки в Парке Горького по соседству со школой «Гаража», в собственном павильоне, уютом напоминающем Охотничий домик известного телевизионного элитарного клуба. Но и в Парке Горького клубу уже тесно, так что используются еще и конференц-залы отеля «Мариотт» на Петровке.

Курсов теперь десяток, преподавателей столько же, большинство известны безо всяких билбордов. Жовиальный генерал внешней разведки Юрий Кобаладзе передает мастерство эквилибристики налаживания связей на курсе под достойным программы Краснознаменного института названием «Стратегический нетворкинг». Телеведущая Светлана Сорокина передает опыт публичных выступлений. Заслуженный диктор советского радио «Юность» Людмила Панкратова ставит чеканную дикцию (в том числе и детям — в том, что подростки здесь могут заниматься примерно тем же, чем родители — одно из преимуществ Orator.Club). Преподаватель этикета при Администрации президента РФ Алена Гиль формирует условные рефлексы этикета вплоть до фирменного кремлевского умения элегантно опаздывать или, скажем, привычки отключать телефон на свидании. А член президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека Ирина Хакамада объясняет разницу между начальником и лидером и дает советы, как лидером стать.

Но и те, кому и так хорошо, Ирину Муцуовну слушают, раскрыв рты, как на митингах: она убедительно повествует о том, как получать выгоду от жизни в состоянии стресса. Курс Хакамады «Лидерство», к слову, самый дорогой: 125 тысяч рублей за 24 часа. Занятия в Orator.Club длятся по три часа, проходят пару раз в неделю, в группах 15–20 человек. Однако и генералы и маршалы науки побеждать словом могут десантироваться по любому удобному для вас адресу в любое удобное для вас время от Москвы до самых до окраин Ривьеры и провести учения индивидуально. В этом случае одно занятие с Людмилой Панкратовой обойдется в 20 тысяч и выше, с Анжеликой Завьяловой — в 30 тысяч, а с Аленой Гиль — в 75 тысяч.

Свободное от уроков жизни время члены проводят на чтецких вечерах, слушая Михаила Ефремова, Эммануила Виторгана, Александра Филиппенко. Ходят сообща на спектакли вроде «Машины Мюллера» и на Сергея Безрукова в роли Сергея Есенина. На каникулы ездили шумною толпю в Грузию, в декабре собираются в турне по Южной Америке, будущим летом запланировали покорение Камчатки. А еще каждый год в клубе отличникам вручают премию Speaker Awards. И даже начало нового учебного года отмечают не гладиолусами и белыми бантами, а вечеринкой black tie – в этом сентябре, к примеру, поднимали бокалы за счастливый финал первого полугодия в Café Russe «Ритц-Карлтона». В общем, здесь сидят за партой без отрыва от полноценной татлеровской жизни. Вудхаусовскому Берти Вустеру такой клуб наверняка бы понравился. Как нравится и тем, кто истосковался в Москве по атмосфере Лиги Плюща и Оксбриджа и кто с целью вновь пережить чудные мгновения обзавелся даже мастерсом по органическому сельскому хозяйству.

Благодаря Orator.Club это счастье стало так близко. Но – не всегда возможно. Берут в Оксбридж на Среднерусской возвышенности примерно так же, как в настоящий (в наступающем году, к слову, Нерсисян планирует открыть отделение клуба в Лондоне). Помимо необходимой суммы на банковском счете и необходимого времени в календаре надо приготовиться к собеседованию с профессиональным психологом – тесты для Orator.Club разработала компания «Проф-Диалог», которая помимо прочего обеспечивает психологическое сопровождение деятельности Минздрава и службы судебных приставов. Не исключено, что по итогам тестирования вам откажут (вежливо, но красноречиво, разумеется). Этот фейсконтроль придуман, чтобы отсекать на входе в клуб тех, кто собирается использовать заседания для нетворкинга матримониального: помимо непосредственного доступа к особо важным телам имеются, к примеру, чаты каждой группы, где собираются контакты всех одногруппников разных лет. Основатель Orator.Club Арсен Нерсисян рассказал нам, почему нельзя было просто создать в Москве еще один клуб, в котором светские люди ходят вместе на выставки и радуются.

— Почему все-таки курсы ораторского мастерства и лидерства, а не, скажем, практичные лекции о концептуализме Ильи Кабакова или занимательное литературоведение? Зачем три месяца ставить дикцию, если для успеха в московском свете куда ценнее умение ввернуть между севиче и пюре из сельдерея цитату из Цветаевой и не путать обычную инсталляцию с тотальной?

— Мы не занимаемся изменением внешних состояний: «Встань так, улыбнись вот так, цитируй вот это — и будет успех». Это не работает, это теперь делают все. Мы сосредоточены на индивидуальности человека: в каждом раскрываем его сильную сторону, усиливаем ее, подсказываем лайфхаки. А еще у нас люди общаются вживую. Из нашей жизни практически исчез офлайн, человеческий энергообмен. Это некое виртуальное подобие жизни, не всегда отражающее реальность. К нам приходят люди, сталкивающиеся с этой проблемой, — и остаются в среднем на полтора-два года, для того, чтобы сделать себя лучше. То есть они чем-то недовольны и хотят это изменить. Что такое креативный класс, как не это?

— Какой он, кстати, креативный москвич 2017-го?

— Перфекционист, то есть человек, который хочет, чтобы все было идеально. А еще он интроверт. На наших курсах мы просим сделать среди прочего одну простую на первый взгляд вещь – рассказать о себе. И вот как-то раз идет занятие, я был в холле. Вижу: выбегает из зала директор по маркетингу российского представительства одной крупной автомобильной компании, вся в слезах. Спрашиваю, что случилось. Оказалось, она не смогла рассказать о себе — не смогла суперкруто, как все делает. Такие истории просто показывают, что наш город не только дарит плюсы, он еще делает нас слегка больными. У людей гипертрофированные формы восприятия себя. Наша задача — в чем-то их вернуть в норму, а где-то, наоборот, форсировать, повысить самооценку. На каждом первом занятии мы даем группам задание – написать три-четыре прилагательных о том, что за человек каждый из членов вашей группы. Конверты мы заклеиваем и через три месяца, на последнем занятии открываем и раздаем. Цель — сравнить первое впечатление с тем, как ты воспринимаешь человека, когда его уже узнал, подружился с ним, общаешься регулярно. Часто оказывается, что ты был прав: он сукин сын еще тот.

— Звучит просто. Но тогда почему так дорого?

— У наших цен тоже в основном психологический эффект. Вот вы из «Татлера». Представьте, что вы купили украшение за 500 рублей и за 500 долларов. Какое вам будет дороже? Одно вы потеряете и даже не вспомните, а другое будете класть перед сном в коробочку.

— Проблема клубов, подобных вашему, часто заключается в том, что они превращаются в своего роду секту. Не боитесь, что ваши члены так увлекутся общением друг с другом, что забудут, что есть мир за пределами домика в Парке Горького?

— Нет, конечно! Я, скажем, никогда не понимал, почему люди выпадают из социальной жизни после женитьбы или замужества. Почему какое-то событие в жизни, даже важное, должно становиться тормозом для человека. Разве нельзя пойти поужинать, потусить где-нибудь, сходить в баню, если ты женат? Ну давайте пойдем с женами. Я понимаю, человеку комфортно в своей берлоге. Если в обществе принято после женитьбы или карьерного роста менять круг общения, перераспределять приоритеты, он так и будет делать. Но к нам приходят люди, которые хотят большего. Им по тридцать-тридцать пять лет, они, в принципе, достигли того, что могли достичь, и им уже надоело это состояние – жить в рамках кем-то установленных приоритетов.

— У вас прямо-таки «Бойцовский клуб». Но там все закончилось не слишком радужно. Что**в идеале** с человеком должно произойти у вас**?**

— Он должен стать частью тусовки таких же креативных, желающих большего людей, как он. Скажем, если вы переехали в Лондон и хотите стать там частью правильного контингента, самое простое — поступить на правильный факультет в London Business School. Там будут все правильные лондонские люди. Так и у нас: у нас правильная московская тусовка. Кстати, бывает, члены нашего клуба подходят ко мне спустя какое-то время и говорят: «Спасибо! Я в Лондон не переехал жить благодаря вам. Все было готово: виза, жилье. Я школу окончил там. А теперь открыл для себя Москву заново». Для меня главный показатель эффективности нашей работы — это если с человеком в течение полугода по окончании наших курсов происходит что-то серьезное: он, скажем, увольняется с работы, или устраивается на новую, или получает повышение. То есть его жизнь меняется из-за того, что изменился он сам. А он всего-то курсы ораторского мастерства прошел. Если бы мне кто-то шесть лет назад такое сказал, я бы посмеялся.