Вообще-то она всегда и везде танцевала. И если выходила в светскую жизнь (с каждым годом все реже), то только туда, где будут танцы. Мне почему-то запомнился лохматый день рождения Ксении Собчак, кажется, в ресторане Casta Diva – Синдеева жгла под группу «Звери». А были еще и танцевальный марафон на Bosco-бале в Доме приемов правительства на Воробьевых горах (партнером Наташи неизменно выступал Михаил Эрнестович Куснирович), и день рождения Миши Друяна в Selfie, где она кружилась у сцены с именинником под Анжелику Варум.
Но по какой-то странной, совершенно необъяснимой причине все эти годы Синдеева словно приговаривала себя к спорту. Велосипед, беговые лыжи, функционалка... Муж Саша – Александр Винокуров, некогда гендиректор банка «КИТ Финанс», а теперь инвестор медиахолдинга «Дождь» и управляющий партнер клиник «Чайка» – все отчаяннее искал себя в марафонах, и она как будто его догоняла. Всякий раз убеждаясь: это насилие над собой, преодоление, страдание.
А однажды Наташа встретила свою многоопытную, «совершенно нетанцующую» подругу. «Представляешь, я пошла танцевать, – сказала подруга. – Мы ставим номера, я выступаю в конкурсах, и это такой кайф». Как танцевать? Где? С кем? Оказалось, в Galla Dance. Наташа подумала и решила попробовать тоже. На пороге студии на «Новослободской», ближайшей к офису «Дождя», она возникла с выражением лица маленькой стеснительной девочки. «Дайте мне самого лучшего партнера. Понимаете, мне не нужны танцы для танцев, мне нужны танцы для эмоций. Дайте самого заводного, чтобы я приходила и радовалась». Радовать Наташу назначили очень симпатичного призера всего на свете Андрея Папаева.
Сначала они танцевали бачату. И чем дальше, тем больше она понимала, какой же была идиоткой, что так долго разрешала истязать себя лыжами и велосипедом. А потом образовалось танго. В бачате она могла делать все, что душе угодно (нужно было только дополировать нюансы). Танго же оказалось чистой математикой. «Ты обязан держать в голове целую шахматную партию, – объясняет Наташа. – Многообразие ходов. Тут зажал, тут расслабил. Тут релакс, тут стержень. И обо всем этом ты должен подумать одновременно».
Танго, не секрет, танцуют без соблюдения социальной дистанции. Провести рукой по щеке, прижаться бедром, дотронуться грудью – не осудит ни санитарный врач, ни движение #MeToo. Наташа не скрывает, что этот аргентинский танец – компенсация того, что мы часто недополучаем в жизни. Говорят же психологи о важности обниматься по меньшей мере двенадцать раз в день – вот танго ровно про это.
В прошлом ноябре в процессе обниманий с Андреем у Синдеевой вдруг заболела правая грудь. Как человек ответственный, она тут же побежала к доктору. Тот направил к онкологу. На прием она шла на вполне твердых ногах, не подозревая ничего дурного: «Это не наша семейная болячка». Врач пощупал грудь – одну, вторую: «Нормально. Я ничего не чувствую. Но на всякий случай сходи на узи». «Мне делают узи правой груди – все чисто, – вспоминает Наташа. – А заодно и левой. И вдруг я вижу полные ужаса глаза узиста. Он зовет онколога: «Вот это мне не нравится». Онколог говорит: «Да, мне тоже. Это прямо какая-то не очень хорошая штука».
В тот день сделать пункцию не получилось, предложили прийти завтра. «Я с готовностью согласилась, – вспоминает Синдеева. – Рассказала Саше. Странное это состояние: с одной стороны, я спокойна: ну не было в нашей семье рака. А с другой – начинаю себя готовить. «Окей, такой вот диагноз, ты должна это как-то принять, бывает». Прихожу на следующий день на гистологию, у меня берут анализы. Потом врач возвращается: «Недостаточно клеток, надо сделать более глубокую гистологию, другим способом. Приходите завтра». Я снова говорю: «Не вопрос». Еще через два дня Наташе позвонили: все верно, опухоль злокачественная. В тот момент она ехала в машине. Единственный раз у нее потекли слезы. Рядом был Саша. Они обнялись и всю дорогу молчали.
Дома, не раздумывая, Синдеева обо всем рассказала детям. Внутри себя она уже приняла свой рак – не как приговор, а как проблему, которую надо решить. Шестнадцатилетний сын Лука, мальчик старше и опытнее, отреагировал эмоционально. Дочь Шура (ей тогда было десять) восприняла известие чуть спокойнее. А дальше Наташа с Сашей подключили всех своих знакомых, собрали информацию, куда бежать, и через два дня Синдеева вылетела во Фрайбург, в Университетскую клинику. Там подтвердили диагноз, провели биохимический анализ клеток, чтобы понять, что с этим делать («мне повезло: из самого плохого у меня оказалось самое хорошее»).
Дальше был Берлин, операция в госпитале «Шарите», том самом, куда в августе этого года эвакуировали из Омска Алексея Навального. «Что вы там такое даете в этом своем наркозе?» – спросила Наташа врача, очнувшись в палате. Было в наркозе что-то веселящее – она буквально подскочила, так ей хотелось танцевать. Хирург оказался, не поверите, практикующим поклонником танго, поэтому вовсе не удивился, когда пациентка сказала, что ей бы хорошо в Москву, на танцевальный вечер (в декабре Galla Dance традиционно празднует Новый год в «Ритце»). «Ты сумасшедшая, но я тебя понимаю. Езжай». Синдеева не поехала по одной причине – потому что номер не удалось отточить до абсолюта, а дебютировать с полуфабрикатом не хотелось.
Она вернулась во Фрайбург на облучение. Сняла квартиру. Утром ходила в больницу, после шла на уроки танго. Во Фрайбурге, консервативном университетском городке, оказалось зашкаливающее количество танцевальных школ. Наташа занималась каждый день – в Москве такой роскоши себе не позволишь. Полтора месяца она пробыла во Фрайбурге почти совсем одна – впервые за много лет. И обнаружила в этом одиночестве, приправленном тактильностью танго, невероятный кайф. Было время понять, что разбираться нужно в первую очередь с собой. Что все подобные штуки берутся из-за ментального перенапряжения, от того, как многое мы держим в себе, не проговаривая. «Все, что со мной случилось, было следствием моей растерянности, – рассказывает Синдеева. – Ты ведь помнишь наше с тобой интервью (в августе 2019 года мы с Синдеевой откровенно беседовали о радостях и горестях «Дождя»). Тогда я совсем не понимала, куда мне идти. Не видела цели. Было ощущение, что я проваливаюсь в какую-то вату и не могу нащупать дно».
Вырезав болячку, она будто скинула с себя груз. Даже несмотря на то, что, вернувшись из Германии, сразу оказалась в новой карантинной реальности. Весь мир заболел – а в ней самой будто что-то выздоровело. «Я имею в виду не то, как я себя чувствую, а мое психологическое состояние, – говорит Синдеева. – У меня открылось... Назовем это видением. Я поняла, что знаю, что надо делать. Что «Дождь» обязательно справится. Было состояние уверенности, внутренней силы, понимания, что надо просто хорошо делать то, что мы умеем. Нужно сфокусироваться на новостной повестке. Перестать думать о лайфстайле, о всей этой сопутствующей красоте, которые отнимают ресурсы и время». Плюс на канал главным редактором вернулся Тихон Дзядко – «совершенно дождевский человек с дождевской химией». «Он вернул настроение «Дождя» внутри коллектива, и это чувствуется по реакции зрителей. В общем, у меня сейчас офигенное состояние».
Добавьте к этому новую грудь, о которой Синдеева тоже не считает нужным молчать: прооперированную левую ей сделали еще в Германии, правую – в Москве. Сейчас эта грудь дразнит меня из-под нежно-розовой футболки, пока сама Наташа, похудевшая, загоревшая, с аппетитом уплетает лапшу с овощами в своем «аквариуме» на «Флаконе». Видно, что о своем офигенном состоянии она ни капельки не врет.
Во время карантина Наташа попробовала заниматься танго онлайн – но невозможно же, в самом деле, касаться партнера бедром по зуму. Диджитал-йога – это еще куда ни шло, но танго! Как только сподобил мэр Собянин, они с Андреем возобновили занятия. Теперь, что бы ни случилось, она каждый день на паркете: рано встает, планирует встречи не раньше двенадцати. «Когда что-то нравится, время находится всегда», – говорит Синдеева. «Понимаешь, если бы я не занялась танцами, я еще не скоро пошла бы к врачу, – объясняет мне Наташа. – Я ведь делала обследование всего за несколько месяцев до этого. Да я бы еще год ни о чем не волновалась. В общем, танцы в моей жизни появились не случайно».
В середине августа, в день свадьбы Светы Бондарчук, Синдеева приняла участие в первом своем турнире – и страшно расстроилась, что новичкам не начисляют очки. Но почувствовала уверенность, что паркет рано или поздно будет покорен. А еще она ходит на тематические вечеринки в Galla Dance. Свой первый раз вспоминает со смехом: «Я же всю жизнь королева паркета. И это про себя знаю. А тут ты: а) не королева; б) не умеешь всего того, что умеют другие; в) тебя должны пригласить. И сразу мысли: а вдруг никто не пригласит? Как на школьной дискотеке. Уф, вроде бы пригласили. Но вдруг оказывается, что ты не знаешь этот танец, ты его ни разу в жизни не танцевал. Так было три вечера подряд. Прямо какой-то психологический тренинг». На третий раз барьер был снят. Оказалось, можно пригласить и самой, ничего страшного в этом нет.
Теперь она мечтает ездить на международные мелонги – ездит же ее муж на марафоны. Как-то раз Синдеева окаpалась на мелонге в Москве. «Темный ангар на пятьсот человек, все танцуют танго – молодые, старые, толстые, худые, красивые, некрасивые, – вспоминает Наташа. – И все друг друга приглашают, потому что мелонга – это обязательный обмен партнерами. При этом существует негласное правило: если не хочешь танцевать, не смотри никому в глаза. Если случайно твой прямой взгляд поймали, ты уже не можешь отказать».
Во Фрайбурге ей тоже довелось побывать на подобной вечеринке. Танцевали сальсу, бачату и модную сейчас кизомбу. Синдеева вошла в помещение, не зная ни одного человека. «И вдруг ко мне возвращается состояние двадцатилетней, когда приходишь в клуб и надо взглядом выловить самого крутого, – говорит она. – Взглядом я выхватываю одного, который офигенно танцует, да еще и красавец. Какой-то мулат, возможно, бразилец. И второй – кореец. Не такой красавец, но двигается как бог. Зря, что ли, я сюда пришла? А ведь все надо провернуть так, будто ты вообще ни при чем, просто мимо проходила. В общем, я каким-то образом, силой мысли, ангажирую этих парней. Начинаю с ними танцевать по очереди, у них образуется конкуренция... Понимаешь, танцы перевернули мое ощущение себя. В Москве, согласись, такое невозможно. И потому, что возраст, и потому, что статус, и потому, что мужчины в целом более сдержанные и замкнутые».
Накануне нашего интервью в программу Наташи на «Дожде» пришла певица Ёлка. И раскрылась потрясающим, совершенно неожиданным для ведущей образом. Оказывается, Елизавета рассталась со своим мужем (трагический был брак). И впервые за три года вернулась к себе – не догадаетесь, каким образом. Елизавета пошла заниматься танцами на пилоне. «Она говорит: «Ты знаешь, что произошло после пилона? Я выхожу на улицу просто в спортивном костюме, но что-то во мне есть такое, что ко мне просто начинают липнуть». Всем девушкам я рекомендую идти танцевать, – улыбается Наташа. – Мы с Сашей много лет женаты. Понятно, что в браке есть разные периоды. Наверное, нет больше той романтики, по которой мы все так скучаем. Саша нашел себе отдушину в беге – это сублимация каких-то его внутренних исканий. У меня то же самое. И Саша – огромное ему за это спасибо – удивительным образом мое увлечение принял».
Синдеева давно дружит и консультируется с мудрейшим психологом Юлией Борисовной Гиппенрейтер. Незадолго до Наташиного диагноза Юлия Борисовна спросила ее: «Ну вот скажите, что вам приносит радость?» Синдеева ответила: «Честно – я бы сейчас только танго и занималась. Сделала бы шоу, концертную программу, ходила выступать». – «А телеканал?» – «А телеканал такой радости не приносит». «Потом, когда случилась болячка и я впервые рассказала о ней публично, Юлия Борисовна снова спросила меня: «А что сейчас?» Я говорю: «Мне по-прежнему хочется танцевать танго, но сейчас я должна прямо рассказывать свою историю». Делиться информацией, личным опытом, давать людям надежду и веру. У меня действительно появилась куча идей. Я думала сделать регулярную программу. Но вдруг, не поверишь, я поняла: «Это уже все, прошлое, перевернутая страница». Мне сейчас люди иногда про эту мою болячку напоминают. Конечно, по возможности я всегда буду помогать, как могу. Но это не дело моей жизни. Хочу ли я теперь заниматься только танго? Тоже нет. Я хочу заниматься телеканалом, танцевать танго, проводить время с семьей, встречаться с друзьями. Я хочу жить танцуя».
Фото: Фотограф: Ольга Тупоногова-Волкова. Стиль : Юка Вижгородская. Прическа и макияж: Ольга Чарандаева. Ассистент фотографа: Константин Егонов. Ассистент стилиста: Валентина Сырова. Продюсер: Анжела Атаянц. Ассистент продюсера: Надежда Бунда.