Как Бонни и Клайд совершили революцию в кино

1 октября 1910 года в США родилась Бонни Паркер. По этому случаю предлагаем перечитать наш архивный материал о фильме «Бонни и Клайд», который нарушил все табу и открыл дорогу в Голливуд провокаторам и антигероям.
Как фильм «Бонни и Клайд» совершил революцию в кино о съемках легендарной картины

Кадр из фильма

Пятьдесят три года назад, в августе 1967 года, самая консервативная киностудия Warner Bros. выпустила нетипичный для нее фильм «Бонни и Клайд» (Bonnie and Clyde), балансирующий на грани нигилизма, отчаянно жестокий и сексуальный одновременно. Позже много говорили о том, что «Бонни и Клайд» заново открыл чувственность, снял множество табу и дал жизнь Новому Голливуду, в котором Коппола, Скорсезе, Полански и Кубрик взялись за смелые сюжеты с антигероями. Вот как это произошло.

В начале 60-х годов Роберт Бентон был арт-директором Esquire, а Дэвид Ньюман — редактором. В это время в Америку хлынул поток европейского кино — в особенности французской «новой волны», которая презрительно отвергала устаревающие каноны Голливуда. Посмотреть «На последнем дыхании» Годара, «Сладкую жизнь» Феллини, «Жюля и Джима» Трюффо было все равно что увидеть новую галактику в телескопе. Бентон и Ньюман хотели исследовать эти миры.

Для Бентона, выросшего в Техасе, Бонни Паркер и Клайд Барроу были народными героями — лихая парочка грабителей с неуемной жаждой славы. Конечно, они были преступниками, но находились по одну сторону баррикад с людьми, которые пытались выжить во время Великой депрессии и выступали против банкиров и промышленников. Бентон и Ньюман увидели параллель между отчаянными влюбленными и контркультурой молодежи 60-х.

Коллеги сели за работу в надежде соблазнить сценарием Франсуа Трюффо (к тому времени он уже сделал «400 ударов» и «Стреляйте в пианиста»). Написав 75 страниц, они отправили черновик Трюффо в Париж. Мэтр заинтересовался и встретился с американцами в Нью-Йорке, но после нескольких месяцев обсуждения сдался и передал проект Жану-Люку Годару. Обижаться было не на что — чем один блестящий французский режиссер хуже другого? К тому же Годару, за плечами у которого были «На последнем дыхании» и «Жить своей жизнью», не терпелось начать. Но Бентон и Ньюман обрадовались слишком рано: вскоре и эта инициатива заглохла.

В это время Уоррен Битти, молодой актер и продюсер, за обедом с Трюффо пытался протолкнуть на роль Эдит Пиаф свою подружку Лесли Карон. Трюффо деликатно сменил тему, подсунув Уоррену сценарий «Бонни и Клайда».

Битти дебютировал у Элии Казана в ленте «Великолепие в траве» (1961) и прославился моментально. С тех пор он сыграл много ролей, но всерьез его не воспринимали — в свои 30 лет он оставался миловидным актером, которого любили таблоиды, и не более. Вдобавок он только что пережил неудачу с фильмом «Что нового, киска?» и хотел исправить это как можно скорее. Дочитав сценарий, Битти понял: он нашел то, что нужно. «Я решил, на этот раз все сделаю правильно», — говорил он в интервью. Бентон и Ньюман продали ему права на экранизацию за $75 тысяч.

За финансированием Битти отправился прямиком к Джеку Уорнеру. Тот усомнился в успехе киноленты, но под натиском обаяния и уговоров пал. Фильм получил зеленый свет. (По другой версии, Битти встал на колени и буквально умолял Уорнера, но так или иначе дело было сделано.)

Сначала Уоррен Битти сам хотел снимать «Бонни и Клайда», а главную мужскую роль предлагал Бобу Дилану. Но ответа от музыканта Битти не дождался и в итоге взял роль Клайда себе. Много времени ушло и на поиски режиссера: одиннадцать человек отказались наотрез (в том числе Фред Циннеманн («Ровно в полдень»), Джон Шлезингер («Полуночный ковбой»), Сидни Поллак («На слом!») и Брайан Хаттон («Там, где гнездятся орлы»). «Да, это был необычный фильм, — говорил Битти. — Нужно было соединить насилие и юмор, и притом изящно». Согласился Артур Пенн, с которым Битти работал раньше. Роль Бонни досталась малоизвестной решительной красавице Фэй Данауэй. Фильм сняли в Техасе, чтобы аналогий с реальными героями было как можно больше, а вмешательств Warner Bros. — меньше. Ради перспективы создать американскую «новую волну» съемочная группа будто специально выставляла напоказ все острые углы и подтексты в сценарии.

У Данауэй получилась эмансипированная Бонни — стальная, знойная, коварная, не уступающая гангстерам мужского пола. А Битти точно передал всю суть Клайда Барроу: его наркотик — слава, а не добыча. И уж точно не секс. Фильм тонко (и не очень) намекает на то, что крутой парень с пушкой хорош не во всем. Весьма радикальный ход для 1967 года. Но самым большим нарушенным табу была финальная сцена. Когда изрешеченные полицейскими пулями тела Бонни и Клайда содрогаются в конвульсиях, не нужно воображение: мораль и так очевиднее некуда. Фильм поймал нужную волну настроений после убийства Джона Кеннеди, когда об ужасах вьетнамской войны говорили в каждом вечернем выпуске новостей.

Кинокритик The New York Times посмотрел ленту одним из первых. И прошелся по ней как мог: «Это не вестерн, а дешевый фарс о неряшливой сумасшедшей парочке, которая так веселится и проказничает, словно танцует джаз, а не творит бесчинства». Душераздирающий финал он назвал «безвкусицей, лишенной смысла». Разгромную рецензию подхватили Time и Newsweek... А затем случилось кое-что интересное. Джо Моргенштерн из Newsweek (ныне обладатель Пулитцера и кинокритик в The Wall Street Journal) сходил на фильм во второй раз и внезапно понял, что ошибся. Перепечатывать язвительную рецензию было поздно, и он выпустил новую. Стоило коллегам увидеть первый положительный отзыв — и про «Бонни и Клайда» заговорили как про новую веху в истории американского кино, полную грусти и юмора. «Это фильм про всех нас», — сказали в Chicago Sun-Times. «Самый захватывающий американский фильм со времен “Маньчжурского кандидата”», — написала Полина Кейл, влиятельнейший кинокритик того времени.

Обложка журнала Time, декабрь 1967

Для Джека Уорнера картина была всего лишь малобюджетным провалом, возиться с которым ему не хотелось. Но он недооценивал упорство Битти. Вместе с Бентоном и Ньюманом Битти придумал блестящий слоган к рекламной кампании «Бонни и Клайда»: «Они молоды… Они влюблены… И они убивают людей». Спустя два месяца фильм стал лидером проката. В декабре 1967-го вышел номер журнала Time с фотографией Битти и Данауэй и подписью: «Новое кино: жестокость, секс, искусство». С бюджетом 2,5 миллиона долларов фильм собрал больше $22 миллионов, взял два «Оскара», 17 других наград и 22 номинации. Но главная его заслуга осталась за пределами красной дорожки: для киностудий началась эра бескомпромиссных и хлестких картин. На вопрос, правда ли, что Новый Голливуд начался с «Бонни и Клайда», Уоррен Битти загадочно улыбался и отвечал: «Не знаю. Но мне нравится, как это звучит».

«Бонни и Клайд» взял «Оскара» в том числе за лучшие костюмы. А их создательница, Теодора Ван Ранкл, сделала из Бонни Паркер новую икону стиля.

Фото: Кадры из фильма, архивы пресс-служб