Илья Сачков
В декабре прошлого года некий сотрудник компании Group-IB, расследующей и предотвращающей киберпреступления, прилетел на конференцию в Ригу. Когда все закончилось, собрал вещи, вышел из отеля, сел в первое попавшееся такси с целью попасть в аэропорт. Выехав за город, таксист прыснул гику в лицо из баллончика, избил и бросил в лесу без денег, телефона и вещей.
Это было не простое ограбление (просто так в Риге морду бьют редко), а адресное — таксист забрал черный ноутбук с красной корпоративной наклейкой. С него в июле 2015 года во время конференции «Территория смыслов на Клязьме» Group-IB показывала презентацию президенту Путину, но это не самый существенный факт в биографии ноутбука. Важнее то, что у него был доступ в закрытую корпоративную сеть. Пока избитый сотрудник не вышел на связь с офисом и не заблокировал ноутбук, с него пытались взломать базы компании.
С основателем и владельцем Group-IB Ильей Сачковым мы сидим в боксерском ресторане Hooligan — и я допытываюсь, насколько успешен был взлом. Сачков идет в отказ. Говорит только, что происшествие заставило его пересмотреть все, что он знал на тему безопасности.
Снимает пиджак Ralph Lauren с явными признаками индпошива, отработанным движением вешает на спинку стула. На непосвященных Илья производит впечатление человека из породы тех, кто приходит с вопросом: «Есть ли у вас минутка поговорить о Боге в вашей квартире?» Ему нравится проповедовать, спасать души — и капиталы — от киберпреступников, самых продвинутых и быстро развивающихся демонов криминального мира. Сачков готов со всех трибун вещать о том, что любая система взламывается, вопрос лишь в наличии для этого необходимых ресурсов. Советует везде использовать двойную систему авторизации (это когда код для каждой сессии высылается на телефон). И серьезно подходить к вопросу создания паролей (он научил меня вводить цитату из русской песни на английской раскладке — «водил меня Серега на выставку Ван Гога» дает неподбираемый пароль djlbkvtyzCthtufyfdscnfdreDfyUjuf).
Но это же прописные истины. Сачков так люто ругает хакеров, что моментами похож на рыцаря в борьбе с ветряными мельницами. Только у этого Дон Кихота с идеально оформленной бородой вместо Росинанта — представительская Audi с водителем. В графе «оперативная прибыль» его компании миллионов больше, чем Илье полных лет (в этом году юноше исполнится тридцать). Он ездит с коллегами в автопробеги по Европе. На Самуе занимается тайским боксом с оскароносным Беном Кингсли. Дружит с братьями Беловыми — но не обсуждает современное искусство в «Гараже» с Антоном, а щебечет с Кириллом на его венчурно-инвесторском — для посторонних абсолютно птичьем — языке со всеми этими «сидами», «раундами» и «ангелами». Его фейсбук — весь в грамотах и благодарственных письмах от организаций в диапазоне между «Амедиа» и Министерством внутренних дел. Смотришь — и хочется «с этого момента поподробнее» о человеке, который без олигархических инвестиций, без поддержки государства тринадцать лет назад основал в России цифровой бизнес, оборот которого уже подбирается к сотне миллионов рублей.
Илья родился в Измайлово. Родители (папа — физик, мама — информационный аналитик Центробанка) отдали его в знаменитую четыреста сорок четвертую, с углубленным изучением математики и информатики. Илья все это воспринял без особого энтузиазма: «Я не понимал, зачем учиться, и тем более делать это хорошо. Но потом произошло нечто очень важное: я собрал три необходимых для этого выговора и был изгнан из школы».
Развернутый список детских грехов Ильи похож на прелюдию к биографии уголовника, а не выпускника Бауманки с красным дипломом: «Сначала я сломал нос однокласснику: играли в снежки и заигрались. Потом подделывал оценки в журнале, причем не себе, а всему классу, за что получил второй выговор. С третьим история поинтереснее. Знакомый дал мне некую жидкость, сказал, что из магазина приколов, — она выпившего заставляет смеяться. Я подлил ее другу в чай. Он через несколько часов заснул на уроке и попал в реанимацию — это был клофелин в серьезной дозе. То, что происходило после, не описать словами. Впервые в жизни мне было очень страшно. С другом все обошлось, но не со школой. Родители — к тому времени уже в разводе — махнули на меня рукой. Заступаться приехал только старший брат Дима. Меня перевели в другую школу, попроще, где шестиклассники пили водку. Там у меня произошло духовное перерождение, я стал учиться на четверки и пятерки, ходить на факультативы. В итоге через год меня вернули в старую школу, причем было голосование всего класса: брать или не брать. Я победил с минимальным перевесом».
В десятом классе Илья написал приложение, которое делает трехмерную модель лица на основе фотографий анфас и в профиль. Потом кто-то из одаренных детей стал красть трафик школьного модема, и Сачкова, как вечного резидента кабинета информатики, попросили вычислить злоумышленника. Ему понравилось быть охотником — а на них учат в МГТУ им. Н. Э. Баумана на факультете информационной безопасности.
Идея основать компанию появилась, когда на первом курсе Сачков заболел жестоким насморком. «Не насморк, а фронтит, — уточняет он, — это когда из-за гайморита начинается воспаление слизистой лобных пазух». В больнице предложили операцию с трепанацией черепа.
«Когда я узнал, что это делается без наркоза, перепугался страшно. Успокоила бабушка-реаниматолог. Взяла за руку и говорит: «Не переживай, сейчас дадим тебе морфин, и эта операция станет твоей любимой». А я же читал «Записки юного врача», знаю, о чем речь. Но одно дело морфий в книжке, другое — в твоей капельнице! Ко мне и без него, на чистом адреналине, очень быстро пришло чувство, что в жизни все очень понятно, ясно, по полочкам разложено, неразрешимых вопросов нет, а то, что происходит сейчас, имеет высший смысл. От того, что мне сейчас будут сверлить череп, до музыки в коридоре (мне она казалась пением ангелов, хотя играла, наверняка, какая-то омерзительная попса). Мне закрепили голову, откуда-то возникла ручная дрель, ею мне просверлили маленькую дырочку, в нее вставили штекер размером с мини-джек и сделали промывание».
С президентом Владимиром Путиным на коференции «Территория смыслов на Клязьме», 2015
После операции в палате Сачкова ждал одноклассник — он принес книгу американца Кевина Мандиа о компьютерных расследованиях. «Я стал ее листать и понял, что в ней описана совсем другая информационная безопасность, чем та, которой я учусь: путешествия, сложные задания, опасность. Я решил, что мне все это очень нужно. Действие стресса закончилось, а мой энтузиазм — нет. Выписавшись из больницы, я стал искать компании, которые чем-то таким занимаются. Оказалось, их в России нет и не предвидится. Тогда я собрал несколько бауманцев, мы заняли у моего старшего брата пять тысяч долларов, сделали сайт, сняли офис на Арбате и получили через несколько дней звонок. У нас был мобильный телефон с прямым номером — самая дорогая вещь во всем бизнесе, начинался на 411, как сейчас помню. И было первое расследование. Мы вернули долг брату. Потом несколько месяцев вообще ничего не происходило, а дальше закрутилось».
Через тринадцать лет уровень опасности в жизни Сачкова заметно вырос и продолжает расти с каждым новым расследованием. Зато появилось чувство удовлетворенности жизнью. Он не ест мучного, немного разбирается в вине, интересуется наукой — фундаментальной, не только криминальной психологией. Надеется выкроить время и выучить французский. Когда хочет оценить, что за человек перед ним, спрашивает не про любимый сериал (после «Лоста» он эту тему для себя закрыл), а кто из философов ближе всего. Он не смотрел «Звездные войны», зато цитирует «Тихий Дон» и «Войну и мир», а нервы успокаивает «Белой гвардией»: «Когда мне страшно, я читаю, как люди сидят, пьют чай, разговаривают. А за окном стреляют пушки. У кого-то в жизни все было гораздо сложнее». Любимый герой Сачкова — полковник Най-Турс, второстепенный персонаж, воплощающий принцип «делай что должен, и будь что будет». Сначала, угрожая начальству пистолетом, выбивает для солдат валенки. Когда же его армия капитулирует, силой гонит свой отряд по домам. А сам погибает.
Если бы Илья играл в компьютерные игры эпических жанров (а это любимый грех выпускников Бауманки), его персонажем был бы паладин — воин, движимый идеей. Но на компьютере Илья не играет: «Это мне повезло — я видел ребят гораздо одареннее меня, но из-за игрушек они так ничего и не сделали». Он, конечно же, игрок, только в оффлайне. Постоянно участвует в «Гонках героев» — забегах по полосе препятствий. Мечтает организовать детский лагерь. В сентябре планирует свадьбу — в отношениях уже три года, но личность девушки не раскрывает. Впрочем, тысяча одобренных подписчиков его инстаграма давно в курсе — он прячет, но не очень.
Задаю вопрос про детей. «Хочется, но не хватает стабильности в жизни на фоне острых ситуаций, связанных с работой». Понимаю, у каждого Шерлока свой Мориарти. «Еще какой! Недавно он сделал новый ход!» И глаза Ильи светятся — как у человека с припрятанной в камере хранения сумкой с наличными и запасным паспортом на случай, если проснется в отеле, а рядом — мертвая проститутка и пистолет с отпечатками его пальцев. «Ну да, мои противники — изобретательные ребята, не какие-нибудь гопники. На этот случай у меня есть планы B, C и D».
«Кто на вас работает?» — «Глупый вряд ли сделает то, что нам нужно, поэтому я возьму человека с интеллектом и буду стараться, чтобы он стал трудолюбивым». Ну хотя бы я выяснил, что в его команде есть девушки — семнадцать юных дев, и на каждую приходится по девять рыцарей без страха и упрека. Будь я девушкой, мечтал бы работать у Ильи. Барышни, кстати, весьма хороши собой. «Есть Веста Матвеева, криминалист, одна из лучших в России — и красавица. Есть девушки-аналитики, сильные и симпатичные».
Где девушки, там и деньги. Спрашиваю Илью, придумал ли он уже, что делать с посыпавшимися на него восьмизначными инвестициями. Он собирается захватывать рынки — открывать офисы на местах и делать там местную аналитику. «В нашей работе важно понимать региональную специфику — решения для России не сработают в Индии. А нам нужна информация по всем странам». Понимаю — чтобы, вооружившись «биг дата», стать Человеком-пауком в борьбе с киберпреступностью. В Нью-Йорк свою паутинку он уже забросил: «Там у нас пятеро. В России этого бюджета хватило бы на двадцать человек».