Игорь Цуканов — о выставке Владимира Вейсберга

«Ничего, кроме гармонии» на крупнейшей выставке Владимира Вейсберга в истории.
Игорь Цуканов — о выставке Владимира Вейсберга

В насыщенной культурными событиями Москве не так легко привлечь внимание публики к художественному проекту, особенно для новой частной институции. В 2014-м пространство фонда In Artibus, основанного известным коллекционером и меценатом Инной Баженовой (о ней «Татлер» рассказывал подробно два года назад в февральском номере), открылось на Пречистенской набережной выставкой Владимира Вейсберга. Я присутствовал тогда. Пространство мне очень понравилось – светлое, компактное, с продуманным зонированием. Выставка также произвела хорошее впечатление, но не стала открытием. Было ощущение, что я видел это уже не раз. Возможно, не хватило кураторской режиссуры, чтобы рассказать историю, а не просто сделать развеску качественной живописи. Впрочем, это был дебютный проект фонда.

Получив всего спустя пять лет приглашение на открытие еще одной выставки Вейсберга, я вначале засомневался, стоит ли лететь из Лондона на то, что я уже видел. Но разобравшись подробнее, решил – стоит. В этот раз экспозиция под названием «Ничего, кроме гармонии» объединила две крупнейшие коллекции – музейную (ГМИИ) и частную (самой Инны Баженовой). Привлечение музея, в котором хранится сто сорок работ Вейсберга, позволило кураторам дорассказать историю полностью, создав полноценную ретроспективу творчества мастера.

«Венера с геометрическими фигурами», 1976

Экспозиция охватывает все этапы эволюции художника. От ранней колористической живописи под влиянием уроков Ильи Машкова и Александра Осмеркина, видных представителей группы «Бубновый валет». До почти аскетичной живописи последних лет жизни, которую обычно сравнивают с работами итальянца Джорджо Моранди. Эксперименты с цветом мы видим в картинах пятидесятых годов – «Студентка Тимирязевки», «Портрет Маши Либединской». В шестидесятых на первое место выходит натюрморт, к началу семидесятых – предметность. Вейсберг ограничивает свои сюжеты набором простых геометрических фигур – кубов, шаров, конусов, миниатюрных колонн – и создает собственную систему живописи «белого на белом». Художник так объяснял свой подход к цветовому восприятию: «Белая картина должна стать белой, если все ее цвета сойдутся не в одной точке, не в одном предмете, а по всей поверхности холста и образуют гармонический аккорд».

Среди более чем шестидесяти работ из собрания Пушкинского музея выделяются рисунки и этюды обнаженной натуры. Ню в исполнении Вейсберга лишено налета сексуальности – эти работы не о плоти, а о метафизической гармонии обезличенного тела со светом и пространством. «Обнаженная обладает идеальной геометричностью и математичностью и в то же время соединяется с бесконечным пространством без всяких разрывов», – считал художник.

На экспозиции представлена и последняя, незавершенная работа Вейсберга – «Венера и геометрия» (1984). Мастер даже в последние дни жизни стремился к идеальному миру, который он создал в своей легендарной мастерской на Арбате. Там предметы, картины, стены гармонировали друг с другом пятьюдесятью оттенками белого.

«Портрет Маши Либединской», 1958

Фото: архив Tatler.