Игорь Цуканов — о выставке Анри Матисса в Центре Помпиду

Новая выставка титана искусства XX века Анри Матисса — настоящий вызов. После блокбастеров в Тейт Модерн «Пикассо и Матисс» (2002) и «Декупажи» (2014) Центр Помпиду решил посмотреть на Матисса сквозь призму литературы. Открывшаяся в октябре экспозиция «Роман о Матисcе» (Comme un Roman) берет название от книги французского поэта Луи Арагона Henri Matisse. Roman (1971). Самая крупная со времен ретроспективы 1970 года в Гран-Пале экспозиция в Помпиду, собравшая более 230 работ и 70 документов, представлена в форме повествования в девяти главах, начиная с дебюта Матисса в 1890-х и до заключительного периода 1950-х.

Анри Матисс учился на юриста и до 21 года не помышлял о живописи. Все произошло случайно. Дабы скрасить сыну время его восстановления после приступа аппендицита, мать принесла кисти и краски. «Я понял, это моя жизнь и погрузился в искусство с инстинктом дикого зверя». Это чувство он сохранит до конца жизни. «Я люблю вас, мадемуазель, — напишет он позже своей жене Амели Паруйр. — Но живопись я всегда буду любить сильнее».

В 1904 году Матисс оказался в Сан-Тропе. Под впечатлением природы Ривьеры палитра насыщается. Он отказывается от нежных расплывчатых изображений импрессионистов и начинает писать чистым ярким открытым цветом, лишенным тональности и светотеневой последовательности. Формы становятся плоскими с контрастно очерченными контурами. Техника мазка варьируется от густого импасто до едва различимых пуантилистических точек. «Разделение цвета привело к выделению формы, контура. В результате возникла вибрирующая поверхность… Я стал использовать цветовые пласты, стараясь достичь гармонии в их сочетании», — вспоминал Матисс. Его художественные открытия легли в основу «фовизма» — первого из авангардных течений XX века.

В марте 1906 года Гертруда Стайн приглашает Матисса посетить студию Пикассо на Монмартре. Описывая позднее их отношения, Матисс писал: «Мы отличаемся друг от друга, как Северный полюс от Южного... мы с ним меняемся ролями — дающий и берущий, лидер и ведомый, герой и антигерой». В 1907 году испанец завершает «Авиньонских девиц», давая старт кубизму. Традиционную эстетику Пикассо крушит новыми формами, а Матисс – цветовыми решениями. Являясь для публики воплощением противоположностей, они вели диалог в искусстве, заимствовали идеи, обменивались работами. В 1907 году Матисс подарил Пикассо первую картину — портрет дочери Маргарит. Пикассо же использовал ее как мишень для игры в дротики. Втыкая иголки, он словно пытался избавиться от влияния соперника, а спустя сорок лет поместит этот портрет над кроватью в спальне. Это ли не знак признания и восхищения? Как отмечал Пикассо, «нам надо больше быть вместе и разговаривать — когда один из нас уйдет, другой уже не сможет обсудить многие вещи никогда и ни с кем… Нет никого, кто бы смотрел на картины Матисса проницательнее меня, и мои работы никто не оценивал с таким вниманием, как он».

На протяжении большей части XX века Пикассо снискал репутацию бескомпромиссного модерниста. Матисс же в глазах публики выглядел как новатор, которого «хорошо рассматривать, сидя в удобном кресле». Как метко заметил исследователь искусства Джон Элдерфилд, «Матисс всегда в отпуске, а Пикассо – в состоянии войны». Но было и еще одно важное обстоятельство. В 1920-30-е годы на публике выставлялись работы, созданные после переезда художника в Ниццу. Произведения революционной эпохи, завершившейся Первой мировой войной, выпали на десятилетия из художественного оборота. Первая и самая радикальная коллекция, купленная Гертрудой Стайн, быстро разошлась по свету. Шедевр «Радость жизни», поразивший Пикассо настолько, что и 20 лет спустя он признавался, что не перестает об этой картине думать, как и многие другие важнейшие работы раннего периода, осели у Альберта Барнса. Этот большой оригинал из Филадельфии при жизни закрыл доступ к своей коллекции, а в завещании запретил предоставлять свои картины для выставок и воспроизводить их в цвете. Добавим и Сергея Щукина. Умопомрачительные «Танец» и «Музыка» были отправлены в Москву для оформления семейного особняка. До 1914 года загадочный русский меценат скупил более 50 самых бескомпромиссных картин сразу по их завершению в студии. Щукинская коллекция после революции была конфискована государством и добрые полвека пролежала взаперти в музейных запасниках. Сейчас мы воспринимаем наследие и значение Матисса иначе, чем его современники.

В сюжетах работ Матисс не был оригинален – портреты, ню, пейзажи, интерьеры. Новизна и виртуозность проявлялись в исполнении – композиции, цвете, фактуре. Он создает удивительную гармонию на холсте, которая доставляет физическое наслаждение. Колор, фигуры, линии – это единое целое. Художник воссоздаёт образ иного, более совершенного мира «баланса, чистоты и безмятежности». Так он формулировал свою миссию в искусстве в опубликованных в 1908 году «Записках художника».

Спустя 30 лет прикованный к инвалидному креслу после тяжелой болезни Матисс изобретает особую технику декупажа (papier decoupé) — составление ярких сюжетов из обрезков предварительно окрашенной гуашью в необходимый ему цвет бумаги. «Вместо оформления контура и заполнения его цветом, я рисую непосредственно в цвете... мне удалось достигнуть формы, обнаженной до самой сути».

Выставка завершается монументальным коллажем на холсте «Грусть короля» и эскизами фресок и витражей капеллы Розер в Вансе. Маленькую часовню Матисс превратил в один из важнейших религиозных и культурных монументов XX века. Во время работы над финальным и главным проектом он признался: «Верю ли я в Бога? Да, когда творю!». В его последних работах нет грусти прощания, а только наслаждение жизнью, которым он щедро делится с нами. Арагон видит «оптимизм Матисса — как подарок, который он преподносит нашему больному миру».

Художник знал цену каждого отведенного ему дня. Накануне ухода мастера Лидия Делекторская, многолетний секретарь и верная помощница, зашла к нему в спальню и с грустью произнесла: «В другой день Вы бы попросили карандаш и бумагу». Матисс улыбнулся и сказал: «Несите карандаш и бумагу». Он сделал последний в жизни эскизный набросок Лидии. Утром следующего дня, 3 ноября 1954 года его не стало.

Каждый период жизни и творчества получает на выставке литературную фразировку в виде обширных цитат на стенах залов и текстов в экспозиции от Луи Арагона до Пьера Шнейдера и Жана Клэя. Сам же Матисс считал, что «место художника в истории определяется количеством новых символов, которые он привнес в визуальное восприятие искусства». Для него важен язык коммуникации со зрителем, а не тема. Форма превалирует над содержанием. Для магии цвета Матисса литературные обрамления кажутся излишними.

Фото: CENTRE POMPIDOU, MNAM-CCI/GEORGES MEGUERDITCHIAN; VILLE DE GRENOBLE/MUSÉE DE GRENOBLE - J.L. LACROIX; архив пресс-службы.