На востоке Венеции ближе к лагуне набережная Гранд-канала преображается в буйное сочетание цветов и стилей — от готических палаццо, украшенных мозаикой и решетчатым камнем, и величественных классических фасадов до множества вилл с узорами и лепниной. Но одно длинное одноэтажное строение выделяется необычной сдержанностью линий. Palazzo Venier dei Leoni — музей уникальной коллекции современного искусства Пегги Гуггенхайм и одна из главных культурных достопримечательностей Венеции.
Началась эта история в 1920-х в Париже, где юная Пегги, как она написала в автобиографии, «положила начало двум своим коллекциям: коллекции картин и коллекции мужчин, начав обе с относительно скромных экземпляров и увенчав их шедеврами…». Она знакомится с богемными обитателями квартала Монпарнас. Ее друзьями становятся скульптор Константин Бранкузи и никому неизвестный Марсель Душан. Пегги уже унаследовала приличное, но не выдающееся состояние. Ее отец Бенджамин Гуггенхайм погиб на «Титанике», когда ей было всего 14 лет. В 21 год она получила доступ к наследству в 450 тысяч долларов (примерно 6 миллионов в текущих ценах). Распорядилась она деньгами неожиданно — начала патронировать и коллекционировать молодых современных художников. «Я не могла отличить стили искусства», — признается она. Коммерческая сторона также не была ее коньком. «Я ничего не знала о ценах — просто платила то, что мне говорили». Она купила гуашь Клее в 1924 году за 200 долларов, масло Кандинского в 1929 году за 500 долларов и скульптуру Джакометти в 1931 году за 250 долларов. Под влиянием Марселя Дюшана, а позднее Альфреда Барра (первого директора МОМА Нью-Йорка) она организует серию выставок будущих звездных художников. Никто не делал тогда в таком масштабе ничего подобного. Это и интуиция, и доверие к художникам, с которыми ее связывала не только любовь к искусству. В коллекции ее любовников примечательные имена — Сэмюэл Беккет, Ив Танги, Марсель Дюшан, Джон Кейдж. Короткий брак с дадаистом Максом Эрнстом. Говорят, что только Джексону Поллоку, которому она дала «путевку в жизнь», удалось избежать ее чар. Он как-то пошутил, что «будет заниматься с ней любовью, только если она будет накрыта полотенцами». Красотой Пегги не отличалась.