«У нее, у кошки, на ногах сапожки. На ногах сапожки, а в ушах сережки» – так описывал гламурную кису детский поэт Маршак. Кошка из «Кошкиного дома» была классово чуждой нам собственницей и мещанкой. Не такова Грейс Коддингтон, пришедшая в моду прямо из свингующего Лондона шестидесятых, золотых лет международной моды, таких же золотых, как ее рыжая шевелюра.
Грейс родилась на островке Англси, части суши, со всех сторон окруженной Ирландским морем. Работала у родителей в отеле, а в восемнадцать лет сбежала за море в столицу, чтобы стать моделью и позировать Дэвиду Бейли и Хельмуту Ньютону.
И что же? Кто не знает теперь Грейс Коддингтон! Вы точно помните ее по фильму «Сентябрьский номер» (The September Issue). Он о том, как закалялся глянец – прекрасная уэльская ярко-рыжая ведьма Грейс, креативный директор американского Vogue, была звездой наравне с самой Анной Винтур, легендарной главредшей. После фильма, как говорит Коддингтон, ей не дают проходу на улицах, принимая за известную актрису больших и малых драматических театров.
А вот в модном мире она была звездой и двадцать, и тридцать лет назад. Сначала – когда позировала в качестве модели, потом – когда командовала другими на фэшн-съемках, которые она сама делала как кино. «Мнение Грейс о моде всегда оригинально, – говорит Анна Винтур. – За много лет работы с ней я научилась доверять ее инстинкту. Она всегда права».
Права она была и тогда, когда познакомилась с Николя Жескьером, нынешним креативным директором Louis Vuitton.
– Я встретила его в 2000-м, – рассказывает Грейс. – Со Стивеном Майзелом мы снимали для Vogue целую банду молодых дизайнеров – и он действительно выделялся среди них. Когда вместе с Энни Лейбовиц мы стали готовить историю по «Алисе в Стране чудес», мне отчаянно хотелось показать и Николя. И он сделал платье специально для съемки! С тех пор мы стали друзьями.
Теперь вместе с Жескьером они сделали целую коллекцию для Louis Vuitton и показали ее в рамках круизного шоу весна–лето 2019. Вещи украшает придуманный Грейс рисунок, который назван Catogram, то есть «Котограмма». На вещах изображены кошки – и не чьи-нибудь, а ее собственные, Пампкин и Бланкет.
Это вам не шутки. Вюиттоновскую «монограмму» придумал в 1896-м Жорж-Луи Вюиттон в память о своем отце, основателе марки. Смена монограмм у Луи Вюиттонов такое же торжественное и редкое событие, как смена цветов государственного флага. Ну как если бы родовой шотландский тартан вдруг получил бы поп-артовый рисунок или клетка Burberry превратилась бы в цветочный узор.
Грейс Коддингтон допустили в самое сердце бренда, добавив ее к списку художников, состоящему из Джеффа Кунса, Яёи Кусамы и Такаси Мураками.
И не только Грейс, но и ее хвостатую команду.
– Запустить кошек в святая святых! Да вы с ума сошли! – говорю я. – Я думаю, что Николя считает меня эксцентричной, – улыбается Грейс. – Но я-то так не думаю. Эксцентричные люди всегда считают, что они нормальные. Я думаю, что я нормальная. – Значит, в мире моды нужен юмор? – Еще как! Не то мода вас просто задушит. С ней надо обращаться по-свойски, непочтительно.
В английском есть выражение cats person в отличие от dogs person. «Я, конечно же, cats person», – говорит Грейс. В 2006-м она выпустила книгу, которая называлась The Catwalk Cats. Это как раз история о том, как кошки ступили на модную дорожку, как вышли на подиум. С ее собственными иллюстрациями.
– Я рисовала своих кошек, – говорит Грейс. – У каждой был свой характер, и я старалась его передать. Беби была полненькой, а Генри – плотным, коренастым. Ну а Коко была самой стройной, потому что она была Коко Шанель, модная киска.
До этого ее котики появлялись в 2012-м на сумках и шарфах Balenciaga, а именные духи, выпущенные два года назад Comme des Garçons, были увенчаны хрустальной кошачьей головкой с острыми ушами. И никто ведь не жаловался: «Да ваши духи кошками пахнут!»
Другие книги Коддингтон – Grace: A Memoir и Grace: Thirty Years of Fashion at Vogue – говорили о мире людей, которые окружали ее в стеклянном мире нью-йоркского Condé Nast. Но мы-то понимаем, что каждый и каждая из ее знакомцев могли иметь кошачий, а то и прямо-таки собачий нрав.
Грейс – страстная кошатница. Не то чтобы кошки заменяли ей семью и брак. В жизни Грейс всего хватало. Замужем она была, и не раз, да и сейчас ей есть с кем совершенно по-супружески то мурлыкать, то лаяться. Но кошки – это судьба. Когда ее спрашивают: «Главная любовь вашей жизни?», она отвечает не задумываясь: «Конечно, мои кошки!»
Свой кошачий донжуанский список Грейс перечисляет с удовольствием.
– У меня были Брайан и Стэнли.
Фото: Фотограф: Craig McDean. Стиль: Marie-Amélie Sauvé.