Ганя Усманова: блогер, джетсеттер, дизайнер, адвокат традиционных узбекских ценностей

«Посмотрите на меня. Ну какая я Гульнора?» – смеется восточная красавица двадцати четырех лет. Говорит, что ее полное имя забывают даже некоторые члены семьи. В новиковском ресторане «Узбекистан» на съемке для «Татлера» она, конечно же, Гульнора. А вот девушку с хитрыми, чуть-чуть подведенными глазами, в белой рубашке, синих джинсах и белых кедах, которая дает мне интервью в безымянном кафе на втором этаже «Афимолла», Гульнорой назвать язык не поворачивается. Она просто Ганя Усманова, выпускница лондонского Regent’s University с дипломом по специальности Global Business & Design Management, одна из самых популярных it girls в родном Ташкенте. Фамилия, если вдруг вам интересно, папина. Баходир Усманов – родной брат Алишера Бурхановича. Сто с лишним тысяч подписчиков инстаграма @ganyausman ищут в нем связь между загадочным Востоком и модным Западом. В визитке аккаунта хозяйка так и пишет: child of the world, influencer from Uzbekistan. «Дитя мира» живет между Москвой и Ташкентом, в любую свободную минуту отправляется в путешествие. А «инфлюенсер из Узбекистана» демонстрирует подписчицам из Европы накидки с узором икат, поднимая продажи молодым ташкентским брендам.

Не забывая давать восточным девушкам европейский фэшн-ориентир – они пока не очень хорошо умеют носить кеды. Мелькнут у Гани, конечно, то сарафан Dolce & Gabbana, то платье Gucci: на ее родине большие семейные торжества требуют не кедов, а полной выкладки. Прошлым летом Ганя запустила свой маленький модный бренд. Название, как и вещи, простое – Ganya Usman Collection. Полосатые хлопковые платья, однотонные футболки. Не самые очевидные товары для ее яркой узбекской аудитории. Однако глобализация и инстаграмизация даже в персидской сказке исхитрились вырастить девушек, которые не очень сильно любят все, что блестит. «Я в какой-то момент надолго застряла в Ташкенте, – объясняет мне Ганя. – Мне нужна была простая белая футболка хорошего качества и чтобы ничего лишнего – никаких камешков, рюшечек. Я обошла все – от дорогих магазинов до базаров – и не нашла ни одной. Такой менталитет: люди любят, чтобы в глаза бросалось. Найти что-то однотонное или oversize – проблема». Обнаружив нишу, молодой специалист позвонила узбекской подруге-­дизайнеру. Та повела ее по базарам и фаб­рикам, цехам и швеям, познакомила с нужными людьми.

«Я знала, что в Ташкенте делают хорошие хлопковые ткани, красят и отправляют на экспорт в Китай, Турцию, Марокко. Возвращается это потом с трехкратной наценкой. А люди не в курсе, что хлопок наш, просто с чужой биркой. И мне за это безумно обидно! Я сама не ожидала, но у нас в Узбекистане очень хорошая джинса. Ездила в Самарканд, зашла на фабрику. Мне там сказали, что ее делают для Zara и H&M. Пришла домой, достала заровские джинсы, потрогала – она самая. Ну как так?!» Фабрики, связанные по рукам и ногам поставками гигантам масс-маркета, пришлось уговаривать. Зачем им отпускать маленькие партии, даже если просит такая красивая зеленоглазая девочка? «Ну может, у меня есть привилегия – мое имя. Свои пути к ним нужно было находить». Хотя иногда даже фамилия не панацея. Думают. Торгуются. Завышают цены. «А у меня цель – чтобы студентки, которые в неделю получают максимум сто тысяч узбекских сумов (это около 750 рублей), могли себе позволить и футболку, и рубашку». Бизнесмен Усманова клянется, что работает не в убыток. «Сводила дебет с кредитом: интересно было, окуп­люсь или нет. Обнаружила, что окупилась дважды. Для меня это сюрприз – часть вещей еще лежит дома. ­Маек осталось много, а рубашки ни одной – распродали за первые две недели». Помогла ли ее девичьему бизнесу корочка Global Business & Design Manage­ment? Ганя смеется: «Нет. В Лондоне нас учили, как работают самые маленькие и самые большие магазины. В Ташкенте все не так, всему учишься на практике». Но в Regent’s University (из которого выпустились принц и принцесса Люксембургские, нынешний король Малайзии и дочь одного из богатейших людей Индии Лакшми Миттала) семья ее отправила не зря. «Я вам скажу так: учеба помогла мне в создании бизнес-плана. С этого и начинается бизнес – надо собрать себя в кучу или, как говорит моя мама, "устаканить". И если бы я все не устаканила, мне было бы сложно». На том, чтобы Ганя поехала учиться именно в Лондон, настаивал старший брат Бабур – он сам получил там высшее образование. В 2013-м Бабур погиб в автокатастрофе, оставив молодую жену Диору Усманову («Татлер» писал о ней в январе 2016 года) и годовалую дочь Мариам. Диора с Ганей очень близки, автор белых футболок не упускает возможности показаться свету в платье @saadi_atelier – так теперь называется кутюрный бренд ее невестки. Есть мнение, что на учебу в Великобританию уезжают (или «отправляют», если быть точнее), чтобы не возвращаться. «Да, на меня все смотрят как на дикую: "Ты что, с ума сошла?" А я говорю: "Ребят, я путешествую постоянно. Не успеваю насытиться домом!"» Дом – это Ташкент. «Дом там, где мама и папа, там тепло, хорошо и уютно». У Баходира Усманова свой бизнес, о котором дочь говорит очень деликатно: «Я даже не вмешиваюсь, но если папе нужно – я всегда рядом».

Дядю Алишера Бурхановича Усманова, занимающего пятое место в российском списке Forbes, они видят редко – уж очень занятой. Ганя тепло вспоминает о больших семейных праздниках, которые случались чаще, когда она была маленькой: «Было время, мы приезжали в Моск­ву и каждый Новый год отмечали всей семьей. И прекрасно проводили все лето вмес­те на Сардинии. Конечно, с годами все меняется, но то, что было раньше, очень прият­но. А теперь сложно всех собрать». У мамы Лолы Ахмедовны репутация мудрой женщины, которая всем вокруг приходит на помощь. Она одевается как CEO крупной европейской компании: платья классического кроя по фигуре, очки в интеллигентной черной оправе, укладка. «Мои подруги ее очень любят. Когда встречаемся, на вопрос "Какие планы?" отвечают: "Ганя, поехали к маме твоей – поболтаем"». Когда Гульнора Усманова рассказывает о доме, у нее даже голос меняется: семья много значит для любой, даже очень эмансипированной девушки Востока. «У нас в Ташкенте очень большой двор – зеленый, много елок. Наверное, вы заметили: в моем инстаграме фотографии оттуда – это мой любимый двор. Люблю сесть вечером на какой-нибудь качалочке с книжкой. Люблю свою комнату – длинную-длинную, как кишка. Для меня она имеет огромное значение, потому что там когда-то жил человек, который меня покинул: когда брат переехал в другой дом, мама для меня быстро ее перестроила. Я брата очень любила, и мне там приятно. Прямо надо мной мансарда, там детская моей племянницы. А наше с мамой главное место в доме – мягкая зона. Мама ложится на диван, я сажусь в кресло рядом – мы разговариваем и смотрим телевизор. В этот момент папа начинает с нами общаться из другой комнаты, потом приходит время, когда папа собирается спать, а у нас сна еще нет. И он говорит: "Ну вы будете спать или нет?" Потом выходит с таким возмущением и говорит: "Идите спать! Я хочу спать. Сделайте телевизор потише, выключите свет". Это такая семейная традиция, ритуал». Его женщины хранят дома внушительнейший гардероб, но на эту тему отец, как сообщила мне не без иронии Ганя, возмущаться уже устал: «Просто смирился». Даже с тем, что красавица-дочь предпочитает кожаные куртки и кроссовки. В ташкентском лицее она носила кроссовки с юбкой и рубашкой, хотя все вокруг ходили в балетках и туфлях. Но когда у Гани будет дочь, ей все же перепадет нечто ценное – коллекция сумок. Мама свою не сохранила. «Я с мамой сейчас ругаюсь: у нее тоже была коллекция редких сумок, но она все раздала. Мама, как ты могла? Мы недавно разбирали ее гардероб, она вытащила платье, которое шил сам Оскар де ла Рента. Я говорю: "Куда?!" Она: "Отдать". Я забрала и повесила обратно, потому что такого уже не купишь. Это история. Я очень бережно отношусь к своим вещам: все вернется через сезон-два». Ганины фолловеры в инстаграме – это не только лайки и сердечки, но и грубость. «Был период, когда я очень болезненно относилась к их зависти. Но иногда читаешь директ и думаешь: "Ребят, вы о чем думали, когда это писали?" Это, знаете, как я напишу, например, Бейонсе: "Ты говно". Я что, больной человек? Я никогда такого не ­сделаю. Были такие, которые переписывались сами с собой у меня в директе и думали, что я с ними общаюсь через свои истории. Это как?»

Самых активных комментаторов берет на заметку Ганин муж Важа Узаков. Который, пока мы сидели в «Афимолле», позвонил трижды. «Не может без меня прожить и дня», – краснеет Ганя. Познакомились в Москве, хотя оба из Ташкента. Бывший теннисист, ныне бизнесмен. Был представлен родителям и даже получил одоб­рение, а с женихами в Узбе­кистане строго. «У нас так – если родите­ли согласны, то и Бог согласен. Нам с ним пришлось пройти трудные времена, пока мы не добились своего счастья». Счастье узаконили 30 нояб­ря в Ташкенте при почти четырех сотнях свидетелей. Были задействованы два пышных кутюра – Rami Kadi и родственный Saadi Atelier. К работе Важа жену не ревнует – наоборот, поддерживает. «Все время говорил: "Даже если не получится, делай!" Получилось – в Ташкенте уже ждут вторую коллекцию со свитерами oversize. Но Ганя все равно играет по узбекским правилам. Девушки ее народа – даже те, что сами сели за руль «ренджроверов» и не желают маяться дома без дела – никогда не скажут, что карьера для них на первом месте. «Семья – первое, что у меня в планах на ближайшие десять лет. Потеря близкого человека разбудила во мне очень многое. Я поняла, что в жизни есть вещи поважнее работы и учебы. Обязательно должна быть своя семья. Теперь я единственный ребенок у родителей, они за меня держатся, трясутся – и я понимаю, что должна подарить им внуков. Но я никогда в жизни не откажусь от работы – не буду сидеть домохозяйкой». Сидеть на месте Ганя вообще не может: «У меня идея фикс – увидеть за свою жизнь как можно больше. Очень хочу в Африку, на Мадагаскар, на Кубу. Хочу на все острова, хочу в Бразилию. Хочу на Байкал и в Крым». Из недавнего ее больше всего впечатлила Ирландия. Я удивлена: «Но там же все очень скромно». – «Зато какая природа!» С собой приходится брать гигантский чемодан. «Я шмоточница и шопоголик. Но теперь стала подходить к покупкам внимательнее. Смотрю на швы, на качество, думаю, нужно ли мне оно, как быстро эта вещь уйдет из жизни». Впрочем, в чемодане летают даже те вещи, про которые Ганя точно знает, что не наденет. «Такая вот прихоть путешественника. Со мной неотлучно каблуки Saint Laurent и ботинки Balenciaga. В любом путешествии должна быть хотя бы одна сумка Dior – это мой любимый бренд. Сейчас в Москве у меня все три сумки Dior». Невозможно не поинтересоваться, как Гульнора относится к феминистскому посылу двух последних коллекций Марии Грации Кьюри. Прохладно относится. «Даже я, девушка с современным взглядом на жизнь, сама зарабатывающая, не понимаю этого феминистического ­настроения. Извините, если бы не мужчины, то вы бы не жили в этом мире. Мы создаем семьи с ними, мы рожаем тоже с ними. Должно быть плечо рядом с вами, которое будет вас поддерживать. Ну и перед вами должна быть стена. Это лично мое мнение. Все равно мужчина – он более главный, чем женщина. Хотя я прочитала много о феминизме – благодаря этой коллекции Dior. Но вот, знаете, многие, кто носит эти футболки, даже не понимают, что они носят. А я не стала покупать футболку с лозунгом. Выбрала другую, с "восьмеркой", потому что для меня это олицетворение "Секса в большом городе", моего любимого сериала». Она очень хорошо готовит плов. Однокурсники не дадут соврать. «Друзья в Лондоне ничего не знали о моей родной стране, а с моих слов начали узнавать. У нас была традиция – воскресный плов, собирались у меня дома. Я приперла из Ташкента казан, возила оттуда рис. Ни в Москве, ни в Лондоне такого вкусного нет». Потом Ганя сказала друзьям: «Полетели!» И очень собой горда: «До сих пор каждый из тех, кто был в Узбекистане, вспоминают, что это было лучшее путешествие в их жизни. Мы посмотрели Бухару и Самарканд, ездили в горы – это безумно красиво. Невероятный воздух, дышать легко и приятно». Я подумала, что розовощекие англичане должны были экзотично смотреться среди халатов на базаре Самарканда, но оказалось, что студенты из Regent’s – это «одна марокканка, одна наполовину француженка, одна американка и наполовину бельгийка, один индус и один хорват». Да, действительно, «дети мира».

Фото: Илья Вартанян. Стиль: Рената Харькова. Прическа и макияж: Катарина Кочик. Сет-дизайнер: Ангелина Ольшанская. Ассистент фотографа: Павел Веденькин/ 42DigitalCinemaRent. Ассистенты стилиста: Тамара Алиева; Александра Храмова. Продюсер: Анжела Атаянц. Благодарим магазин exoticlamps.ru за помощь в организации съемки.