Не все генеалогические древа одинаковые — некоторые слишком хороши, чтобы быть правдой. Русполи, например, древнейший род Италии. Их реальная история интереснее любого сериала. Среди князей были высшие ватиканские чины. И меценаты — начиная с видных политических деятелей эпохи Возрождения и заканчивая плейбоем Алессандро «Дадо» Русполи. Девятый князь Черветери дружил с Сальвадором Дали, Труменом Капоте, Бальтюсом, Романом Полански, Брижит Бардо. С Федерико Феллини был практически неразлучен — снимая «Сладкую жизнь», режиссер мог позволить себе ничего не придумывать. Хотя... Когда речь идет о Дадо, невозможно отделить правду от вымысла — но, действительно, так ли уж важно, мог ли он съесть хрустальный бокал и не пораниться? Или кататься на водных лыжах, не забрызгав смокинг? У Феллини его изображает Марчелло Мастроянни, но сам князь тоже снимался в кино — и в «Крестном отце», и в «Хрониках молодого Индианы Джонса».
Дадо умер двенадцать лет назад, но сплетни о нем будут жить вечно. Такое не забывается. Его четвертый ребенок, Мелюзина Русполи, родившаяся в Париже в 1994 году, сейчас активно пытается составить папе конкуренцию. Журналы наперебой снимают ее в качестве новой фэшн-иконы, но вопросы задавать стесняются. А мне не стыдно. Чтобы получше познакомиться, я еду к Мелюзине в Виньянелло, область Лацио, в крепость XIII века — ценнейшую жемчужину в коллекции ее семьи.
Замок стоит на горе. Вход один — через ров по древнему подъемному мосту. Пройдя по нему, мы оказались перед непробиваемой деревянной дверью. Долго искали звонок, пока не сообразили, как пользоваться кованой ручкой — если постучать, грохот будет по всему замку. Нам открыла Джада, двоюродная сестра Мелюзины. Она сейчас присматривает за домом. Мелюзину дела задержали в Милане, где она живет, так что у нас был целый день на ленивый девичник. В стиле, далеком от средневекового, — Джада развлекала нас сюжетами из вполне себе новой истории. Например, такими: «В молодости я тоже была моделью, позировала для американского Vogue. Дружила с дизайнером, который придумал брюки palazzo. (Спрашиваю: «Эмилио Пуччи?» Джада аристократично пропускает мой вопрос мимо ушей. — Прим. «Татлера») Он попросил меня поехать с ним в Нью-Йорк, где Диана Вриланд собиралась делать съемку с Ричардом Аведоном».
Утром за завтраком к нам присоединяется Мелюзина. Она первая дочь Дадо и французской аристократки, модели Терезы Патрисии Жене, которая была на сорок лет его младше. Девочку назвали в честь волшебницы, охранявшей мамин замок во Франции. Росла княжна, как можно предположить, с давящим ощущением предопределенности: «Когда я была маленькой, мечтала стать актрисой. Но, видимо, мне суждено было стать моделью... В нашей семье всегда были тесные связи с миром моды».
После третьего кофе она делается чуть более откровенной: «Родители познакомились, когда маме было всего девятнадцать. Страшный по тем временам скандал... Но, думаю, они были очень счастливы». Дочери, чтобы прославиться, не понадобился даже крошечный скандал — она исключительно силой красоты и наследственной харизмы стала лицом Salvatore Ferragamo и очаровала Chanel, которые сшили ей кутюрное платье для бала в отеле Crillon. «Папа вел бурную жизнь: путешествия, встречи с невероятными людьми... Но потом превратился в поэта и философа — я его помню только таким. Его не стало, когда я была совсем маленькой, но у нас с ним были прекрасные моменты. Он был великолепным отцом, придумывал фантастические истории, создавал для нас сказочный мир». «Для нас» — значит для Мелюзины и ее младшего брата Теодора.
Их трем старшим братьям повезло меньше — они родились, когда Дадо был еще очень далек от философии. Франческо по праву первородства наследовал титул князя Черветери. Потом родились Тао и Бартоломео — от второго брака отца с американской актрисой Деброй Бергер. Тао Русполи, фотограф и кинорежиссер, прославился, когда женился (потом, правда, развелся) на актрисе Оливии Уайльд. Бартоломео — после свадьбы с Эйлин Гетти, наследницей огромной нефтяной и музейной империи. Никто из мальчиков не последовал примеру отца, который предавался такому dolce far niente, что растратил большую часть тысячелетие собираемых богатств. Дворцы Русполи (римский, где жил Наполеон, флорентийский и в Черветери) стали работать отелями с аутентичными княжескими интерьерами, но кастелло в Лацио, где мы с девушками беседуем, остался в частном пользовании — это главное поместье, на гербе Русполи изображено именно оно. Здесь на свое восемнадцатилетие Мелюзина устроила бал с дресс-кодом «лунный».
«Только в Лацио я чувствую, что попала домой. Нас ведь сюда ссылали на лето — мы играли в садах в прятки с моим братом и детьми Джады. Или бегали по площади в Виньянелло вместе с деревенскими». Такое детство было у многих поколений Русполи, но Мелюзина живет в реальном, очень современном мире — она, как сейчас принято, все одновременно: модель, светская девушка, студентка и специалист по интернет-маркетингу модных домов. «Ездить в замок времени совсем нет, но иногда я приглашаю сюда на выходные друзей. Неплохо проводим время, но с папой мне не сравниться — вот кто был гениальным хозяином! Он собирал потрясающих людей и изобретал для них непредсказуемые шутки. Вы же знаете, у нас в замке живет привидение — прадед отца, его конный портрет висит в гостиной на первом этаже, — каждую ночь оно верхом объезжает сады. Папа предложил гостям спуститься в подземелье, а сам ждал их там, сидя на бочке и накрывшись простыней».
Тут действительно идеальное место, чтобы пугать пьяный джет-сет, который мало чем проймешь. Нормального обогрева в замке нет, печь топят дровами, углы навевают ужас, старые фрески в лабиринте комнат нуждаются в срочной реставрации. Зато все настоящее. Мало осталось в мире средневековых сооружений, которые не перекроили бы себя для удобства туриста в бутик-отель.
Темнеет, и речь сама собой заходит о паранормальном. Мелюзина в сумерках похожа на свою фею-крестную, но говорит: «Я в духов не верю. Хотя по вечерам в замке много подозрительных звуков. Я, когда была маленькой, боялась идти в ванную — через несколько огромных комнат с древними портретами, шпагами и пиками на стенах... Потом я уже не так боялась, но недавно приехала с друзьями — и знаете что? Телевизор как-то странно моргал!»
Мне в кастелло не страшно, но как-то странно. Мелюзина с сестрой как опытные светские люди артистично поддерживают ощущение, что в мощных каменных стенах время остановилось. Семье это важно, она живет за счет своей ДНК. Несколько лет назад Джада основала премию Русполи — этот конкурс барочной музыки должен всем напоминать, что капельмейстерами у Русполи служили когда-то и Гендель, и Скарлатти.
Окрестности замка запущенны ровно в той мере, какая к лицу регулярному итальянскому саду с узорами из стриженых самшитов и деревьями в терракотовых кадках. «Больше всего я счастлива на кухне, где всегда так вкусно пахнет, и в садах, — смеется Мелюзина. — Особенно летом, когда спеют лимоны. Давайте я покажу вам еще один, секретный садик — с розами. Джада устраивает там концерты».
В этих готовых декорациях Мелюзина Русполи, девушка из мира моды, втайне мечтает о кино. «Мне все-таки очень хочется сыграть какую-нибудь роль. С братом Тао мы думаем о совместном проекте: он хочет снять здесь фильм об истории нашей семьи. Я это уже во сне вижу». Есть у принцессы и другие планы: «Хорошо было бы иметь свою марку одежды, пальто made in Italy. Знания итальянских портных не должны пропасть!» Ну раз принцесса хочет, инвесторам трудно будет ей отказать.
Фото: MONICA SUAREZ DE TANGIL. СТИЛЬ: ÁNGELA COLLANTES. ПРИЧЕСКА: ANDREW GUIDA/CLOSE UP MILANO. МАКИЯЖ: ANDREA COSTA/CLOSE UP MILANO. АССИСТЕНТ СТИЛИСТА: MARTA BAJO