«Мне было восемь, а Илье Куснировичу — десять. И мы вдвоем разносили дом Франко Дзефирелли: скакали по дивану, ели пирожные роняя крошки на пол, катались верхом на собаке — и все это под хохот хозяина. Ни я, ни Илья не понимали, в гостях у какого гения оказались». Такое у Софии Гугуберидзе было детство. А потом — вечера в «Bosco доме» во время Олимпийских игр, танцы до утра под Сюткина и Бутмана. Теймураз Гугуберидзе, коммерческий директор группы компаний Bosco di Ciliegi, гендиректор ГУМа, вместе со спортсменами шел по стадиону Солт-Лейк-Сити, в Сочи бежал по набережной с олимпийским факелом. «Я смотрела вся в мурашках, никогда не воспринимала такие моменты как само собой разумеющееся. Всегда эмоции, всегда восторг, всегда гордость. "Боско" — это не про привилегии для меня. Это про семью. И мануфактуры в Калуге я считаю не просто успешным бизнес-проектом, а достижением наших семей».
Год назад Софию, участницу татлеровского рейтинга завидных невест 2019-го, делегировали в Тбилиси заниматься семейным проектом — концепт-стором грузинских дизайнеров Ieri. Ieri по-итальянски значит «вчера», но это шутка, на самом деле София серьезно нацелена на «завтра». И вообще – она не в Италии, а в стране, где ieri переводится как «имидж, образ, внешний вид», которым уважающие себя тбилисцы занимаются самозабвенно.
«В детстве меня пугали, что буду плохо себя вести — сошлют в Грузию, в горы. Вот я и думаю: неужели я себя так плохо вела, что оказалась здесь». Впрочем, все было наоборот. Проект в Тбилиси задумали давно, но то у семьи не хватало ресурсов и энергии, то София была не готова. Два года назад Гугуберидзе познакомились с подсадившей Москву на грузинcкую моду Анкой Цицишвили — договорились, что креативным директором Ieri будет она. В мае 2018-го торжественно открыли первый магазин на бывшем винзаводе 1896 года постройки. В прошлом ноябре — второй, в Republic Event Hall на площади Республики. «Я сейчас исполняю папину мечту. Если работать на семью, а не на чужой бизнес, возможностей для экспериментов больше. Но и ответственности тоже. У меня ощущение, что я сдаю глобальный экзамен. Показываю, чему научилась в университетах».
Для двадцати четырех лет опыт впечатляющий: Van Cleef & Arpels, Vacheron Constantin, Bvlgari, Burberry. Но для начала, в четырнадцать, Cофия с кондитерами катала пирожные «картошка» в «Гастрономе No1» в ГУМе. Иногда восемнадцать часов подряд. А после смены выкупала свои кривенькие творения, чтобы те не портили товарный вид. Проходила стажировку в мультибренде Sublime. Под началом отца создавала департамент работы с випами. Но работать в ГУМе не собирается, понимает: это связано с пристальным вниманием всей корпорации.
В ее семье предполагалось, что подарки и привилегии подросток должен заработать. «Когда в начальной школе в Малом Кисловском у меня начала развиваться звездная болезнь, я быстренько была переведена в ближайшую к дому школу No1253. На Олимпиадах, пока дети топ-менеджеров "Боско" были маленькие, нас возили на игры в составе группы звезд, но как только подросли, привлекли в качестве волонтеров. В Лондоне забрали аккредитации, выдали униформу и пообещали билеты только в качестве бонусов за хорошую работу. Мы встречали Ивана Урганта, провожали до отеля Ксению Собчак, организовывали цветы в номер. Дядя Миша нас так воспитывал: труд давал возможность посмотреть бадминтон. Помню, как мы с папой посреди ночи искали сто пятьдесят горшков петуний и пятьдесят горшков диких роз, чтобы украсить "Bosco дом"».
Для кого «дядя Миша» и «тетя Катя», для кого – основатель Bosco di Ciliegi Михаил Куснирович и его супруга Екатерина Моисеева. Ингеборга Дапкунайте, семьи Янковских и Табаковых, Манашеровых и Астаховых, олимпийские чемпионы Алексей Немов и Светлана Журова. Кто-то бравирует знакомством с этими людьми, а для Софии они родительские друзья, статус которых она до недавних пор не осознавала. «Папе было всего двадцать два, когда я родилась. Я была первым ребенком в компании друзей, мама — первой невесткой. У нас в съемных однушках вечно был балаган и грузинское веселье — родители потрясающе умеют объединять людей. Их друзья стали членами семьи, клиенты компании — близкими друзьями. А уже потом следуют все их нынешние титулы, регалии и заслуги».
Теймураз и Наталья Гугуберидзе до сих пор практикуют балы-маскарады, домашние концерты и прочие дурачества. «Театр по моим родителям плачет горькими слезами. Наш друг Андрей Гнатюк у себя в Веретьево регулярно устраивал праздники-карнавалы. Мы с младшей сестрой Марикой там в пилотках пели песню Ирмы Сохадзе "Оранжевое небо", папа с усами и мама с косой изображали Мимино и Ларису Ивановну. Самоирония — наша главная семейная черта. Сарказм — ключевая манера общения очно и в общесемейном чате».
Только когда Софию отправили в Европу, она со стороны разглядела, что постмодернистскую иронию ее родители замешали с очень патриархальными ценностями и этим цементом скрепили свой дом. «Мы вместе путешествуем и другими способами аккумулируем энергию внутри семьи. Папа всегда много работал, но невозможно представить, чтобы он пропустил хоть одно семейное мероприятие».
В соседнем подъезде на Фрунзенской, где обосновалась семья, обнаружился «Театр на набережной», где взрослые актеры играют на одной сцене с детьми. «Это была судьба! Сын Ростислава Ордовского (основателя «Росинтера». – Прим. «Татлера») стал моим партнером по спектаклям, у нас с ним был детский роман. Очень трудно уезжать в Швейцарию, если ты задействована в четырех постановках, если играла в спектакле театра в "Современнике" в рамках "Черешневого леса"».
Ее отправили в Лугано, в американскую школу TASIS. Первые полгода она там молча страдала, потом втянулась. Про TASIS в интернете гуляли мемы, что школьная форма там — свежие Gucci и Louis Vuitton. Что отчасти было правдой, пока не ввели настоящую форму. У всех девочек должны были быть Neverfull, а в старших классах — сумки Goyard. «На мой день рождения мы ехали в бар на арендованном (к счастью, не мной) Bentley. На встречу с друзьями — с личным водителем в Mercedes-Benz E Class. Часто устраивали соревнования по количеству заказанных бутылок шампанского. И я рада, что эта ярмарка тщеславия в моей жизни была — я быстро переболела брендоманией. Спасибо родителям, они смотрели на все это со смехом. Дали возможность сполна хлебнуть выпендрежа, чтобы уже не возвращаться к данному вопросу».
Когда Софии было тринадцать, папа сбросил своего маленького шопоголика в бассейн. «Я позавидовала босоножкам подруги и всю дорогу с пляжа канючила, как сильно нужны мне эти туфли. Папу взбесило не нытье, а тот факт, что я испытала к кому-то чувство зависти. Когда мы вошли в наш садик, он уже был на грани. Как я в одежде, с сумкой и телефоном оказалась в бассейне, не помню». Переезд в университет Queen Mary в Лондоне стал окончательным исцелением от пафоса. Велюровый костюм София сменила на рваные джинсы и растянутые свитеры, быстро адаптировавшись к ситуации, когда никто не хвастается шестисотлетними фамилиями и поместьями.
В Лондоне София изучала бизнес-менеджмент и работала в магазине Swatch, где клиент иногда неделю думал, покупать часы за сорок фунтов или нет. Не сравнить с Audemars Piguet в Порто-Черво, где София продавала лимитки Мухаммаду ибн Салман Аль Сауду. Магистратуру выбрала в Монако, потому что там есть университет, где преподают именно «лакшери». «Не надо думать, что мы не вылезали из Jimmyʼz. Жизнь там размеренная и скучная». Студентам преподавали яхтинг. Возили на производство Fendi. Завершилось образование полугодичной стажировкой в Jaeger-LeCoultre в Гонконге.
«Сейчас, работая над Ieri, я пытаюсь применить все свои знания. Конечно, есть много нюансов, связанных с представлениями о люксе живущих в Грузии людей. Я немного ностальгирую по тем временам в Монако. Хотела бы вернуться в Van Cleef & Arpels в Лондон. Но тренируюсь на рынке, где нужно прикладывать двойные усилия, чтобы продавать люкс. Это вызов».
София, говоря об Ieri, избегает слова «продажи». Говорит, что транслирует колорит страны в нестереотипной форме. У нее в концепт-сторах представлены двадцать пять грузинских дизайнеров, включая впервые зашедшего на родной рынок Давида Кому. Запускается интернет-магазин. Всегда в наличии старинные ковры с супружескими парами львов и другими очаровательными сюжетами, украшения с перегородчатой эмалью и современные предметы интерьера Tata Naka. Не все знакомые понимают этот бизнес. Есть Cartier, есть Chanel — зачем Гугуберидзе заниматься сложным нишевым продуктом, если можно просто открыть в Тбилиси условный ГУМ, «Грузинский универсальный магазин».
«Ну это же не то! — привычно объясняет София. — Мы с папой давно мечтали создать культурный центр Грузии, концепт-стор рассматриваем как первый шаг. Я приезжала сюда к родственникам, мама отлично готовит наши блюда, мы с сестрой всегда считали себя грузинками, где бы ни жили. Я поделена на две равные половинки, русская — только одна из них. Перед соревнованиями по тхэквондо папа ставил мне грузинское многоголосие, так я накапливала задор для схватки. Сейчас перед выходом на переговоры слушаю то же самое. Очень помогает».
Фото: Ика Харгелия, стиль: Нино Элиава