Дита фон Тиз: «Я сама себя сделала»

Как стриптизерша реанимировала искусство бурлеска и чего ей это стоило.
Дита фон Тиз танец в бокале и другие номера помогли реанимировать бурлеск

Все это довольно смешно, если вдуматься, — ярко накрашенная девица забирается в огромный стакан и принимает там позы столь же эротичные, сколь потешные. Фирменный номер Диты фон Тиз идеально описывается гоголевским выражением «Этот стакан нехорошо себя ведет». Тем не менее на ее представления ведется весь мир, начиная с Марка Джейкобса и заканчивая Миком Джаггером, а гонорар даст фору иным завсегдатаям хит-парадов — от двадцати пяти тысяч евро. Сегодня Дита — самая известная и респектабельная стриптизерша на Земле, у которой все началось с голых съемок в журнале Bizarre, а кончилось уважительными статьями в Vanity Fair. Она снимается в премированном кино вроде «Смерти Сальвадора Дали», без нее не обходятся вечеринки Dior, Сhopard и Louis Vuitton, она практически пожизненно оккупировала списки best dressed. Дита сама признается: «Аудитория так изменилась... Раньше я танцевала для полусумасшедших фетишистов, а теперь мне аплодирует высший свет».

В 2004 году виконт, финансист и, кстати, игрок на российском рынке Сьюлин Тинн был так заворожен ее лос-анджелесскими плясками, что немедленно усадил ее в самолет и увез праздновать собственное тридцатилетие в загородный замок Лонглит. В России она тоже частая гостья — танцевала на двадцатипятилетии Даши Жуковой, презентовала помаду в ресторане Bon, плясала в Сочи... Да что там Даша Жукова, сам Николя Саркози и Карла Бруни как-то выразили искреннюю досаду, что не смогли посетить ее выступление в кабаре Crazy Horse — президентский кодекс не позволил. «А что тут такого, — недоумевает Дита. — В Crazy Horse вон даже Кеннеди ходил».

Ее лицо непроницаемо, как алебастровая маска, поэтому я с ходу пытаюсь пробить ее защиту с помощью нехитрого разоблачения. Когда Камерон Диаз повторила номер с погружением в коктейльную посуду в «Ангелах Чарли», Дита надула губы и чуть не собралась подавать в суд на правах обладательницы патента. Меж тем этот трюк стар как мир — посмотрите старинную комедию «Так держать!», где в бокале плещется несравненная Ширли Маклейн, которая в свою очередь пародирует классических американских танцовщиц. «Что вы такое говорите! — обижается фон Тиз. — Они плескались в бокалах для шампанского, а я забралась в бокал для мартини! Это огромная разница. У меня еще и оливки там плавали. А лебединый водопад, а декорации опиумного притона, а скачки на карусельной лошади? Так никто никогда не делал. А как я выезжала верхом на огромной помаде, забыли? А как я вылезала из гигантской пудреницы? Да я массу таких штук придумала! Я фактически реанимировала искусство бурлеска, и это мой копирайт».

Cейчас в ней трудно угадать уроженку Мичигана, в чьем свидетельстве о рождении значилось имя Хизер Свит. Она была средней из трех сестер, мать маникюрша, отец слесарь. В тринадцать лет, будучи вполне профессиональной балериной, она неожиданно помешалась на теме белья — надевала в школу чулки, подвязки, корсеты и прочие соблазнительные аксессуары. В четырнадцать лишилась девственности в процессе какого-то сомнительного пикника. По окончании школы пошла в продавщицы — естественно, в бельевой отдел. К восемнадцати годам оформились две главные и слегка противоречивые страсти ее жизни: с одной стороны, ей нравилось одеваться (винтажные платья, дорогое белье), с другой — сбрасывать это все с себя при посторонних.

«Я пошла в танцовщицы, потому что мне хотелось приключений и развлечений. К тому же в том клубе все было вполне невинно — девушки танцевали в бикини под какую-то дурацкую рок-музыку. Мне стало скучно, и я переключилась на стриптиз в духе секс-символа 1950-х Бетти Пейдж. Я не помню, когда впервые по-настоящему разделась на публике — слишком уж часто этим занималась». Иногда Дита раздевалась бесплатно, а гонорар ей, как ни смешно, платили как раз одеждой: корсетами и бельем.

«Однажды я наткнулась на записи американской танцовщицы Салли Рэнд, к тому же я была знакома с женщиной, которая знала Салли. И я решила повторить знаменитый танец Салли с перьями и вентилятором. Это был год, наверное, 1992‑й. Именно тогда я решила заниматься бурлеском в духе тридцатых и сороковых годов прошлого века. Эта мысль меня посетила, когда я выступала на одной капитальной сходке фетишистов в Лос-Анджелесе».

По идее, то, чем занималась Дита фон Тиз, должно было непременно быть как-то связано с криминалом. По крайней мере, полицейские романы Джеймса Эллроя из калифорнийской злачной жизни середины прошлого века (любимый период Диты) убедительно свидетельствуют, что девушки из фетиш-индустрии входили в зону риска — проще говоря, их убивали. Но Дита качает головой: «Эллрой выдумщик. Все бурлескные заведения тридцатых-сороковых были обыкновенными театрами и контролировались людьми из шоу-бизнеса. Да, основоположница американского бурлеска цыганка Роуз Ли встречалась с несколькими гангстерами, но тогда все красотки так поступали. Что до меня, то я, разумеется, спала в своей жизни с плохими парнями, но до настоящих бандитов им было далеко».

То, что она сейчас делает на сцене, выглядит достаточно невинно, однако в свое время она давала жару, снявшись в паре лент (правда, строго лесбийских) у главного мастака по части слащаво-глянцевой порнографии Эндрю Блейка — партнершей ее была знаменитая белокурая бесстыдница Анита Блонд (которая, в отличие от тридцатишестилетней Диты, давно покинула мир показной эротики). «Я так или иначе позиционировала себя как эротическую модель, поэтому мне было забавно сняться в порно. Я не вижу в этом ничего зазорного. Что в порно, что в стриптизе мне нравится сама идея – когда вдруг что-то предельно рискованное и раскованное превращается в красивое и стильное искусство. Меня всегда возбуждало это сочетание. И потом — вы думаете, зачем вообще камеру изобрели? Чтобы порнографию снимать!».

Несмотря на неизбежные для ее профессии вольности, ключевое для Диты понятие — контроль. Ее антраша сопряжены со строгими правилами, которые она сама же и изобрела. Она не выходит из дома без соответствующего макияжа. Она весьма озабочена проблемами копирайта, она завела себе сайт в то время, когда мало еще кто подозревал о существовании интернета — в 1992 году. Она изобрела свой собственный коктейль Quintreauteese, но с алкоголем осторожничает: «Я люблю выпить, но в меру. Смысл гламура в том, чтобы сохранялось ощущение тайны, а что за тайна в пьяной женщине?» В самой Дите, однако, дышит не столько тайна, сколько маниакальное чувство образа. Она соглашается: «Я целиком и полностью сфабрикована. Я сама себя сделала. Я так мажусь не потому, что у меня кожа плохая. Прекрасная у меня кожа! И вообще я без макияжа выгляжу на десять лет моложе, мне про это многие мужчины говорили, они не понимали, зачем я все это с собой делаю. А я в принципе не люблю естественную красоту. И молодость для меня не высшая ценность. Высшая ценность — это гламур. А гламур — это в некотором смысле альтернативная модель красоты. Меня заводит процесс трансформации. За это меня и любят женщины — я учу их контролировать собственную сексуальность. Я далеко не красавица, чего уж там. Но я умею подать себя так, что все упадут. Вся моя карьера построена на самовыражении. Легко стать знаменитой актрисой или певицей, а попробуй стать знаменитой стриптизершей».

Знаменитой она стала буквально в два счета — в 2002 году основатель и бессменный владелец Playboy Хью Хефнер поставил ее на обложку рождественского номера, в том же году она сошлась с мэтром ходульного гот-рока Мэрилином Мэнсоном. «Он попросил меня поучаствовать в одном из его видео, оставил сообщение на автоответчике. У него такая отвратительная дикция, ни слова не разберешь, мне послышалось, что меня приглашают в подростковую группу Hanson, тогда она была популярна. Я еще подумала: «Совсем уж с ума посходили». Она пришла к нему домой на день рождения с бутылкой абсента. «Даже удивительно, как абсент раскрепощает», — вспоминает она первую ночь с Мэнсоном.

Мэнсон был буйный, громкий, скандальный, но совершенно неживой и весь из себя сделанный. Они составили неплохую пару — две фантастические подделки. На их свадьбе в ирландском замке художника Готтфрида Хельнвайна распорядителем был престарелый маг-сюрреалист, кинорежиссер Алехандро Ходоровски. Дита говорит, что плохо помнит его — темная сторона жизни не сильно ее интересует: «Я лично поклоняюсь не сатане, а своим шелковым трусам». Да и брак продлился чуть больше года — Мэнсон изменил ей с актрисой Эван Рэйчел Вуд.

Все, что она делает, так или иначе обращено в прошлое. У нее дома нет даже пары джинсов, только наряды див. Она живет в мире корсетов мюзиклов сороковых, ее героини — танцовщицы Лили Сент Кир и Цыганка Роуз Ли, актрисы Бетти Грейбл и Рита Хейворт. Она назвала себя Дитой в честь звезды немого кино Диты Парло. Интересно, что она эксплуатирует сразу две ретро-эстетики — с одной стороны, ей свойствен тряский трэш в духе фильмов Эда Вуда, она вся про пин-апы, драйв-ины и другие ценности американской глубинки середины прошлого века. С другой стороны, она пестует большой голливудский стиль и старается выглядеть так, будто сошла со страниц книги Кеннета Энгера «Голливудский Вавилон», где собран пленительный компромат классической киноэпохи.

Она так долго играла со всеми этими перчатками, кисточками на сосках и высокими каблуками, что сама постепенно превратилась в фетиш — в ней довольно мало жизни, даже самые откровенные ее фотографии не возбуждают, а скорее ввергают в оцепенение, и последнее, о чем думаешь, сидя с ней рядом, — это секс. Искусственность стала ее оружием — она, например, не скрывает пластических вмешательств. Пышнотелая с юности, она тем не менее сделала операцию по увеличению груди, мотивируя это тем, что в молодые годы увлечения кокаином здорово похудела. Смех — вот что оживляет всю лубочную конструкцию. И бурлеск, которому она служит, — это, в сущности, эротическая клоунада.

Дита ассоциируется с богатством и сиятельным успехом, тогда как в пин-апе и стриптизе всегда присутствовал легкий сигнал несчастья, если посмотреть на них не только как на развлечение для состоятельных развратников, но и как единственную утеху для мужчин вдали от женщин — для солдат, например. Я спрашиваю Диту, не хотела бы она в этой связи выступить, например, перед американскими войсками — танцевала же когда-то ее любимая Салли Рэнд для первых астронавтов.

Она вздыхает: «Времена изменились — сейчас все очень политкорректно, кто ж мне разрешит танцевать голой перед полками? Максимум, что я могу сделать, — это послать солдатам какие-то свои фотографии, если они меня об этом просят». Недостаток солдатского пыла с лихвой восполняют гастроли в Москве: «Мне у вас нравятся две вещи — архитектура и мужчины. На моих выступлениях они ведут себя как одержимые».

Во время съемок и нашего разговора ей нездоровится — она охотно отвечает на все вопросы, беспрекословно меняет наряды, но ее лицо — алебастровая маска — при этом не выражает решительно ничего, кроме профессиональной вежливости публичного человека. Для финального обложечного кадра ей предстоит раздеться и залезть в пенную ванну. И тут она оживляется. Сбрасывая одежду, непроизвольно начинает пританцовывать. Видно, что процесс раздевания доставляет ей нескончаемое наслаждение. Сомнений быть не может, стриптиз — это ровно то, для чего девушка по прозвищу Дита фон Тиз появилась на свет. Как примирительно судили о предназначении человека в финале великого фильма «Загадочная история Бенджамина Баттона»: «Кто-то художник, кто-то мать, в кого-то попадает молния, кто-то танцует». А кто-то просто раздевается.

Фото: Steve Erle