К пяти часам вечера лондонский паб, где назначено интервью, переполнен любителями заложить за воротник, но Ченнинга Татума все равно замечаешь сразу. И не только потому, что на сегодняшний день он один из самых успешных голливудских актеров: этого двухметрового красавца с фигурой рестлера в принципе невозможно не заметить.
Татум скромно устроился у окна вместе со своим голубоглазым питбулем по кличке Лулу. На бойцовской псине розовый ошейник со стразами, и этот контраст весьма в духе ее хозяина. Сам Ченнинг — качок, но в его глазах есть какая-то подкупающая честность и открытость. У него редкий типаж: этакий нежный гигант с тонкой поэтической душой.
На актере джинсы, вязаная шапка и черная футболка, свой свитер он любовно расстелил для Лулу как подстилку. Ченнинг заказывает пиво. Пьет он как настоящий мужик: пинту в два-три глотка, а потом громко грохает стаканом об стол. Закусывает гамбургером – без булки: в Лондоне он снимается в новом фильме знаменитых братьев Вачовски (тех самых, которые придумали культовую «Матрицу») и надо быть в форме.
Хотя волнения явно напрасны, ведь он в форме с малых лет: уже в десять стал капитаном школьной команды по регби и три раза в неделю занимался кунг-фу.
«Каждый день я как заведенный наматывал километры по ярко-зеленому футбольному полю, а саундтреком служила отборная брань тренера, — вспоминает Ченнинг детство, проведенное в маленьком городке Тампа во Флориде. — Вообще-то отец мечтал, что я буду хорошо учиться, получу образование и стану, скажем, юристом. Но у меня синдром дефицита внимания, да еще и дислексия. Например, чтобы прочитать сценарий, мне нужно в пять раз больше времени, чем другим актерам. Это до сих пор многим кажется странным, а тогда меня и вовсе записали в идиоты и даже отправили в класс к детям-аутистам и с синдромом Дауна. Там нас постоянно пичкали таблетками. После них я вроде быстрее соображал, но они превращали меня в зомби. Декседрин, аддералл — это же наркотики, от них сносит крышу. Какое-то время они хорошо действовали, а потом начались побочные эффекты: у меня были ужасные приступы депрессии и отходняки, как после самой настоящей дозы. Некоторые подростки после таких препаратов кончают жизнь самоубийством. К счастью, я в какой-то момент просто перестал их принимать».
Вскоре Ченнинг нашел еще один способ накачать мышцы — список его спортивных хобби пополнился брейк-дансом.
«Как я научился танцевать? Да это было единственное развлечение в нашем захолустье. Лет с пятнадцати я каждую ночь тайком сбегал из дома: дождусь, пока из гостиной раздастся характерный мерный звук — отец храпел на диване так, что стекла дрожали, — и можно выдвигаться. Поначалу мы с приятелями просто пили пиво на пляже, а потом начали зависать в ночных клубах. Все самые красивые девчонки часами дрыгались на танцполе, а я был обычным застенчивым парнем и боялся даже взглянуть на них. В какой-то момент мне это надоело, я разучил несколько движений и ринулся к девчушкам», — рассказывает Татум, ставший настоящей грозой особ женского пола до шестнадцати и старше.
В один непрекрасный для них день Ченнинг покинул подруг: получив стипендию в спортивной школе в Западной Виргинии, он уехал из Тампы навстречу большому спортивному будущему. Однако после первого же семестра вернулся: «Я попросту испугался новой взрослой жизни, психанул, провалил экзамены, поджал хвост и появился на пороге отчего дома, как побитая собачонка!»
К славе Ченнинг тогда не стремился: его вполне устроил бы непримечательный удел одного из тех парней, о которых втайне от мужей мечтают отчаянно скучающие американские домохозяйки, — красивого молодого сантехника, ладно сложенного маляра или горячего кровельщика, например. «Когда я вернулся, то понятия не имел, чем буду заниматься, — вспоминает Татум. — Работал на стройке, в магазине и даже в ветклинике, а ночами напивался в стельку и отрывался на танцполе. Я просто ухнул в кроличью нору. Хорошо хоть ничего венерического не подхватил».
Однажды он услышал по радио объявление, которое повернуло его жизнь на сто восемьдесят градусов: «Они приглашали танцоров. Тем, кто пройдет пробы, обещали прямо-таки баснословные деньги. Через пару дней мы c приятелем и кучкой других фактурных пацанов уже стояли у входа в стрип-клуб Joy. Менеджер заведения вручил нам стринги, масло и гель для волос, а потом вытолкнул нас на сцену на потеху улюлюкающей толпе возбужденных женщин: «Дамы, это наши новенькие, мы тут думаем взять их в команду. Как они вам?» Мне в тот момент показалось, что я участвую в каком-то обряде жертвоприношения, но когда заиграла музыка, я начал танцевать. Как сейчас помню: это был хит Ашера You Make Me Wanna».
С тех пор Татума хотели очень многие: в Joy его ждал головокружительный успех — клиентки приходили в клуб, чтобы посмотреть именно на него. Примерно тогда Ченнинг понял, что карьеры симпатичного сантехника ему мало и даже на славу самого популярного танцора гоу-гоу во Флориде он не согласен: «Однажды меня как прорвало. Я ведь танцевал стриптиз не только ради денег. Девочки, веселье до рассвета — это все, что нужно парню в восемнадцать лет. И мне это нравилось. Но я вдруг представил себя лет через пять-десять — потасканным, потрепанным, в стрингах, за резинку которых засунуты мятые банкноты, и решил: надо валить отсюда».
Ченнинг собрал сумку и наобум отправился в солнечный Майами: «Понятия не имею, почему я выбрал этот город. Все, что я умел, — это танцевать и тусоваться. Но был уверен, что найду работу в каком-нибудь бизнесе и сделаю карьеру именно там».
Желающих помочь красивому парню устроиться в томном Майами было хоть отбавляй: в первый же день на улице к нему подошел мужчина и спросил, есть ли у него «представитель» — негоже молодому человеку с такой внешностью зря пропадать. Сейчас контракт подпишем, все документы наготове, лежат в пентхаусе неподалеку, здесь за углом...
«Конечно, он попросту хотел со мной переспать», — пожимает широченными плечами Татум. Но все, что наговорил незнакомец, дало определенную пищу для размышлений, так что через пару дней он пришел в одно модельное агентство и практически с порога заявил: «А вот и я. Кому такая красота достанется?». Его приняли, и вскоре бывший стриптизер уже позировал для самых разных рекламных кампаний, включая Abercrombie&Fitch, Nautica, Americal Eagle, Dolce&Gabbana и Emporio Armani. А для Gap его снимал скандально известный фотограф Брюс Вебер, на фотографиях которого даже холодные памятники получаются неприлично горячими. «Свой первый автограф я дал аккурат под билбордом Gap со своим изображением. С таким портфолио можно было смело ехать покорять Нью-Йорк», — уверяет Татум, вспоминая о том, как в двадцать два года очутился в суматошном Большом Яблоке.
Когда он объявил отцу, что хочет стать актером — «ведь сниматься в кино гораздо круче, чем просто фотографироваться», — тот перебрал в памяти любимые киноленты и дал отпрыску наказ: «Никогда не моргай, сынок. Пол Ньюман никогда не моргает».
Советы явно были стоящие, потому что уже через год о Татуме заговорили, а после выхода на экраны артхаусной драмы «Как узнать своих святых» некоторые особо впечатлительные журналисты даже окрестили его новым Марлоном Брандо.
В 2006 году Ченнинг получил свою первую главную роль. В молодежной мелодраме «Шаг вперед» он играл как будто бы самого себя: парень — дитя улиц, учится красиво танцевать ради девушки, в которую влюблен. «Продюсеры заставили меня заниматься хореографией, а я ее терпеть не могу, я всю жизнь танцевал фристайл и даже не знал, как вести счет!» — до сих пор возмущается Татум.
Но все его мучения с лихвой окупились: снятый на очень скромный бюджет «Шаг вперед» стал хитом, собрав в американском прокате шестьдесят пять миллионов долларов, а от визжащих поклонниц у начинающего актера теперь не было отбоя.
Кроме того, на съемочной площадке он встретил любовь: ему ведь всегда нравились девушки, которые умеют танцевать, так что волоокая брюнетка Дженна Дьюэнн окрутила своего партнера в несколько па. Татум оказался однолюбом: других романтических отношений он не заводил, и в 2009 году они с Дженной поженились. Свадьба прошла без лишней помпы, но по всем голливудским правилам — двести человек приглашенных, платье Reem Acra и красивая церемония в одном из частных владений в Малибу с видом на океан.
Сейчас актеру тридцать три, и он уже успел засветиться почти во всех киножанрах: и в мелодраме («Клятва»), и в блокбастере («Бросок кобры» и сиквел к нему «Бросок кобры: Возмездие»), и в комедии («Мачо и ботан»).
«Даже если имя Ченнинга Татума вам ни о чем не говорит, на экране вы его однозначно узнаете — красивый, но не смазливый, крепко сложенный мужик. Таких в Голливуде давно не было. К тому же фильмы с его участием собирают по сто миллионов долларов в прокате. Да киностудии убить ради него готовы!» — объясняет этот фурор продюсер, вербовавший Татума на роль в вышедшем в июле боевике «Штурм Белого дома».
Изначально Ченнинг не особенно хотел спасать мир от плохих парней: «Размахивать пушкой в каждом фильме скучно, и есть риск навсегда застрять в амплуа спешащего на помощь копа. Но перспектива сниматься у Роланда Эммериха, автора культового боевика «День независимости», меня соблазнила. К тому же я не каждый день вижу, как полыхает Белый дом».
И даже всплывшее пару лет назад стриптизерское прошлое сыграло Татуму только на руку. Когда в интернете появилась любительская съемка его перформанса в стрингах, он не стал ничего отрицать, просто сказал как отрезал: «Да, это я. Я этим занимался. Давайте закроем тему». И такая реакция сразу свела досужие разговоры на нет.
А когда шумиха улеглась, Ченнинг позвонил режиссеру Стивену Содербергу, с которым сдружился на съемках боевика «Нокаут». «Стив, это же готовый материал! Фильм на основе событий из моего прошлого! Это похоже на «Лихорадку субботнего вечера» с Джоном Траволтой!» — возбужденно орал он в трубку.
Содерберг не раздумывая объявил, что он в деле: «У парня есть голова на плечах. Он сразу смекнул: из этой истории может получиться отличное кино», — с улыбкой вспоминает многоопытный гуру «фабрики грез».
Фильм получил название «Супер Майк», а сценарий для него написал еще один приятель Татума — Рейд Каролин, работавший с ним над лентой «Война по принуждению».
«Я не собирался обсуждать эту картину ни с кем, кроме друзей. Мне хотелось, чтобы у нас была абсолютная творческая свобода. Знаете, почему в Голливуде сотнями пропадают прекрасные сценарии? Потому что студии диктуют свои правила, вносят правки, и финальная версия получается ни к черту — актерам не нравится сценарий и они от него отказываются. Чтобы этого не случилось на «Супер Майке», я стал продюсером и сам вложился в проект», — рассказывает Татум о том, как появился на свет кинохит, снятый на какие-то жалкие семь миллионов долларов.
Чуть позже к команде присоединился взявшийся за роль владельца стриптиз-клуба актер Мэтью Макконахи: «Его посоветовал Содерберг, мы все вместе ходили по мужским стрип-клубам, и во время шоу я им рассказывал, как все устроено. Макконахи с головой погрузился в тему и в итоге отлично сыграл. Если честно, мне очень обидно, что за эту роль его не номинировали на «Золотой глобус»!» Наград «Супер Майк» действительно не завоевал, зато сорвал джек-пот в прокате: только в США сборы составили сто двадцать миллионов. После такого успеха Татум и Каролин объединили усилия, основав собственную кинокомпанию Iron Horse — чтобы и дальше снимать, что хочется и как хочется.
С недавних пор Ченнинг вживается в совершенно незнакомую ему роль: в начале лета супруга Дженна родила девочку. Новоиспеченный папаша в каждом интервью рассказывает про крошку Эверли — «самое милое и удивительное существо на земле». «Иногда я не вижусь с ней по двенадцать часов, и, когда возвращаюсь домой, мне кажется, что она изменилась — подросла и даже черты лица стали другими. Каждая минута вдали от дочки дается мне очень тяжело», — сокрушается он.
Однако плотный премьерный график лишит молодого отца доброй половины нежных семейных вечеров на ближайшие полгода. В сентябре свет увидела комедия «Страсти Дон Жуана», в которой Ченнинг вновь сыграл со своим другом и наставником Джозефом Гордоном-Левиттом.
А затем мир ждет лента посерьезнее: драма «Охотник на лис» с Татумом в главной роли — это реальная история олимпийского чемпиона по рестлингу Марка Шульца и его брата Дейва, убитого в 1996 году шизофреником Джоном Дюпоном, спонсором их команды. Дейва играет актер Марк Руффало, который в 2011 году был номинирован на «Оскара». Однако за «Охотника на лис» золотую статуэтку авансом прочат не ему, а Ченнингу. И есть за что: «Это мой самый сложный фильм — как эмоционально, так и физически. Мы спотыкались друг о друга, падали, набивали шишки, вставали и вновь оступались, но из кожи вон лезли, чтобы быть похожими на двух олимпийских чемпионов. Когда последнюю сцену с боем все же отсняли, мы с Марком плакали: просто обнялись и рыдали на ринге».
За время интервью Ченнинг раздал два десятка автографов — к столику подбегала то одна, то другая восторженная девушка с листком из блокнота, а то и с обычной салфеткой в руках. Но звездой этот типичный американец из флоридского захолустья себя по-прежнему не ощущает: «Я даже не знаю, какую мне хотелось бы карьеру. Леонардо ДиКаприо? Брэда Питта? Дэниела Дей-Льюиса? А смогу ли я так, как они? Сейчас я просто стараюсь быть самим собой. Может, начну иначе воспринимать себя, когда стану по-настоящему крутой звездой». Куда уж круче-то?! Его взгляд серьезнеет: «Поверьте, я могу куда круче». А в самом деле — почему нет?
и>
Фото: Getty, Splash, Bruce Weber