Марина Линчук думает лишь о пингвинах. Закончится наше интервью, и она помчится на кейптаунский пляж Болдерс фотографироваться с ними для своего Instagram. Уже выпит на завтрак протеиновый шейк после утренней пробежки в спортзале. Надеты джинсовая мини-юбка Topshop и белый купальник с вырезом не менее поразительным, чем тот факт, что в Африке водятся пингвины. Из-за поездки в Южную Африку — дебютной в жизни Марины — Милан с Парижем лишились в этом году счастья созерцать ее декольте и ноги. Впервые за пятнадцать лет карьеры Линчук не появилась на Неделях моды даже в качестве звезды вечеринок. На подиумы она и так давно не выходит — в этом сезоне был запланирован один-единственный показ Balmain, да и тот она принесла в жертву пингвинам, хайкингу на Львиной горе, «самым сумасшедшим закатам на планете» и десяти дням работы для «постоянных денежных клиентов».
А ведь были времена, когда минчанку с волосами цвета тихого жнивья для американского Vogue снимал Стивен Майзел, для рекламы Miss Dior — София Коппола. Vogue французский включил ее в тридцатку главных моделей двухтысячных, Victoria’s Secret доверяла свои сексуальные кружева. Шоу американской бельевой марки 2013 года стало для Линчук последним. Средь шумного бала лучшая белорусская модель всех времен сбежала как Золушка, — в джунгли мексиканского Тулума.
— Мне было двадцать шесть, я работала с тринадцати, ничего в жизни не знала, — Линчук объясняет мне, почему покинула модный рай. — Я садилась в самолет, прилетала, ночевала в отеле, снималась, снова садилась на самолет и летела еще куда-нибудь. И так тринадцать жутких, долгих лет. Меня все раздражало, все надоели. Я попыталась понять, кто я.
В нашу эпоху конвейерной моды топ-модели все чаще заявляют: «Я устала, я ухожу». В том же году и теми же словами — «работаю с тринадцати лет, позирование в белье занимает слишком большую часть моей жизни» — с подиумом прощалась австралийская модель Миранда Керр. Она ушла воспитывать сына, разводиться c Орландо Блумом, развивать свою марку косметики, писать книгу с говорящим названием Empower Yourself. Американка Эрин Хитертон опять-таки в 2013-м тоже сказала Victoria’s Secret «Гудбай!»: ее так настоятельно просили похудеть, что она «постоянно была в депрессии, смотрела на еду и думала: может, мне просто перестать есть?». Эрин спаслась работой на фонд, помогающий жителям Уганды. Два года назад, в совсем детские двадцать два года, с подиумом завязала Кара Делевин. Она даже написала эссе о том, что «потеряла себя, пытаясь понравиться другим». Нашла себя англичанка в кино, причем хорошем (нечастый случай среди моделей): в прошлом году сыграла в мегаблокбастере «Отряд самоубийц», в этом блеснет в «Тюльпанной лихорадке» по Тому Стоппарду и «Лондонских полях» по Мартину Эмису.
Линчук еще до разрыва с модой сыграла у Софии Копполы сексапильную вампиршу в драме «Где-то», но голливудской карьеры делать не стала и предпочла из мексиканской глуши постить пляжные селфи. Открыла бы хоть благотворительный фонд. Это ей советовал первый агент Павел Зотов, когда у ног Марины, летавшей на воздушных шарах в диоровской рекламе, в буквальном смысле лежал Париж. Филантропия — самый эффективный в новом веке способ остаться звездой, сойдя с модной орбиты, когда других великих талантов нет. А в случае Марины — по ее собственному признанию —дело обстоит именно так.
Уход Линчук из высших сфер моды в стиле Чацкого до сих пор огорчает ведущих российских экспертов моды. Как и то, что она слишком ценила коммерческие съемки. Что проводила досуг с бойфрендом, нью-йоркским диджеем итальянских кровей Сэлом Морале, как будто на дворе веселые времена юности Кейт Мосс. Что легкомысленно изменила своему агентству DNA, в котором работала вместе с Натальей Водяновой, Линдой Евангелистой и другими: умные модели сидят в родных агентствах до первых мимических морщин, а лучше до первых седин, потому что агентства год за годом вкладывают миллионы в их раскрутку. А Линчук переметнулась в агентство Ford (за это ему предъявили иск на два миллиона долларов). Потом вдруг вернулась в DNA и вновь ушла, в агентство The Lions, которое появилось на модной карте всего за пару лет до этого.
Все это, конечно, очень по-русски, даром что Марина из Белоруссии. Вспоминается история, которую мне рассказала несколько лет тому назад Елена Ляндрес, одна из первых российских топ-моделей, еще доводяновского призыва. Однажды, когда Лена работала в Нью-Йорке, ей сообщили: «Завтра съемка для обложки американского Harper’s Bazaar». Вечером Лена пошла праздновать, а проснувшись утром, просто решила: «Да к черту этот «Базар», я лучше посплю». Такой вот наш ответ Линде Евангелисте с ее «Я меньше чем за десять тысяч долларов с постели не встаю». Какие благотворительные фонды, о чем вы, эксперты моды?!
— Вы знаете, я иногда тоже об этом задумываюсь, — соглашается Марина. — Мне кажется, у нас, постсоветских моделей, наступает головокружение от успехов. Нам так трудно дается прорыв, что как только мы достигаем хотя бы чего-нибудь, тут же расслабляемся. Когда я только начинала выезжать на Запад, даже визу получить было сложно. Американкам стартовать проще: ты учишься в колледже и ездишь на съемки понемножку. Нет, я не говорю, что им проще работать, в нашей индустрии всем тяжело. Но нам, чтобы лишь добраться до Америки, надо два с половиной года.
После Южной Африки Марина поедет на Мальдивы. И целых десять дней будет работать бесплатно: с прошлого года Линчук на райских островах собирает мусор в качестве амбассадора крупной международной организации Parley for the Oceans, занимающейся спасением Мирового океана. Ее волонтеры ездят на острова с незнакомыми татлеровскому уху названиями вроде Джманафуши или Дхаанду. На них не ступала нога Cheval Blanc и Four Seasons, так что пляжи покрыты не белоснежным песком, а пластиковыми отходами. Их Линчук и собирает. А еще в деревенских школах учит детей правильному отношению к окружающей среде. Настоящее дело, а не хештег #climatechange в инстаграме и не позирование в вечерних платьях на каннском балу amfAR.
— Эта работа изменила мое отношение к жизни, мои планы, — Марина рассказывает о новом деле с таким воодушевлением, что понемногу начинает опаздывать на встречу с пингвинами. — Какой фэшн, когда ты видишь, что делается с планетой! На этих островах ты идешь по пляжу по колено в бутылках из-под колы. Если с этим не бороться, через десять лет мы не сможем плавать в океане.
Спасение утопающих в мусоре мальдивцев началось, как часто бывает в жизни Марины, с вечеринки в Нью-Йорке. Она познакомилась с основателем Parley Сайрилом Гучем. Немецкий антрепренер уже успел превратить свою инициативу в модный проект: сагитировал спасать океаны Фаррелла Уильямса, Дэвида Лашапеля, Джулиана Шнабеля и даже марку adidas, которая продает теперь футболки и кроссовки, сделанные из того самого пластикового мусора. Марина, конечно, идеей загорелась.
Шучу, что она нашла способ усидеть на двух стульях: продолжает жить в купальниках и имеет полное право называться активисткой, как сейчас модно. При этом ей не надо мерзнуть на женских маршах в шапочке-вагине и лезть на мусоровоз в знак протеста против избрания Дональда Трампа.
— Ну мусор я собираю в купальнике более-менее приличном, не в таком, как я люблю, — смеется Марина. — Но да, моя новая деятельность совпала с моей любовью к островам, пляжам, теплому климату. Я занимаюсь океаном, может быть, потому, что это не медведей на Аляске спасать, знаете. А в женских маршах не участвую не потому, что против. Просто у меня нет потребности. Я очень счастлива жить своей жизнью. Люблю джунгли, люблю проводить время с природой. Поэтому и с Голливудом не стала продолжать. Это все равно шоу-бизнес, а меня тянет к земному.
По той же причине обладательнице фигуры, по которой сходил с ума звезда НХЛ с бурным темпераментом Семен Варламов, «жутко нравится одежда Vêtements». Каблуки и сексуальные платья Марина теперь ненавидит. Ходила бы исключительно в фуфайках, как «у мальчишек, которые на гитаре в подъезде играли» во времена ее минской юности, да нынешний бойфренд не дает. С Брендоном Грином, сыном владельца Topshop сэра Филипа Грина, Марина встречается почти три года. Познакомились они в 2014-м на ужине amfAR в Каннах.
— Но тогда мы просто сказали «Привет!», — вспоминает Линчук. — А потом увиделись летом на Ибице, узнали друг друга, выяснили, что у нас много общего.
Брендону двадцать четыре, Марине в сентябре исполнится тридцать, но он не дает ей «никаких оснований чувствовать, что он младше», наоборот: это он зовет ее child. Марина теперь носит «мамочкины» джинсы Topshop с высокой талией, йогой занимается в лайкре Ivy Park — линии, которую вместе с Topshop выпускает Бейонсе. Никакие постоянные клиенты не мешают ей появляться на показах почти что фамильной марки — в качестве почетной гостьи, разумеется.
Все чаще пустует Маринина квартира в нью-йоркском Сохо. Хотя там «все родное»: пудинг из семян чиа с ореховым молоком и чай матча на завтрак в Souen и Café Henrie, фитнес в Gotham Gym и The Dogpound, дорогие подруги Инга Рубинштейн и Джулия Рестуан-Ройтфельд, двадцатилетний брат Володя, который из нападающего New Jersey Rockets юниорской хоккейной лиги США в настоящий момент переквалифицируется в дизайнера украшений под маркой El’beu. Линчук теперь обживает Мэйфэйр. Своих мест там пока не появилось. Разве что закрытый боксерский клуб BXR London, который в начале этого года открыла Ольга Сардарова, невестка Марианны и Рашида. Клуб в прессе уже окрестили «спортзалом ангелов Victoria’s Secret», хотя кроме Марины членская карточка есть лишь у Сары Сампайо. Годовое членство стоит минимум полторы тысячи фунтов.
Мусор на Мальдивах Брендону пока пособирать не удалось: «он работает в офисе, в одном из семейных бизнесов, но очень поддерживает» Марину. Сопровождал ее на свадьбы Джованны Баттальи на Капри и Аны Беатрис Баррос на Миконос, в Куршевель и Портофино, в Майами-Бич, на курорт Amanyara на островах Теркс и Кайкос, на фестиваль Burning Man. Похоже, все идет к тому, что Брендон вскоре поедет собирать клубнику в огороде Линчуков: Маринины родители, владельцы мехового бизнеса в Минске, тоже тянутся к земле и живут в агрогородке Раков неподалеку от белорусской столицы.
Чаще всего во время светских и пляжных выходов своей любимой наследник четвертого по величине состояния Великобритании скромно стоит по ту сторону айфона. У него самого вообще нет ни инстаграма, ни фейсбука. Но ведь это-то дело наживное, так ведь, Марина?
— Есть люди, которые хотят быть известными, — отвечает она. — Он, наоборот, хочет спокойной жизни. Чтобы мы могли везде ездить, гулять по улицам, наслаждаться каждым днем.
У нее самой это получается даже слишком хорошо.
Фото: Alexei Hay