Агния Миргородская — о том, как подарила Риге биеннале современного искусства

«В детстве я всегда чувствовала, что немного отличаюсь от остальных одноклассников, – артистически укутываясь в черный кашемировый безымянный шарф, улыбается Агния Миргородская. – Я из билингвальной семьи. Мама – родом из Вильнюса, до­ма мы говорили по-­литовски, так что общались на каком­-то эльфийском языке, который никто не понимал». Те­перь Агния свободно говорит на пяти языках: окончила петербургский фил­фак и факультет международной поли­тики Лондонского городского универ­ситета. Готовила себя к дипломатиче­ской карьере, даже проработала неко­торое время в московском бюро Меж­дународной организации по миграции. Но в какой­-то момент поняла, что язык и мир искусства ей намного ближе: «Оно позволяет наиболее точно взаи­модействовать со сложными вопроса­ми окружающего мира».

Вторая биеннале современного искусства (сокращенно – RIBOCA2) должна была стартовать в Риге 16 мая, но достроить арт­-район Андрейсала на территории бывшего грузового тер­минала в порту помешал коронавирус. Концептуалисты из Германии, Нор­вегии, Швейцарии не успели ввезти свои инсталляции до закрытия границ. Впрочем, команда RIBOCA придума­ла свой способ бесконтактной достав­ки искусства к самоизолировавшимся диванам: снимет фильм­-прогулку по порту. Это кино, по убеждению Агнии, показывает диалог между «закончен­ными, незаконченными и отсутствую­щими там произведениями». А еще до середины октября на сайте биеннале будут идти высококультурные дискус­сии. Среди спикеров поэт­а-вангардист CAConrad из Канзаса, профессор антро­пологии Марисоль де ла Кадена из Пе­ру, обожаемый завсегдатаями москов­ского «Гаража» гражданин мира Борис Гройс. Обсуждение смыслов поня­тий «конец», «потусторонние миры», «магия», «призраки» в рижском порту, вероятно, выглядело бы особенно эф­фектно, но и в онлайне оказывается ув­лекательнее иных зум-­вечеринок.

Выбрать для биеннале Ригу – город, в котором нет ни единого музея совре­менного искусства, – новоиспечен­ной выпускнице Института искусств Sotheby’s Миргородской в 2016-­м посо­ветовал друг семьи Емельян Захаров, заслуженный деятель галерейного ис­кусства Российской Федерации. «Я счи­таю Емельяна идейным вдохновителем проекта, – рассказывает Агния. – Он для меня фигура большой величины».

Миргородская вообще умеет при­влечь к делу серьезных людей. После успеха первой биеннале тогдашний мэр Риги Олег Буров подписал меморан­дум о долгосрочном сотрудничестве с RIBOCA, вплоть до 2022-­го. А в февра­ле нынешнего года о начале коопера­ции с Рижской биеннале объявил му­зыкальный фестиваль Rīga Jūrmala, основанный двадцать первым форбсом Петром Авеном. Вообще-­то Петр Оле­гович – поклонник главным образом Петрова­-Водкина и Кончаловского, од­нако с трепетом относится и к современному искусству в виде парковой скульптуры. Как он рассказывал год на­зад «Татлеру» по случаю открытия сво­его фестиваля, парковая скульптура размещается в его английском имении, а для более камерных работ русских концептуалистов вообще заведен от­дельный дом.

У прошлой биеннале Агнии был идеально подходящий для первого ра­за звучный слоган: «Это было навсегда, пока не кончилось» – взяли название книги ленинградско-калифорнийского антрополога Алексея Юрчака о распа­де СССР. В этот раз слоганом выбрали цитату из видного деятеля свободной и независимой Латвии, поэтессы Мары Залите: «И вдруг все расцвело».

Другая гордость биеннале – кура­тор из Парижа Ребекка Ламарш-Вадель. В позапрошлом году она организовала самую посещаемую выставку в истории Palais de Tokyo – аргентинца Томаса Сарацено. Тысячи живых пауков в за­ле музея в режиме реального времени плели свои паутины. Ламарш­-Вадель убедила Сарацено привезти свою но­вую скульптуру в Латвию – живущие внутри работы пауки должны были до­водить ее до совершенства уже на мес­те, в рижском порту. Но членистоногие остались на карантине в Берлине вмес­те с хозяином. Агния лишь вздыхает: «Томас – нереальный волшебник. У не­го пауки становятся художниками, ткут удивительные узоры».

Интересуюсь, кого еще из современ­ных художников Миргородская счи­тает гениями. «Мне очень нравится участник нашей первой биеннале, ар­гентинец Адриан Вильяр Рохас, – отвечает она. – Он по всему миру возит глину из Аргентины и лепит гнезда пе­релетных птиц. Они очень хрупкие, мо­гут рассыпаться в один миг. Мне очень нравятся хрупкие вещи. В этой хруп­кости – жизнь».

Хрупкость в ней самой заметна, лишь когда Агния говорит об отце. Геннадий Миргородский, президент Северо-­Западного рыбопромышлен­ного консорциума, тоже человек, неравнодушный к искусству: продюсировал 3D­-мюзиклы «Джульетта и Ромео» и «Пола Негри», которые украсили сце­ны петербургского ДК Ленсовета и мо­сковского Театра Российской армии. «Благодаря папиной вере в меня я по­лучила возможность мечтать и мыс­лить очень широко, – рассказывает Аг­ния. – Поддержать мою идею с само­го начала мог только человек, который сам умеет мечтать и верит в красивые идеи. Папа был на первой нашей биен­нале, в день открытия прошел по всем точкам, изучил все экспонаты. Думаю, он даже не ожидал, что у нас получит­ся все сделать на таком уровне».

Миргородская трогательно вспоми­нает, как в далеком детстве на Петро­градке папа однажды принес в дом ба­наны («это был первый раз, когда я их увидела, совершенный детский вос­торг»). Еще папа по субботам самолич­но готовил для семьи яичницу с поми­дорами «по-­армянски», «особое, празд­ничное блюдо». «Я, кажется, очень голодная, поэтому рассказываю вам о еде», – смеется Агния.

На карантине она более всего ску­чала по ужинам в кафе Osiris с подру­гами, коллегами по биеннале, кото­рые отбыли за Агнией в Ригу с наси­женных мест. Анастасия Блохина бы­ла директором важнейшей бакинской галереи YAY, Ольга Сивель сотрудни­чала с «Манифестой» в Питере и коор­динировала международные проек­ты «Эрарты», крупнейшего музея со­временного искусства культурной сто­лицы. В Osiris, который напоминает разом бар «Симачёв» начала нулевых и Café de Flore и где регулярно прово­дил ночи после своих спектаклей Ми­хаил Барышников, Агния бывала почти так же часто, как в офисе на улице Бри­вибас (по-­латышски – «Свободы»).

Еще в копилке ее рижских мест си­лы – ЗОЖ-­кафе Mr.Fox с будда-­боулами, артхаусный кинотеатр Splendid в зда­нии – памятнике прибалтийского ар­нуво (он напоминает Миргородской о чудных детских годах, проведенных в Доме кино на Караванной). А теперь – и собственная квартира в пяти шагах от офиса «с белыми стенами, высоки­ми потолками, огромными окнами». «А что еще нужно? – говорит Агния. – Я не люблю захламлять пространство вещами. Мне нравится этот район – ти­хий центр, такой эклектичный, напо­минает мне Петроградку. Здесь я чув­ствую себя как дома».

Агния имеет привлечь к делу серьезных людей: Емельяна Захарова, Петра Авена, мэра Риги.

В рижской квартире Миргород­ской пока редко бывает ее муж, нью­-йоркский финансист в сфере недвижи­мости Бобби Покора. Считаные кадры с камерной свадьбы, устроенной год назад в Тоскане, бережно хранятся в инстаграме Алисы Миргородской, младшей сестры Агнии, создательни­цы петербургского бренда одежды You. «Мы решили, что нашим семейным домом будет Лондон, – коммен­тирует Агния. – Я наотрез отказалась переезжать в Штаты. Оттуда я не мог­ла бы работать над биеннале, поддер­живать связь с семьей и друзьями. А Лондон – максимально близкий Нью-­Йорку по духу европейский город. Нейтральная территория, где мы мо­жем построить жизнь практически с нуля. Вместе ходим по музеям. Когда были на выставке фотографа Тима Уол­кера в V&A, смотрели на «Алису в Стра­не чудес» и словно перенеслись с ним в параллельную вселенную. С мужем у нас идет непрерывный процесс обме­на мнениями. Он тоже задействован во всех процессах биеннале, по край­ней мере эмоционально».

Собирать собственную семейную коллекцию Агния пока не планирует. «Есть люди, у которых процесс приоб­ретения предметов искусства проис­ходит естественно, а я слишком долго принимаю решения, – объясняет Миргородская. – Дело не в ценнике. Коллекционерам нравится собирать вещи, а мне нравится от них избав­ляться. Во мне сейчас происходит вну­тренний конфликт. Я ценю отсутствие вещей. Но с появлением квартиры все чаще думаю о том, что искусство мог­ло бы обогатить мою жизнь в новом пространстве».

Тут я рассказываю Агнии, что Моск­ва, например, активно обогащает свои пространства фарфоровыми пуделя­ми Джеффа Кунса. Причем для этого ни в арт­-свет, ни даже вообще на ули­цу выходить не надо: на сайте ЦУМа искусство продается по предоплате, по цене девятьсот пятьдесят тысяч, а то и миллион двести тысяч рублей за штуку. «Вот спасибо, – смеется Миргородская. – Бывает сложно от­ветить на вопрос, какое искусство мне совсем не нравится. Так вот, мне не нравится Кунс».

Фото: Фотограф: Егор Заика. Стиль: Юка Вижгородская. Прическа и макияж: Anete Sidlovska. Ассистент фотографа: Toms Norde. Продюсер: Анжела Атаянц.