«Встречаемся у «Ральфа». Нет, там пробка. Давайте у «Черрути»!» — командует @tetyamotya из телефонной трубки. Думаю пошутить насчет того, что ориентироваться в парижском ЦАО исключительно по бутикам класса люкс — это очень по-татлеровски. Обидится? Вряд ли. От автора такого, например, поста в Instagram: «А вы бы что делали, если бы муж привез вас в Монако, оставил в отеле с кредитной карточкой, а сам уехал на встречи? Вот-вот, ноги сами понесли меня по магазинам!» — ждешь здоровой самоиронии.
«Тетямотя», в миру Наталья Давыдова, не подводит. Выясняется, что дождь, застопоривший на Неделе Haute Couture половину Парижа, на ее совести: «Все из-за перьев. На показ Ульяны Сергеенко я привезла кутюрный кейп Сhanel из страуса. В буквальном смысле разоделась в пух и прах. И что вы думаете? Ливень второй день не унимается. Когда праздновала день рождения ребенка в платье из перьев, тоже хлынул дождь. Во всем виноваты перья! Уверена, пока кейп во Франции — солнца не жди».
Впрочем, дождь не подмочил звездный выход накидки — «лучок» (слово Давыдовой) в Instagram вышел вполне солнечным, и все пятьдесят тысяч подписчиков хором сказали «А-а-а-ах!». Светские радары Tatler выцепили Наталью из пестрой процессии модных блогерш незадолго до встречи в Париже. «Такого Instagram, как у меня, нет ни у кого, — говорит Наталья настолько серьезно, что становится ясно: шутки шутками, а Tetyamotya для нее — большой проект, настоящее дело. — Во-первых, мало кто выступает в моем жанре — развернутого шутливого комментария. Во-вторых, вообще мало кто шутит. В-третьих, уж не знаю, как так сложилось, но у меня на редкость благодарная аудитория. Верите или нет, но за всю интернет-жизнь я не удалила ни одного злобного комментария. Их просто-напросто нет».
И это при том, что в аккаунте @tetyamotya сверкают глянцевым бочком так раздражающие «простых людей» страусиные сумки, заманчиво мерцают бриллианты и жемчуга и даже кое-где в кадр серебристым крылом влезает всамделишный частный самолет! Невольно вспоминаю, какую кровавую баню устроили Нике Белоцерковской подписчики из-за органических лимонов: невинный совет брать вместо обычных цитрусовые с приставкой «био» поднял в ЖЖ целый ураган Вероника: «Богачка, что она знает о ценах и жизни?..»
«Ну а вот у меня по-другому, — пожимает плечами Давыдова. — Благодаря сети я узнала, сколько в стране добрых и отзывчивых женщин. Безумно приятно, когда они отвечают мне моими же выражениями». С легкой руки Давыдовой в Instagram-фольклор вошло, например, слово «чокупилла», обозначающее ребенка, который точно знает, что мама не приходит домой без покупок.
С пустыми руками из бутиков Наталья действительно не выходит. Не всегда бесспорные, но неизменно старательные и эффектные наряды — розовый костюм Stella McCartney, свитер Сhanel с сумочкой той же марки, похожей на коробку для сэндвичей, богатый кутюр Ulyana Sergeenko обеспечили ей гордое звание трендсеттера. А как иначе? Выражение «тетя Мотя» придумал Сергей Есенин, и его тетя была модницей: «Тетя Мотя в розовом капоте...»
В числе добрых и отзывчивых подписчиц есть и весьма небедные дамы. «На том же показе Ульяны я познакомилась с Яной Рудковской — просто подошла и сказала «Здравствуйте». Согласитесь, неловко читать друг друга, а в реале делать вид, что не знакомы. Я очень рада «развиртуализации» — мы славно поболтали».
«Кайен» мчит из Парижа в сторону Версаля, где у Давыдовой уютный замок 1858 года постройки. К съемке для Tatler, как к постам в блоге, героиня отнеслась со всей ответственностью. Для начала «забронировала павлина», о чем оповестила посредством эсэмэс. Потом отправила шпица Пончика в spa. Мы с фотографом Паскалем Шевалье трепещем: пушистый питомец вот-вот вернется с новой стрижкой (не иначе как стриг его собачий Юджин Сулейман) и педикюром.
Даже сам замок нехарактерно для сооружений столь почтенного возраста опрятен и чист: вместо подернутого благородным мхом серого камня — красный кирпич. «Мы хорошенько отчистили фасад, а стыки между кирпичами прокрасили белым: так наряднее», — серьезно комментирует декоратор Давыдовой Ольга Бурикова. Но даже с легким новорусским флером особняк представляется по-настоящему самобытным, фантазийным, полным тонкой каменной резьбы: всюду мыши, белки, драконы. Намоленные львы Воронцовского дворца, лампа-медуза особняка Рябушинского и ракушки дурашливого домишки Арсения Морозова отдыхают. Здесь есть и грот, архитектурный каприз первых владельцев, соединяющий дом с не по-французски «вольным» парком — самый натуральный подземный ход со сталактитами, озерцами, скользкими ступенями. В общем, старинный Диснейленд — не меньше.
Думала ли дочка инженеров из Смоленска, что когда-нибудь будет хозяйкой французского замка? А почему бы нет? «С раннего детства я точно знала, что не пропаду, — говорит Наташа. — Росла деятельным и самодостаточным ребенком. У меня всегда водились деньжата! В восемь лет, отыскав мамину обрезанную девичью косу — советские женщины, если помните, трепетно хранили такие сокровища, — я сплела шиньон, который сорокалетняя соседка умоляла продать за любые деньги. Войдя во вкус, я склеила из картона куколок и отправилась торговать ими на рынке...» — «Как к бизнесу отнеслись родители?» — «С юмором. Их изумляло, что на каникулах все дети шли купаться, а я — торговать. Нет, семья не голодала. Просто хотелось иметь собственный капитал». На базаре десятилетнюю Наташу гоняла милиция: «Делала вид, что сворачиваю лавочку, а сама — шмыг! — и в другой конец рынка». В школе юная Tetyamotya рисовала подружкам на ногтях узоры — конечно, бесплатно, но когда нейл-артом заинтересовались мамы школьниц, и этот талант монетизировался.
«А еще у меня обнаружились ветеринарные способности. В десять лет я ставила уколы на дому. У собственной собаки, пекинеса, сама приняла роды. При первых же схватках мама умчалась к соседке-врачу советоваться, а я пошла на кухню, набрала теплой воды, отыскала ножницы. Помню, интуитивно перерезала щенкам пуповины и вскрывала плодные пузыри. А потом узнала, что маленькие собачки, в частности пекинесы, входят в моду. И, конечно, решила подзаработать на этом. Нашла породистого «жениха», устроила «свадьбу». Всех щенков, кроме одного, купили на рынке. Кто-то сказал, что в Смоленске есть люди, мечтающие именно о пекинесе. Я отправилась на другой конец города с непроданным щенком, чудом застала хозяев. При виде торгаша-малолетки они, конечно, ахнули, но собаку взяли. Вы говорите, что редкая девушка не постеснялась бы вот так, по-свойски, подойти и познакомиться с Яной Рудковской. А в юности у меня хватало наглости стучаться в квартиры и предлагать товар!»
На первую зарплату волчица с Ленин-стрит приобрела кассету с альбомом Леонида Агутина «Босоногий мальчик». «Песню «Голос высокой травы» я в прямом смысле заслушала до дыр». В этом году Агутин, уже давно не босоногий мальчик, был приглашен на день рождения Наташиного мужа, одного из самых дорогих топ-менеджеров страны. «Я подошла к Лене и призналась: «Вы мой кумир. Ради вас я все лето вставала в восемь утра и отправлялась на рынок». Выручка тратилась на туфли с квадратными носами, платья в стиле пин-ап («Моя первая икона стиля — Минни-Маус»), а также вещи в высшей степени статусные — шляпу и солнцезащитные очки.
Теперь в закромах Наташиного замка есть наряды похитрее. В шкафу мерцает свадебное — оно же подвенечное — платье Elie Saab. «Главным событием жизни я считаю знакомство с мужем. А вторым по важности — венчание». С Иваном дипломированная учительница русского языка и литературы, а также модель Наташа («Меня измерили в школьном медпункте: сто семьдесят восемь сантиметров. Узнав, что столько требуется для подиума, я решила немного подзаработать...») познакомилась в гостях у друзей. «Муж до сих пор уверен, что это он меня завоевал. Но все наоборот.
Я пустила в ход чары, сидела гипнотизировала. «Как вам концерт, спрашиваю, как спектакль?» А он, представьте себе, молчит. Под конец вечера попросил телефонный номер — я уж решила, что просто из вежливости. Через неделю звонит: «Это Иван». — «Какой Иван?..»
Два года назад, после рождения сыновей, пара обвенчалась в парижском соборе Александра Невского — как Пабло Пикассо с Ольгой Хохловой. А затем молодожены махнули с гостями сюда, в замок, где уже репетировал Стинг и источали нестерпимый аромат горы трюфелей. По приезде Наташа, вся в белом, решила приласкать местную кошку Пипиту. Та пустила в ход когти. «Корсаж «Сааба» в крови, конечно, произвел бы на гостей впечатление. Но, к счастью, обошлось без серьезных травм». Пипита, к слову, жива и здорова — вот она, к ужасу директора моды Tatler Анны Зюровой, подбирается к уютному шлейфу Oscar de la Renta.
Со временем Наташины маленькие предприятия сублимировались в одно, но большое: воспитание пятилетнего Вани и трехлетнего Димы. «Вместо того чтобы зарабатывать, сижу теперь на зарплате, — шутит Давыдова. — И время от времени требую у мужа повышения!» Первый же ребенок дал понять, что мамская доля — не фунт курабье: «Ваня не спал. Совсем. Если бы он был не моим, я бы решила, что его родила безумная наркоманка, которая всю беременность ни в чем себе не отказывала, а ребенок расплачивается. Но нет, Ваня мой. Просто фазы сна у него специфические: пока качаешь на руках, он как бы спит. Отпустишь — в крик. Вот второй ребенок получился другим. Я назвала его положительным: где положишь, там и засыпает».
В Instagram Дима и Ваня — «упырята». «Ну они правда такие! — заверяет Наташа. — Смотрели «Каникулы с монстрами»? Помните, как семья едет в такси, а потом папа дает водителю сверх нормы: «Простите, мои прокусили запаску». Вот так мы и путешествуем. Упырята растут, их аппетиты — тоже. Уже спрашивают: «А мы на маленьком самолете полетим или на большом?» И радуются, когда на маленьком. Раньше мне удавалось их обхитрить — говорила, что кроме нас других пассажиров нет, потому что билеты не продали. Теперь это не проходит».
Замок Мариенталь семья купила пару лет назад — «без всего», то есть без мебели, ковров, картин. Зато с дворецким Жан-Луи, отдавшим замку пятнадцать лет жизни и не имеющим по такому случаю семьи и детей.
Интерьер Наташа выбрала исторический: с антиквариатом, мрамором, дворцовым паркетом. В этом ей и Оле Буриковой как могли мешали изнеженные французские рабочие: «Двух-трехчасовой обед с хорошим бургундским — их «маст». Работать мало, просить много — кредо».
Самый известный хозяин Мариенталя — потомственный богач, коллекционер искусства и арт-дилер Алек Вильденштейн. Известен он, правда, не эффектными сделками, а, мягко говоря, впечатляющей экс-супругой Джослин — «женщиной-кошкой». Почувствовав, что супруг посматривает налево, эта женщина зачем-то сделала больше тридцати пластических операций, чтобы стать похожей на кошку. Причины волноваться и правда были — Алек беззаветно влюбился в манекенщицу Любу Ступакову («Она была красива такой, знаете, очень русской красотой»): будучи уже весьма немолодым, он гонялся за ней по всему миру, сидел вместе с фотографами на показах, заваливал гостиничные номера белыми розами. И Люба сдалась: здесь, в Мариентале, упавший на колено Алек услышал заветное «Да». Джослин, получившая от бывшего мужа два с половиной миллиарда долларов отступных и еще сто миллионов ежегодно на протяжении тринадцати лет, счастлива с канадским дизайнером Ллойдом Кляйном. Люба Ступакова живет в России, занимается скульптурой. И только Алека больше нет — он умер в 2008 году.
К разочарованию Вани и Димы, привидения в Мариентале не водятся. «Я стараюсь и читать, и рассказывать детям поменьше ужасов, — говорит Наташа. — Даже придумываю старым сказкам хеппи-энды. Вы только вспомните финалы Андерсена: «...и стала пеной морской» — это вообще нормально? Я даю людям позитив — и в жизни, и в Instagram. Вот недавно пожелала читательницам: «Главное, чтобы и в вашей жизни были хотя бы две чокупиллы и один чопожрать». Согласны?..»
Фото: Pascal Chevalier