«Уверен: мода на выложенные стразами лейблы, накачанные губы и расшвыривание денег направо и налево заканчивается. Но пока она еще есть. Собственно, из-за этого мне и не хотелось делать отель для русских, — сообщает двадцативосьмилетний директор лондонской гостиницы The Ampersand Hotel Антон Федун. — К нам и так относятся с предубеждением, считают вульгарными. Из Москвы? Купил отель? Завтра придут с криком: «Где золото, где гламур, где водка?!»
Вместо золота в «Амперсанде» (так называется знак &, хорошо известный поклонникам Дольче и Габбаны) приятный потертый плюш и огромная люстра с пернатыми лампочками — невероятных размеров индпошив великого дизайнера Инго Маурера. Вместо водки — хитроумно смешанный «спритц апероль».
Гламур вроде бы должен воплощать сам хозяин — сын вице-президента «Лукойла», основного акционера и председателя совета директоров ФК «Спартак» Леонида Федуна, но нет — Антон мил, одет в по-лондонски безупречно выглаженную рубашку и джинсы с кедами: «Лондон наших людей меняет. Здесь все становятся скромнее».
«А у вас бюджетненько: луковый хлеб со свининой — всего три фунта», — замечаю я. «Концепт такой: порции небольшие, закуски и горячее приносят «в стол» — за вечер можно попробовать почти все меню. Так что не волнуйтесь: набежит», — успокаивает меня Антон, подкладывая себе черный трюфель в тарелку с картофельным пюре на густых девонширских сливках.
В этом году Антон Федун устроил Лондону вторую «московскую трепку» — первой назвали матч 2007-го, в котором Роман Павлюченко неожиданно забил в ворота английской сборной два лихих гола. В интернете от пятизвездочного «Амперсанда» прямо пищат: выкладывают фото резиновых уточек, любовно разложенных на полке в ванной, восхищаются «прекрасным высоким темноволосым администратором». «А еще нас с отцом пригласили на International Design & Architecture Awards. Пошли, что называется, через не хочу. И, представьте себе, взяли главный приз за интерьер. Отец жутко обрадовался, тут же рванул в Москву — отмечать с друзьями».
Папа бесстрашно инвестировал в предприятие сына — покупку и масштабную реставрацию («Только фасад не тронули!») сошедшего с дистанции лондонского отеля. «Я чувствовал, что у меня недостаточно опыта для такой серьезной затеи, — признается Федун-младший. — Так отцу и сказал. Тот, настоящий полковник в прямом смысле этого слова, ответил: «В твоем возрасте я уже командовал ротой!»
Просчитывать среднюю заполняемость, объявлять сезонные скидки и руководить поставками бордоских вин Антон мечтал с десяти лет, с момента первой поездки с семьей за границу. «Афины и Крит произвели на меня сильнейшее впечатление. Когда я был в одиннадцатом классе МЭШа, меня, как всех русских детей, родители спросили: «Ну, чем ты хочешь заниматься?» Я ответил: «Гостиницами и путешествиями». Родители предложили мне поучиться в колледже St. Clare’s, Oxford. Я взял сутки на раздумье. Мне так хотелось самостоятельности, а в Москве, под родительским крылом, ее не получишь».
Окончив колледж, Федун вспомнил детские мечты и отправился на факультет менеджмента и туризма Университета Суррея. Затем освоил «глобальный менеджмент» (так называется курс) в магистратуре бизнес-школы Regents, а после — скатал на год в австралийский университет Bond на Золотом побережье, в часе езды от Брисбена. В поездке менеджера высшего разряда сопровождала любимая девушка — мисс «Русское радио» Череповец» Алина Успенская. Пара сложилась на вечеринке в Москве и тут же стала неразлучной.
Антон мечтал о непыльной работе гостиничного инспектора. Есть такая чудесная обязанность — ездить по отелям и следить, чтобы они соответствовали своим звездам. Но вместо клубничного дайкири в баре Гранд-отеля получил кипу скучных бумаг в крошечной конторе над пабом без единой звезды. «Меня взяли интерном в компанию Mr & Mrs Smith: она занимается маркетингом для отелей. Тогда в офисе было всего шесть человек. Сейчас — в разы больше. Разумеется, мне было невероятно приятно вернуться в «Мистера и миссис» уже в качестве заказчика».
До лондонской затеи у Федунов уже был один отель — Radisson в Алуште. Им и по сей день руководит родной дядя и полный тезка Антона Федуна. «Сперва он хотел открыть в здании бывшей курортной поликлиники маленький бутик-отель. Но в Крыму эта тема не покатила. К сожалению, пока в России и СНГ выживают только мощные узнаваемые бренды, главным образом — всемирно известные гостиничные сети. Люди со средствами не доверяют вывеске «бутик-отель» — и, надо сказать, небеспричинно: на деле многие из этих «бутиков» являются всего лишь тесными и малосимпатичными постоялыми дворами на пять комнат».
А вот «Амперсанд» постоялым двором никогда не был. В 1888 году на его месте был другой респектабельный отель, где останавливались все состоятельные счастливцы, командированные в Южный Кенсингтон. В 1941 году в нарядном здании разбили госпиталь. После войны дом снова стал принимать постояльцев, но без былого блеска: «Гостиницей завладели испанцы. Они устроили тут форменный междусобойчик из серии «дешево и сердито».
С ними-то Федуны и заключили судьбоносную сделку. Уже через пару месяцев в старом здании на Харрингтон-стрит стучал отбойный молоток, визжала дрель и летела стружка. Антон нервничал: а вдруг в гостиницу никто не поедет? Или ремонт никогда не закончится? К тому же открытие отеля совпадало с его свадьбой, а шумный ремонт в Южном Кенсингтоне — с хлопотами о горячих закусках и правильно охлажденном брюте в «Барвихе Luxury Village».
После пяти лет скитаний по материкам и университетам Федун сделал Алине предложение в романтическом спа-отеле Cowley Manor, что в Глостершире. «У нас была трехэтажная хижина, и мне предстояло подняться с кольцом наверх, к любимой. Сперва я не волновался, но с каждой ступенькой сердце ухало все сильнее. В жутком мандраже я опустился на колено и предложил руку и сердце».
Красивейшую свадьбу в фирменном голубом цвете Tiffany & Co. с тортом с виде заветной коробочки весом в две невесты планировали сделать закрытой — для своих. Но желтая пресса концепцию не поддержала. На торжество, переодевшись официантами, просочились беспринципные папарацци. Фото, сделанные мобильным телефоном из-под подноса с лобстерами, взорвали интернет. «На организацию потратили не менее миллиона долларов!» — живо подсчитали ушлые юзеры.
«Тогда-то мы и решили опубликовать в «Татлере» красивые, а не сделанные тяп-ляп фото с нашей свадьбы, — говорит Антон. — Да, закрытым мероприятие сделать не удалось. Но не хотелось, чтобы люди думали, что нам есть что скрывать».
Медовый месяц молодые провели в Танзании. Со связью в африканской саванне было напряженно, ближайшее поселение — в десяти часах езды на автомобиле, но Антон все равно каждое утро ухитрялся отсылать имейлы по поводу ковриков, пожарных лестниц и рисунка паркета.
Открывшийся отель, совсем как свадебную «Барвиху», оккупировали журналисты. Для нового места у «Амперсанда» огромное количество публикаций — и все благосклонные. Единственный едкий материал напечатал таблоид Daily Mail: «Они ходили, разнюхивали, кто владеет «Амперсандом». Журналистам сказали: «Инвесторы из России». На следующий день вышла статья под зловещим заголовком: «Неизвестные русские в Кенсингтоне».
«Лондонцы считают нас жуткими транжирами. Да, у нас есть и карикатурные персонажи. Но, к счастью, не в моем окружении. Русский Лондон — вовсе не деревня, как многие думают. Далеко не все здесь друг друга знают».
В Мэрилебоне, где у них дом, Антон и Алина общаются не столько с русскими, сколько с русскоговорящими: в их компании и украинцы, и латвийцы, и сербы. Каждое утро молодой отельер едет в «Амперсанд» на такси, а возвращается на метро — так быстрее. Машиной он так и не обзавелся — хлопотно. «А ведь есть в Лондоне и такие русские, кто не только на метро, но даже на такси не ездит, — понты, понты».
Алина тоже предпочитает кэб — за пределы первой зоны ей, патрону главного музея современного искусства страны Тейт-Модерн, выезжать не приходится. «Жена помогает находить таланты в России и Восточной Европе, — гордится супруг. — Сейчас она в Будапеште — подбирает картины для новой выставки».
«Я становлюсь требовательным, — признается Антон. — Недавно остановился в парижском W. Попросил консьержа порекомендовать ресторан и заказать в нем столик. «Готово, мсье!» Я прихожу в заведение и обнаруживаю... что оно закрыто! Раньше я бы простил оплошность. Но сейчас, когда сам стал владельцем отеля, смолчать не могу. Сделал консьержу замечание». — «А он?» — «Посмотрел на меня утомленно, мол: «Ну что вы ко мне прицепились?» К сожалению, подобное поведение — золотой стандарт французских отелей класса люкс. В «Амперсанде» такого нет». Здешний консьерж без всякого сопротивления сдаст самые лакомые лондонские адреса — любимые рестораны своего работодателя: l’Entrecôte, где готовят всего одно блюдо, собственно — антрекот, но так, что после него не захочется никакого другого мяса. Trishna с индийской кухней, такой же лондонской, как и двухэтажные автобусы и регулярное отключение целых линий метро. Новый Hutong в самом высоком здании Европы — «иголке» The Shard на другом берегу Темзы: «Он точь-в-точь как в Гонконге».
В Apero, где ужинаем мы, закончились яблоки. Соседний стол требует фреш, официант кивает и через десять минут возвращается с заказом. «Сбегал в бар напротив», — поясняет Антон. «Набирая людей, я больше всего обращал внимание на то, приятны ли они в обхождении. Шеф-повар этого ресторана, поработавший в знаменитых «Зума» и «Нобу», — моя удача. Он единственный из всех кандидатов не стал расписывать регалии, а просто пригласил на ужин к себе домой. К десерту я был абсолютно уверен, что он именно тот, кто мне нужен».
Легкий нрав и крепкие нервы — лучшее оружие работников отеля в переговорах даже с самыми чудаковатыми постояльцами. Недавно в «Амперсанде» поднялся крик: у французской старушки похитили игрушечного медвежонка. Мадам путешествует с ним добрую половину своей долгой жизни. Только в обнимку с медвежонком — и никак иначе — она отходит ко сну. Всплыли леденящие кровь подробности: убирая постель, горничная смахнула крошечного Тедди вместе с простынями в корзинку для грязного белья. Зверя постирали и вернули хозяйке с глубочайшими извинениями.
Правом на причуды воспользовался и сам Антон, большой любитель настольного тенниса. Увидев в лобби американского отеля стол для пинг-понга, заказал такой же в «Амперсанд». Нешуточные схватки устраиваются в комнате между винным погребом и библиотекой. Больше настольного тенниса Федун любит только футбол — и вполне искренне, не по принуждению. На матчах «Спартака» болеет даже громче папы. Да и билеты на чемпионат мира 2014 в Бразилии уже куплены.
«У меня есть планы открыть через три-четыре года отель в Москве. Номеров на сто — больше не нужно, потому что в таком случае индивидуального подхода к гостям не будет. И да — это будет бутик-отель в буквальном смысле этого слова. Полагаю, тогда Москва будет к этому готова. А пока я сделаю из «Амперсанда» самый популярный отель Лондона». Еще один русский гол в кенсингтонские ворота?