Свадебная генеральша Альберта Ферретти

«Я всегда за белое подвенечное платье, не важно, первая свадьба или пятая, – говорит итальянка Альберта Ферретти, облаченная в беспросветно-черное. – Каждый брак – это новая, чистая страница вашей жизни». А если жизнь – как «Сага о Форсайтах», в двенадцати томах?

Нет, конечно, платье, по мнению Альберты – а уж кому, как не ей, королеве вечернего шифона, знать об этом все, – имеет право быть кремовым, цвета шампань, слегка выцветшим под горячим тосканским солнцем и даже из старого сундука. Но быть оно должно всенепременно, и кокетство – «Ах, к чему этот официоз? Зачем выкидывать деньги на то, что наденешь раз в жизни?» – в таком судьбоносном вопросе, как поход под венец, неуместно. Еще лучше, если это будет платье Alberta Ferretti, благо вот уже год, как итальянский дизайнер, давно включавшая несколько свадебных выходов в свои дефиле, создает специальную коллекцию Abito da Sposa. Они все тут, на вешалках, под надежной охраной – прилетели из Милана, где уже искупались в овациях, и теперь ждут своего звездного часа в секретной комнате на третьем этаже ГУМа. Платье, будто попавшее под дождь из стекляруса. Платье с эффектом росписи по телу и крупными камнями. Платье в страусиных перьях. И платье, которое будто бы разлетится сейчас на сотни кусочков. Альберта всегда так делает: сначала беспощадно кромсает тончайший шелк на лоскуты, а потом заново сшивает – и ткань становится живой.

Меньше всего ее Abito da Sposa похожа на неуклюжий кремовый торт: «О’кей, самый важный день в вашей жизни, лимузины, рыдающие от умиления родственники – все это так, но вы обязаны оставаться современной девушкой, а не гранд-дамой из прошлого, карикатурной бабой на чайнике». Вот пришла недавно к Альберте невеста, которой предстояло венчаться в церкви в Милане, с проходом, рассчитанным на пару мышей, – разумеется, Ферретти сшила ей узкое платье. Еще одной знатной невесте надлежало бракосочетаться в расшитой мантилье, которую издавна носили в этом роду. Нет проблем – заодно по дизайнерской мантилье от Ферретти досталось и маме, и бабушке. Дедушка тоже не отказался.

Первое свадебное платье на заказ она четыре года назад сшила для испанской актрисы и бессменного лица Lancome Инес Састр: та венчалась в Найтсбридже и требовала вовсе не откровенный корсет, который бы так эффектно подхватил ее пышные, никак не меньше третьего размера, формы, а XVIII век – пуританский романтичный наряд с коротким рукавом, завышенной талией, из шифона с вышивкой. Спустя несколько лет Инес развелась, но с Альбертой дружит и платье бережет – нет, не для дочери (у Састр пока только сын), а для выставки в Гран-Пале.

И правильно делает. Наряды от Ферретти вполне себе музейные экспонаты. В них проследовали к алтарю итальянская актриса Мартина Коломбари и супруга «главного по резине» в Италии Чечилия Пирелли. Обе вспоминают Альберту добрым словом.

Ей частенько присылают праздничные фотографии с искренним grazie и зовут на свадьбы. Но вопрос о том, какое торжество запомнилось ей более всего, ставит дизайнера в тупик. Впрочем, только на секунду. Пожалуй, что десятилетие союза короля Иордании Абдаллы и красавицы Рании. «Это история большой-большой любви. Рания с Абдаллой танцевали, вокруг резвились дети. Прекрасная семья, скрепленная искренним чувством».

Редкий случай, когда Альберта называет имя своей клиентки. Обычно громкими именами она не разбрасывается: «Я никогда не дружу напоказ и никогда не плачу звездам за то, что они носят мои платья». Но ее поклонницы все на виду: Ева Мендес, Элиза Седнауи, Скарлетт Йоханссон, Линдси Лохан. Есть и наши: Ингеборга Дапкунайте, Ксения Раппопорт. Альберта старательно выговаривает непроизносимые имена. А еще – Наталья Водянова, которая начинала свою карьеру с рекламной кампании Philosophy, и Наташа Поли, первую кампанию которой для Alberta Ferretti снимал Хельмут Ньютон. Поверяют ли Альберте клиентки свои сердечные тайны? «Случается, если это близкие друзья. Я и на примерках-то присутствую лично только в особых случаях... Дела, знаете ли».

Знаем, конечно. Она, в восемнадцать лет открывшая в родном курортном городке Каттолика на Адриатике крошечный магазинчик Jolly, так и не познала сладость сиесты. В 1973-м создала первую коллекцию, в восемьдесят восьмом – запустила Philosophy, наладила фабрику, где сегодня размещают заказы главные итальянские бренды, превратила замок XIII века в Монтегридольфо в чудесный отель Palazzo Viviani, выпустила аромат, лицом которого стала Клаудия Шиффер.

Впрочем, отдыхать она тоже умеет, и это знает каждый, кто бывал на приеме во время Каннского фестиваля, который Ферретти устраивает на своей сорокаметровой лодке «Прометей». Лодка – продукт советского военного кораблестроения пятидесятых годов – повергла ее тогдашнего мужа в уныние: «Санта Мария! Во что ты ввязываешься?». Но она превратила «Прометея» в дизайнерскую яхту, которая еще и плавать умеет. Муж с его вечными сомнениями больше не муж, и Альберта нынче – богатая свободная женщина за пятьдесят. И если решится еще раз выйти замуж, вопроса «в чем» не возникнет – само собой, в белом.