В мемуарах Энди Уорхола и Пэт Хэкетт «ПОПизм. Уорхоловские 60-е» есть анекдот про музу короля поп-арта Эди Седжвик. Собрались как-то за ужином Эди, Энди и еще один его друг, чтобы обсудить карьеру девушки. «Все в Нью-Йорке смеются надо мной. Мне даже стыдно выходить из квартиры. Они знают, что я просто болтаюсь без дела, а ты это снимаешь. Что это у меня за талант такой?» — спрашивает Эди у Энди. Ответ художника, который снял с ней 18 фильмов, не приводится, зато его можно найти уже в другой книге — «Фэшн-эволюция: 250 образов, которые сформировали современную моду» Института дизайна в Лондоне. Составители безжалостно подписывают Эди на фотографиях как «девушку неразличимого таланта». И тут же добавляют, что она вдохновляла всех — от Боба Дилана до Джона Гальяно. Нет, не своей актерской игрой у Уорхола, а тем, какой публичный образ она сама себе создала — во многом благодаря одежде и яркому макияжу. «Живая. Трагичная. Ослепительная. Деструктивная. Легендарная. Выдуманная. Эпичная. Вызывающая бурю эмоций. Интересная. Экстраординарная», — не скупится на эпитеты Джин Стайн, автор биографии Седжвик «Эди. Девушка из Америки».
Эди родилась в 1943 году в богатой многодетной семье в Санта-Барбаре, штат Калифорния, и первые годы провела на отцовских ранчо. Скульптор и филантроп Фрэнсис Минтерн Седжвик — один из главных отрицательных персонажей в ее истории, которого традиционно представляют как жестокого абьюзера. Из-за психологически нездоровой обстановки в семье у Эди очень рано развилась булимия, поэтому девочка надолго не задерживалась ни в одной частной школе, в которую ее отдавали. Сначала ее увозили из школ обратно на ранчо, потом — в психиатрические больницы, лечиться уже не только от булимии, но и от анорексии. В одной из них ей пришлось сделать первый аборт — в старших классах Эди забеременела от студента Гарварда, но решила не рожать из-за проблем с психикой.
Прелюдией настоящей светской жизни, которая чуть позже будет считаться основным родом ее занятий, стали для Эди университетские годы в Кембриджском университете, штат Массачусетс. В это время она продолжила тусоваться со студентами Гарварда, в числе которых было немало обладателей хороших фамилий, но в апреле 1964 года без сожалений уехала от них в Нью-Йорк с $80 000, подарком бабушки на 21-летие.
В 1965 году Эди познакомилась с Энди Уорхолом и моментально стала королевой его «Фабрики» — босая, в длинных платьях или одних боди и бабушкиных украшениях. «У нее был такой яркий образ, что я сразу подумала: "Это оно". Мне казалось, что она лучится интеллектом, скоростью, ощущением "здесь и сейчас"», — описывает ее в тот период жизни певица Патти Смит.
Чем больше Эди снималась у Энди («Винил», «Стерва», «Бедная богатая девочка», «Лицо»), тем больше становилась на него похожей (в какой-то момент она даже коротко подстриглась и стала красить волосы баллончиком в седой). Уорхол называл ее своей «суперзвездой», хотя просмотры даже всех вместе взятых фильмов, в которых приняла участие Эди, не могли сравниться ни с одним удачным голливудским проектом. При этом, несмотря на отсутствие должного портфолио, в статусе «суперзвезды» она чувствовала себя очень органично: по ресторанам ходила в белой норковой шубе на голое тело и никогда не появлялась на публике без полукилограммовых сережек до самых ключиц.
«Эдит Седжвик, 22 года, крашеная блондинка с жирно обведенными черным глазами и ногами, при одном взгляде на которые можно упасть в обморок», — восторженно писал о ней в 1965-м Vogue. Ee образ — стройный вытянутый ситуэт в духе модов, длина мини, главным амбассадором которой в США была именно она, и макияж-маска — стал эмблемой стиля 60-х, а она сама — первой it girl, которая что бы ни надела, вызывала у современниц жгучее желание за ней повторить.
В тот же год один из журналистов New York World-Telegram решил развеять этот рафинированный образ и огорошил Седжвик прямо на танцполе вопросом: «А где же настоящая Эди? Осталась читать дома книжку?» На что получил ответ: «Настоящая Эди там, где действие. Быстрые машины, быстрые лошади и люди, которые занимаются делом!»
С этой скоростью, о которой она мечтала в годы своего расцвета, она вскоре скатилась вниз. Наркотики, разрыв с Энди Уорхолом, роман с Бобом Диланом, который то ли был, то ли его не было, крах надежд на настоящую, мейнстримную славу, аборты и опьянение барбитуратами и алкоголем, которое привело к смертельному исходу в 28 лет. Впрочем, эту часть биографии Эди мало кто вспоминает, в отличие от ее накрашенных в 10 слоев ресниц, скандально коротких платьев и плотных черных колготок, для популяризации которых Седжвик, по замечанию Life, сделала больше, чем кто бы то ни было со времен Гамлета.
