Раз в несколько лет ВЦИОМ проводит опросы по поводу гендерного неравенства в профессиональной области и заодно составляет рейтинг самых узнаваемых женщин-политиков и общественных деятелей России. Последний раз такой список был опубликован в 2016 году — первую строчку в нем заняла Валентина Ивановна Матвиенко (без подсказок ее фамилию назвали 34% опрошенных), председатель верхней палаты Совета Федерации, один из самых опытных аппаратчиков в стране, формально третий или четвертый человек в государстве.
Валентина Ивановна провела на госслужбе всю жизнь, так что высокий процент ее узнаваемости не удивляет (как и строчка с ее именем в нескольких последних рейтингах самых богатых федеральных чиновниц Forbes). Началось все с поста секретаря комсомола в институте. Затем были ВЛКСМ, дипломатические миссии на Мальте и в Греции, пост вице-премьера при Борисе Ельцине и губернатора Санкт-Петербурга — при Владимире Путине. Наконец, в 2011 году Валентина Матвиенко стала первой женщиной, возглавившей верхнюю палату Совета Федерации. С тех пор менялись спикеры Государственной Думы, премьер-министры и даже президент — но феномен Валентины Ивановны в том, что она оставалась неизменно востребованной при любых режимах и президентах. В конце марта 2019 года «за многолетнюю плодотворную государственную деятельность» ей торжественно вручили орден Святого апостола Андрея Первозванного. Дмитрий Дризе, политический обозреватель «Коммерсантъ FM», в контексте новости об этом награждении заметил, что даже вне всяких оценочных суждений стоит признать, что она занимает уникальную позицию — «нишу человечного политика, с душой».
Выражаться это может как в призывах на сессиях и в СМИ задуматься над конкретными инициативами, так и собственно в риторике, которой Валентина Ивановна, как спикер Совета Федерации, пользуется. Предложения адаптировать под российскую действительность идеи министерства счастья и будущего (в ОАЭ) и министерства одиночества (в Великобритании) перемежаются с признаниями в том, что Валентина Ивановна «выключила — не смогла смотреть» скандальную видеозапись пыток в Ярославской колонии, эмоциональными оценочными суждениями («уродище-фонтан» и «раздолбанная площадь» — о визите в Читу) и заголовками в СМИ о том, что Матвиенко кому-то чем-то «пригрозила». Сенаторам — наказанием за прогулы. Министру труда и соцзащиты Максиму Топилину — концом «легкой жизни» (Валентина Ивановна усомнилась в экспертизе Топилина и заявила, что будет следить за его реализацией госпрограммы — чтобы «люди чувствовали», чтобы «наконец все дома для престарелых были приведены в надлежащее состояние»). Заместителю министра строительства РФ Никите Стасишину — увольнением (если не сбудутся ценовые прогнозы ведомства после введения эскроу-счетов).
Валентина Ивановна не раз во время своих выступлений подчеркивала, что Совет Федерации «не детский сад, не школа». Однако из-за того, что она регулярно публично призывает к соблюдению дисциплины, грозит чиновникам санкциями за недобросовестное исполнение своих прямых обязанностей и использует эмоционально окрашенные выражения во время дискуссий, ассоциативные связи между ее тщательно выстроенным образом женщины-политика и строгой и неравнодушной преподавательницей возникают сами по себе. При этом стиль Валентины Ивановны в чем-то поддерживает это впечатление — а в чем-то делает его сложнее.
«Внешность играет роль в том, как воспринимается сказанное вслух — общее послание. Она может отвлекать от него внимание или противоречить ему, но не менять самого говорящего. Поэтому мы постоянно ломаем голову над тем, что некоторых людей воспринимают серьезнее и считают более квалифицированными из-за того, что на них надето», — сказала в программном интервью журналу System Робин Гиван, модный критик, сделавшая себе имя на анализе внешнего вида политиков. И судя по блестящей карьере Валентины Матвиенко и ее народной популярности, этим дополнительным инструментом она владеет не хуже, чем ораторским искусством. Это часто подмечают западные критики, которые находятся вне локального политического контекста и могут со стороны замечать интересные детали. Так, имя Валентины Матвиенко в англоязычных текстах нередко сопровождается приставкой «самая влиятельная женщина в России» и иногда примечанием в скобках в духе «которая надевает на публичные выступления костюмы под зебру». Что стоит за этим желанием выглядеть ярко и женственно? Для политиков это не только и не столько вопрос самовыражения.
«Мужчины-политики со своим брутальным стилем не справились с управлением миром, из-за чего в разных точках мира происходят вооруженные конфликты, насилие и войны. Это, конечно, шутка. Но, как говорят у нас в России, в каждой шутке есть доля правды», — цитирует правила жизни Валентины Матвиенко Forbes. Осознавая уникальность своей позиции — женщины на очень высоком государственном посту, — она всегда делала на этом акцент в своем образе. И так мастерски, что в целом сомневающиеся при ответе на вопрос, кто достоин называться «женщиной-символом современной России», граждане называли ее фамилию чаще всего.
Последние несколько лет Валентина Матвиенко носит приталенные костюмы с юбками. Твидовые очень похожи на Chanel, хотя сама она в интервью «Московскому Комсомольцу» говорила, что «единственный магазин в Москве», куда она заходит, принадлежит ее подруге: «Она знает, что мне нравится, и периодически приглашает к себе». В этом же интервью она сказала, что «кое-что» ей уже сшила невестка (дизайнер Юлия Матвиенко. — Прим. ред.), у которой недавно открылся «малый бизнес по изготовлению современных модных вещей» (петербургский бренд JM Studio. — Прим. ред.) В конце концов, не так уж и важно, что за бирка пришита к оборотной стороне классических жакетов Валентины Ивановны, фасон которых любила сама Коко Шанель и которые потом популяризовал Карл Лагерфельд в своих коллекциях для французского дома. Потому что это уже гораздо больше, чем твидовые жакеты — они встроены в определенный культурный код и воспринимаются как символы женственности и статусности. Глава Международного валютного фонда Кристин Лагард, как и Валентина Ивановна, ставшая первой женщиной на исторически «мужской» позиции, также сделала костюмы Chanel неотъемлемой частью своего образа.
При этом твидовый жакет пастельных оттенков — самое спокойное, что можно найти в рабочем гардеробе спикера Совета Федерации. Валентина Матвиенко известна своей любовью к ярким цветам, крупной вышивке и «имперской» парче. Ее частые появления в бирюзовом, розовом и зеленом вполне заслуживают того, чтобы быть каталогизованными по типу системы Pantone не меньше, чем выходы Ангелы Меркель в цветных блейзерах (да, такая таблица существует).
Кроме ярких цветов, у power dressing канцлера Германии и главы Совета Федерации России мало общего. Меркель всегда подчеркивала свое пренебрежительное отношение к трендам и в итоге выбрала в качестве униформы жакеты на трех пуговицах, прямые брюки и туфли на плоской подошве (и как раз в этой убежденности, что она сможет донести и отстоять свою позицию безо всяких дополнительных примочек, и заключается ее power). Постоянные блейзеры Меркель, которые разве что меняют цвет, — символ стабильности Германии.
Потенциал ярких и подчеркнуто женственных платьев и костюмов Валентины Ивановны раскрывается в других реалиях и, кажется, служит другим целям. Спикер Совета Федерации нередко нарушает дресс-код официальных мероприятий — например, на инаугурацию Владимира Путина в мае прошлого года она пришла в жакете с яркой вышивкой, хотя протокол предполагал сдержанные цвета и фасоны. Да, она была не единственной, кто нарушил дресс-код (в тот день в Кремле были даже откровенные вечерние платья). Однако если сложить еще несколько аналогичных случаев и тот факт, что Валентина Ивановна — всегда самый нарядный человек на заседаниях Совета Федерации, то, что могло показаться случайностью, оказывается статистической закономерностью. Валентина Матвиенко выбирает яркие образы не только для того, чтобы быть замеченной и услышанной (для этого вполне достаточно было бы ее ораторского мастерства и высокой позиции), но и использует их как своеобразный «раздражитель». В реалиях, в которых скучный чиновничий костюм стал символом кадрового застоя, Валентина Ивановна выстраивает совсем другой публичный образ — человека, выступающего за перемены. Она неоднократно озвучивала свою позицию по поводу того, что стране нужна «новая кровь», и что символично, проговорила это отдельно в преддверии той самой майской инаугурации Владимира Путина: «В стране есть устойчивый запрос на перемены — не перемены ради перемен, а перемены в самых разных сферах жизни. И чтобы реализовывать эти перемены и новые амбициозные задачи, нужны люди с соответствующей квалификацией». Ее яркие платья на фоне серых костюмов — своеобразное напоминание о необходимости выхода из зоны комфорта.
При всей любви к декору и нарядности (и умении их грамотно конвертировать в полноценные высказывания), Валентина Ивановна осознает важность делового дресс-кода как универсальной настройки на серьезный разговор. Поэтому ее часто можно увидеть, например, в расшитом золотыми нитями костюме, бирюзовом жакете или нейтральном маленьком черном платье Chanel, которые будет дополнять строгий «школьный» воротник. Как для спикера Совета Федерации, зона говорения для нее особенно важна. Если в целом образ не нуждается в том, чтобы быть сбалансированным чем-то подчеркнуто строгим и транслирующим компетентность, Матвиенко может повязать на шею шелковый платок. Из украшений на работе — максимум жемчужная нитка или серьги, а вот часы и сумка, как доминанты делового стиля, обычно очень серьезные — уровня Harry Winston и Hermès.
Валентина Матвиенко с помощью ярких образов всегда притягивает к себе взгляды. Быть на виду — часть ее осознанного позиционирования в политическом пространстве. Но какие бы броши в виде роз она ни крепила к лацканам жакетов, это всегда на грани и почти никогда — чересчур. «Для политика еще очень важно иметь чувство меры в одежде. Его мне и моим сестрам привила моя мама — обычная женщина, но с очень хорошим вкусом», — сказала сама Валентина Ивановна.
Фото: Сергей Фадеичев, Антон Новодережкин, Светлана Холявчук, Алексей Согрин, Станислав Красильников, Михаил Джапаридзе, Михаил Метцель, Александр Николаев, Валерий Шарифулин, Владимир Андреев, Екатерина Штукина/ТАСС