Двадцать четвертого марта 1910 года в культовом месте московского бомонда, помещении «Общества свободной эстетики», состоялась однодневная выставка молодой авангардистки – двадцать работ, на некоторых из них были изображены обнаженные натурщицы. Шоу предназначалось для членов клуба. Но там оказался и репортер издания консервативного толка «Голос Москвы». На следующий день вышла разгромная статья «Братцы-эстеты», в которой Гончарову обвиняли в потворстве декадентству и порнографии. Полиция арестовала три картины, но суд признал обвинения необоснованными. Так начинался путь к общественному признанию главной русской женщины-живописца ХХ века Натальи Гончаровой.
Уже через три года в салоне Клавдии Михайловой она первой из блестящей когорты русских авангардистов удостоилась ретроспективы, на которой было показано порядка восьмисот (!) работ. Несколько десятков картин было продано, три произведения приобрела Третьяковская галерея.
Современников поражало разнообразие творческого почерка Гончаровой. Но звучала и критика: «Импрессионизм, кубизм, футуризм... а где же сама Наталья Гончарова, ее художническое «я»?» Гончарову это не смущало. Она останется верна своему принципу: «Не ставить себе никаких границ и пределов в смысле художественных достижений. Всегда пользоваться всеми современными завоеваниями и открытиями в искусстве».
Теперь в Tate Modern пытаются воссоздать главное событие того времени. Это третья персональная выставка русского художника в главном музее современного искусства после Казимира Малевича в 2014-м и Ильи Кабакова в 2017-м. Но ее трудно назвать ретроспективой. Из десяти залов восемь отведены ослепительно яркому началу творческого пути Гончаровой, два оставшихся – парижскому периоду и дизайну театральных постановок.
Самый большой зал посвятили воспроизведению той самой выставки 1913 года. Всего двадцать девять работ, но воздействие на зрителя – магнетическое. «Это движение каких-то объемов, каких-то масс, цветовых линий... и в этой энергетике главное изображение ее картин», – отмечает главный исследователь наследия амазонки русского авангарда Андрей Сарабьянов.
Отдельная секция посвящена работам Гончаровой на религиозные темы. Представлены, конечно, знаменитые «Евангелисты», выставлявшиеся в Лондоне в 1912-м, а в Петербурге через два года снятые с экспозиции цензурой. В Tate так сформулировали миссию Гончаровой: «На протяжении своей карьеры она бросала вызов любым условностям, которые создавали художественные, социальные и гендерные традиции».
Фото: АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ