«Костюмированные вечеринки, дикарские вечера, викторианские вечера, вечера эллинские, ковбойские, русские, цирковые...» Так Ивлин Во описывал двадцатые годы прошлого века, эпоху, когда молодое поколение, решительно настроенное стряхнуть с себя морок Первой мировой, отдавалось безудержным развлечениям. Веселая, сумасбродная и легкомысленная золотая молодежь, какой Во изобразил ее в романе «Мерзкая плоть», порхала с вечеринки на вечеринку. В числе порхающих был и фотограф Сесил Битон. Он учился с Во в одной школе, тот его безжалостно травил. Позже Битон называл писателя «очень мрачной личностью», а Во вывел его в «Упадке и разрушении» под именем светского фотографа Дэвида Леннокса, который, «похохатывая, вылезает из электромобиля новейшей марки и устремляется к зеркалу».
После школы Битон поступил в Кембридж, где почти не занимался учебой, а посвятил себя фотографии и дизайну костюмов для драмкружка. На портрете того периода ярко накрашенный Битон позирует в розовом шелковом платье, жемчужном колье и шляпке с лентами. В 1925-м он покинул университет без ученой степени, зато быстро стал нарасхват в Лондоне в качестве светского фотографа. Еще студентом Битону повезло опубликовать две фотографии своей сестры Нэнси в «Татлере», а вскоре после этого его познакомили с редактором «Вога» Дороти Тодд. Он моментально влился в аристократическую и театральную среду, а главное – в круг Bright Young Things, которые тратили всю свою энергию и воображение на поиск удовольствий. На «детскую вечеринку» гости приезжали в колясках, им раздавали кукол, бутылочки и пустышки, напитки сервировались в манеже. На «литературную вечеринку» приглашенные являлись одетыми в соответствии с названием какой-нибудь книги. В ходу были игры вроде «Заяц и собаки», «Охота на мусор» и «Делай как я» (в нее играли на прилавках универмага Selfridges).
Битон не только фиксировал происходящее, но и был самым активным участником. Он появлялся на вечеринках в розовом атласе и женском макияже. Или одетым как денди XVII века. Или в образе хозяйки борделя. Или в пальто, покрытом яичной скорлупой и розами.
Среди множества друзей Битона, которых он фотографировал в то время, был очень богатый и очень манерный Стивен Теннант, сын барона Гленконнера и одной из сестер Уиндхэм, а также будущий дядюшка модели Стеллы Теннант. На вечеринку двойников Стивен пришел в платье румынской королевы Марии Эдинбургской, на театрализованное представление в Гайд-парке – в образе сильно нарумяненного поэта Шелли. На бал-маскарад Great Pageant of Lovers Through the Ages чудак нарядился сказочным принцем, а на голове у него был розовый парик. Битон был Люсьеном Бонапартом – в богато украшенном атласном сюртуке.
Любимой моделью Битона, соединявшей два близких ему мира – светское общество и театр, – была леди Диана Купер, дочь герцогини Ратленд, одна из знаменитых красавиц своего времени. Битон писал: «Ее лицо – идеальный овал, а кожа – белый мрамор. Ее губы как красная сакура, волосы – как лен, голубые глаза – как дамасская нигелла». Фотограф запечатлел леди Диану в роли Мадонны в спектакле Макса Рейнхардта «Миракль»: в нем светская красавица изображала святую и большую часть действия неподвижно стояла в нише над алтарем.
Еще одна актриса и исключительная красавица, леди Кэролайн Пагет, была племянницей леди Дианы и дочерью маркиза Англси. В ее жизни случился короткий роман с Даффом Купером, мужем леди Дианы. Позже леди Кэролайн вышла замуж за близкого друга Битона, сэра Майкла Даффа. Сэр Майкл, сноб не большого ума, был в высшей степени приличным человеком, но при этом очень любил одеваться в женское.
Самого Битона однажды затащила в постель виконтесса Каслросс, она же двоюродная бабушка Кары и Поппи Делевинь (Уинстон Черчилль, говорят, сделал ей однажды комплимент словами «Дорис и мертвого доведет до оргазма»). Битона ей удалось соблазнить в спальне, убранной туберозами. Затем последовал короткий роман, на протяжении которого их нередко видели вместе. Как-то раз в фешенебельном ресторане за соседним столиком оказался муж леди Каслросс. Увидев женственно одетого Битона в макияже, виконт удивился: «Не знал, что Дорис лесбиянка».
В конце десятилетия пузырьки начали выдыхаться. Битон, уже востребованный и высокооплачиваемый фотограф, впервые приехал в Америку, где ему предстояло сделать блестящую карьеру в Голливуде и Нью-Йорке. К счастью, тяга к экстравагантности так никогда и не оставила его. Апофеозом стал праздник шампанского, который Сесил устроил в своем особняке в Уилтшире. Многие представители золотой молодежи первой волны собрались в саду. Шатер был украшен цветами и лентами, официанты в масках зверей подавали ужин на тридцати столах с ножками в виде фигурок танцовщиц. Сам хозяин переодевался трижды. Разошлась честная компания только в семь утра.
Фото: Фото: Ceсil Beaton © the Ceсil Beaton Studio arсhive; Paul Tanqueray. National Portrait Gallery, London. © Estate of Paul Tanqueray; The Museum of the City of New York. © National Portrait Gallery, London.