Том Хэнкс большой, в нем много всего. Он — актер, который благодаря годам тяжелой работы сделал себя одним из самых знаменитых людей планеты. Еще он — невероятно скрытный человек, предпочитающий рассказывать о своей личной жизни как можно меньше. Ищете самый яркий пример замкнутого эксгибициониста? Хэнкс любит гулять по патио отельных номеров голым. (Он редко раздевается в кино — хотя вы, возможно, мельком видели его попу в сцене в ванне из фильма «Война Чарли Уилсона».) Отельную наготу Хэнкс объясняет так: «Вот настолько близко я могу подойти к ощущению анонимности и власти».
9 февраля 1964 года Beatles выступили на «Шоу Эда Салливана» (The Ed Sullivan Show), ворвавшись в каждую гостиную Америки с песней «She Loves You», и с тех пор мир не был прежним. Том Хэнкс, которому было всего семь, навсегда запомнил Великую четверку: музыка, невозмутимое остроумие, бесспорная крутизна. Повзрослев, он говорил: «Если бы я дошел до таких штук, как мода, стиль и все такое, то выглядел бы как битлы на "Шоу Эда Салливана" в 1964 году. Я бы ходил в узком костюме с лацканами, белой рубашке и остроносых ботинках. Для меня это абсолютное и законченное выражение того, что, в моем понимании, представляет собой шик».
Не то чтобы ему довелось примерить такую одежду в семь лет, но это не мешало ему фантазировать, как он вступит в группу. В детстве он представлял, что станет хорошим ударником и, когда Ринго по какой-то причине уйдет из группы, Джон, Пол и Джордж пригласят его в турне.
Хэнкс очень любит Beatles, но еще он любит Dave Clark Five, рок-группу эпохи Британского вторжения, которая бывала в гостях на «Шоу Эда Салливана» даже чаще (восемнадцать выпусков против четырех битловских). «Я был убежден, что Dave Clark Five куда лучше Beatles. Одну за другой они выпускали очень запоминающиеся песни с тяжелым битом».
В 2008 году Хэнкс произнес страстную речь в честь введения Dave Clark Five в Зал славы рок-н-ролла, где говорил о том, как услышал их песни, которые «гремят из динамиков, размером с дно банки с содовой, на часах с радиоприемником твоей сестры, и связывают тебя с миром, за пределами дешевой, но чистой съемной квартиры».
Переносясь обратно во времена своей начальной школы, в мир АМ-приемников и индивидуальных музыкальных автоматов на столиках в кафе, он свидетельствовал: «Итог — не просто классы, заполненные вопящими подростками, и кипящие на школьных дворах споры о том, кто лучше, этот квинтет или тот квартет из северной части Туманного Альбиона, нет, главное — это была радость. Ни с чем не сравнимая, неостановимая, неоспоримая радость, радость оттого, что живешь, радость оттого, что молод, радость оттого, что получил транзистор Sunmark на день рождения и теперь можешь практически в буквальном смысле носить с собой Британское вторжение».
