Американка Дженнифер Коннелли стала олицетворением красоты по-японски. Как это произошло, у актрисы разузнала директор отдела красоты Tatler Дарья Кузнецова.
На встречу в Greenwich Hotel актриса пришла в черно-белом обтягивающем платье Stella McCartney, открывающем острые коленки, и шпильках Givenchy. Про таких пишут «выглядит как девочка», а фигуру называют «фигурка». Сложно представить, что всего полчаса назад точеная Коннелли кормила грудью свою на тот момент годовалую дочь Агнес Ларк (а ведь было еще двое мальчишек — пятнадцатилетний бунтарь Кай и девятилетний тихоня Стеллан, сейчас ребятам уже двадцать три и семнадцать, соответственно). «Такая нарядная я не всегда, конечно. Когда отвожу детей в школу, надеваю джинсы, свитер и старые ботинки. Но в свете стараюсь появляться при параде. Мне нравятся пропорциональные, спокойные вещи. Balenciaga, например. Дизайнер Николя Гескьер — мой друг».
В тот день Дженнифер была при параде во всех смыслах. Натянутая струной спина, аккуратно сложенные на коленях руки и (упс!) ни одного неосторожного слова: она не просто актриса, пусть и оскароносная, а лицо Shiseido — одной из старейших косметических марок, отмечающей стосорокалетний юбилей. Впрочем, косметикой марка не ограничивается: печенье, которым угощает меня Коннелли, тоже украшено знакомым логотипом. «В Токио у Shiseido есть отличный ресторан Parlour, — агитирует актриса. — Ему уже почти сто лет».
Рождение империи случилось в 1872 году, когда в токийской Гинзе появилась аптека, не похожая на те, к которым привыкли японцы. В Стране восходящего солнца лечились травами, делали маски из зеленого чая, саке, сахара и помета соловья, держали на туалетном столике свинцовые белила и смесь из железной стружки, орехов и уксуса, чтобы чернить зубы. Хозяин аптеки, повидавший мир фармацевт императорского военно-морского флота Аринобу Фукухара скомандовал Go West! и пошел по западному пути. Сначала компания наладила производство зубной пасты и создала безопасные пудры семи оттенков: комбинируя их, можно было достичь естественного тона кожи. Затем представила первый японский увлажняющий крем для лица по последним европейским стандартам. Следующим бестселлером стало средство для волос с маслом камелии, облегчающее вязание модных западных пучков. Популярность масла навела Shiseido на мысль о создании логотипа — cобственно камелии, которая цветет на флаконах по сей день. А в 1986 году случилась и международная премьера — первое в мире средство защиты от ультрафиолетовых лучей спектра А.
Тогда же, в середине восьмидесятых, произошла первая встреча Shiseido с Дженнифер Коннелли. «Я просто влюбилась в их кремы, — вспоминает актриса. — Пользуюсь ими уже двадцать лет, и, думаю, при выборе посланницы марки это был решающий аргумент – им важны подлинные чувства». Актриса представляет главную антивозрастную линию бренда – Future Solution LX: омолаживающие кремы, лосьоны и сыворотки, защищающие клетки от повреждений, с ароматом японских цветов.
Перед камерой актриса сорок лет из своих пятидесяти. Еще ребенком снималась в рекламе для газет, журналов и ТВ. В двенадцать лет попалась на глаза режиссеру Серджо Леоне, который предложил ей роль в одном из самых знаменитых фильмов XX века «Однажды в Америке». И как бы ни пыталась в будущем актриса оторваться от назойливой Мельпомены, та не отставала ни на шаг. Джен не считала актерство своим призванием и ненавидела модельный бизнес: «Как вспомню фотографии своих прыжков на батуте в нарядном платье — так вздрогну». Но уже спустя год после побега в Йель на факультет английского языка она принимала поздравления по поводу очередной премьеры — фильма «Возможности карьеры». В конце концов, решив завязать с лингвистикой, девушка перевелась в Стэнфорд ради изучения актерского мастерства, но и там работа не давала покоя: бросив учебу, Коннелли переехала в Лос-Анджелес и смирилась с судьбой. Но не с голливудской мишурой: вместо того чтобы сидеть и рассуждать о своем таланте и творчестве на фоне намозоливших глаз холмов, она убегала на три недели в Гималаи или отправлялась с семьей с палатками в лес: «Истинная красота — правдивая. Нужно быть честной с самой собой и не пытаться кому-то подражать».
Перебравшись на Манхэттен, с походами многодетная Коннелли завязала, но энергия в ней по-прежнему бьет через край: пробежки по тропинкам вдоль Вест-Сайд-хайвея и занятия хатха-йогой — ежедневный ритуал.
«А косметологов я вообще не посещаю, — предвосхищает мой вопрос актриса. Приглядываюсь: действительно, ботокс на эмоции не повлиял. — У меня даже нет любимого салона или spa. Я и на массаж-то регулярно ходила, только когда была беременна. Для ухода за телом покупаю в органической лавке масла ши и кокоса. Еду тоже предпочитаю органическую — никаких консервантов и полуфабрикатов. Я почти веган, разве что рыбу иногда ем». Духов в косметичке Коннелли нет вовсе — «быстро утомляют», зато ярких помад хватит на троих. В нашу встречу на ней был любимый «кричащий розовый» оттенок. «Каких только цветов у меня нет — вишневые, красные, оранжевые. Очень люблю Shiseido Shimmering Rouge — это микс помады и блеска: он долго держится и выглядит эффектно».
В противовес рафинированности актрисы за кадром в кино героини Коннелли часто падают на дно: наркоманка в «Реквиеме по мечте», бездомная неудачница в «Доме из песка и тумана», психически неуравновешенная в «Что случилось с Вирджинией?» (кстати, роль Вирджинии критики называют лучшей в ее карьере). «Мне нравится моя героиня, — соглашается актриса. — Пусть она немного не в себе, но у нее потрясающие отношения с сыном». Сама же Дженнифер голосует за «Игры разума»: роль Алисии Нэш, многострадальной жены нобелевского лауреата, математика Джона Нэша, подарила ей не только «Оскара» и «Золотой глобус», но и мужа — Пол Беттани сыграл воображаемого соседа Джона по комнате. «Бывает, что фильм интересный, а роль не очень, и наоборот, а этот совместил и то и другое. Хотя я давно его не видела... Не люблю пересматривать свои фильмы, уж очень к себе строга. Больше всего мне сейчас хочется снять свое кино, самой написать сценарий».
После выхода «Игр разума» журнал People включил актрису в список самых красивых людей планеты. «Вы, наверное, потому такая красивая, что в вас намешано много кровей?» – спрашиваю я. «Да, у меня в роду много национальностей — у папы ирландские и норвежские корни, у мамы — польские, еврейские и русские. Последние дают о себе знать — я слышала, что в России все девушки красивые». В Японии теперь — тоже.
Фото: Gettyimages.com;