«Да он красавчик!» — удивилась я, восемь лет назад придя на интервью к Оливье Польжу. Парфюмеры, работающие с большими брендами, — господа в массе своей солидные, хотя тоже весьма симпатичные, а тут — тридцатипятилетний «юнец»! И ведь к тому моменту в портфолио стеснительного француза уже были обожаемые мною Dior Homme и Clinique Happy Heart. Позже появились Florabotanica для Balenciaga, Cuir Beluga для Guerlain и еще не один десяток блестящих композиций. Генетика?
Сын великого Жака Польжа, больше тридцати лет создававшего ароматы Сhanel, еще студентом подрабатывал в лабораториях марки. А сегодня, вернувшись из свободного плавания, сменил отца на этом славном поприще. И сразу задал высокую планку, представив свой первый аромат Misia для коллекции Les Exclusifs de Chanel.
«В женщине есть все, а в Мисе есть все женщины», — говорила о своей лучшей подруге Габриэль Шанель. Журналисты называли польку «королевой Парижа», а писатель Поль Моран — «пожирательницей влюбленных в нее гениев».
Гениев, гостивших в ее литературных и музыкальных салонах, было не перечесть: Клод Дебюсси, Андре Жид, Эмиль Золя, Энрико Карузо, Жан Маре...
Портреты Миси Годебской, позже ставшей Мисей Натансон, потом Эдвардс, а затем Серт, писали Тулуз-Лотрек и Ренуар, а Марсель Пруст наделил ее чертами мадам Вердюрен, героиню «В поисках утраченного времени». Познакомившись с юной брюнеткой Коко, Серт с ходу разглядела в ней модную революционерку. Ввела в круг художественного и литературного авангарда и представила своим друзьям: Кокто, Пикассо, Стравинскому и Дягилеву. «Работая над ароматом, я думал не столько о самой Мисе, сколько о повороте в биографии Шанель, последовавшем за их встречей, — рассказывает Оливье. — Я хотел передать атмосферу Русских балетов, которые они поддерживали, ароматов косметики и театрального грима. Фиалка, главная отдушка пудр и помад первых десятилетий XX столетия, сделала это лучше всех». Чтобы полностью проявиться в аромате, цветку потребовалось особое окружение, поэтому Польж добавил в формулу грасскую и турецкую розы, ирис, бобы тонка и лаосский бензоин.
«Мися Парижа начала века, Парижа символистов, — это красивая пантера, — писал о своей подруге Поль Моран, — властная, кровожадная, несерьезная, это кошка, которой нельзя доверить птенцов, с которой нельзя медлить, любительница талантов, способная за один вечер потратить миллион». Не подпускать к себе скуку — вот главное жизненное кредо женщин, дружба которых продлилась тридцать лет и три года.
Фото: Архивы пресс-служб