Она строчит как из пулемета, миллион слов в минуту, а женский батальон в лице трех помощниц строчит за ней в блокноты. Фрида дает интервью в номере венецианского Cipriani, каждые пять минут убирая со лба прядь прямых светлых волос. Она здесь не на романтическом уик-энде, а по делу: на Лидо бушует Венецианский кинофестиваль, а значит, гостьям потребуется «вечерка», много «вечерки». Все в ней – выправка, интонации, решительность – выдает командира. Женские штучки вроде кудряшек ей не к лицу – и в прямом, и в переносном смысле. «Ну вы неправы, я на самом деле носила кудри. Правда, когда была маленькая. В семидесятые все ходили кудрявые».
Фрида давно выросла и выпрямляет волосы, но 1970-е по-прежнему бередят ее фантазию. Осенне-зимняя коллекция Gucci – цветной мех, шляпки с перьями, оранжевые боа – праздник непослушания, не прекращавшийся все те фантастические десять лет. Вездесущий минимализм, синоним марки в девяностые, повержен: торжествует нарочитая нескромность на грани фола.
Этой коллекции не было бы, если бы не два женских образа, увлекших Фриду, – актрисы Анжелики Хьюстон и певицы Флоренс Уэлч из группы Florence and the Machine. Хьюстон совершенно неотразима на фотографиях, сделанных ее любовником Бобом Ричардсоном. А Уэлч – олицетворение богемного стиля и рок-н-ролльного духа. Именно этот дух, как ни странно, не дает угомониться рассудительной по натуре Фриде. «Все самое важное в музыке произошло в семидесятые. Дэвид Боуи, Роберт Плант, Led Zeppelin. Знаете, что я делаю каждую свободную минуту? Гружу YouTube и смотрю их ролики. У людей не было никаких технологий. Они даже выступали в своей одежде – какие там дизайнеры, какие стилисты, все свое. Зато фантазии было море».
В Gucci Фрида пришла в 2002 году дизайнером сумок. Двумя годами позже получила повышение: в ее ведение поступили туфли и украшения. Тогда же сформировался ее фирменный прием: отсыл к коллекциям прошлых лет, использование знаковых деталей – цветочных принтов или символики верховой езды, например, – и их переосмысление. К 2005 году отличная наездница, кавалерист-девица Джаннини лихо произвела захват новых территорий: в Gucci она уже царила безраздельно. Сначала на нее смотрели недоверчиво – в должности креативного директора она все-таки сменила человека-легенду, Тома Форда. Со своим предшественником Фрида расходится не только в мелочах, но и в принципиальном вопросе. «Том одержим темой секса, а я – вовсе нет».
У нее, как сказали бы вечные недруги и соперники итальянцев – французы, «есть другие кошки, которых можно почесать». Она чешет без остановки. Совместно с Мадонной, Дженнифер Лопес и Рианной под крылом UNICEF собирает деньги для больниц восточноафриканского государства Малави. С директором Венецианского кинофестиваля Марко Мюллером придумала награду – Gucci Award for Women in Cinema. Первым ее лауреатом в этом году стала актриса Джессика Честейн. Но гвоздем церемонии, проходившей на следующий день после нашей встречи все в том же Cipriani, стала вовсе не она, а Мадонна, с которой Фриду связывает что-то вроде дружбы – насколько в принципе возможна дружба между стальными леди. Певица вручала приз и даже пробыла на ужине дольше положенных звезде такого ранга пятнадцати минут.
В комнате дочери отец Фриды, архитектор, специально оставлял белые стены – чтобы она на них рисовала. «Сейчас понимаю, что мое детство было счастливым в том числе благодаря отсутствию Facebook и PlayStation. Родись я сегодня, не уверена, что стала бы рисовать».
В ней нет никакой артистической изломанности – сплошная железная воля. На чаше весов «художник или менеджер» явно перевешивает второе. Но Фрида и с этим не согласна. «Это история про равновесие. Сегодня дизайнер просто обязан иметь два лица. Не верю в модельера, томящегося в изысканной студии за бокальчиком rose в ожидании вдохновения. Расписание ведь жесткое, коллекций много. Хотя менеджер, лишенный воображения, тоже не сможет работать в модном Доме. Попробует – да и уйдет руководить консервным заводом».
В этом году Фрида Джаннини сама открыла консервную банку с маркировкой «сделано в 1970-е» – и обнаружила, что содержимое ни капельки не испортилось. При этом дизайнер терпеть не может ремейки – скажем, в кино. «Оригинал всегда оказывается лучше. Мои обращения к прошлому есть воспоминание о нем, не более того. Я делаю современные вещи».
На вершине ее кинопьедестала – «Завтрак у Тиффани» с маленьким черным платьем. «Фотоувеличение» с платьем-трапецией. Американские комедии 1950-х с Джимми Стюартом – образец стиля. Главный итальянский фильм всех времен и народов «Унесенные» (Swept Away) Лины Вертмюллер.
Фрида разряжает в меня обойму иконических женских имен – Одри Хепберн, Анна Маньяни, Мадонна, и вдруг осечка – на Монике Витти. Впервые за весь разговор – пауза. «Живет в Риме. Тяжело болеет. Нигде не снимается. Никуда не ходит. Печальная судьба».
Осведомленность о судьбе друг друга – удел и право римлянок-патрицианок. Джаннини родилась в Риме и добилась того, чтобы туда, на один из семи великих холмов, перенесли дизайн-студию Gucci. «Я пять лет прожила во Флоренции замужем за веб-дизайнером, развелась и вернулась к себе, в Рим. Gucci давно не флорентийский, а международный бренд». В столице Тосканы, впрочем, до сих пор находятся мастерские и головной офис компании, а в палаццо делла Мерканция, что на площади Синьории, в октябре открылся музей марки.
Он будет «непыльным», как и все, с чего сдувает пылинки Фрида Джаннини. С огромным книжным магазином на первом этаже – в городе Данте, как ни странно, не хватает качественных книжных. «Мы очень давно хотели открыть этот музей. Долго искали место. Ведь основатель Дома Гуччо Гуччи – часть итальянской культуры, классик, равнозначный Тициану, Леонардо, Микеланджело», – говорит дочь преподавательницы истории искусств. С отцовской стороны она унаследовала любовь к архитектуре и дизайну интерьеров. «Если бы я не стала дизайнером одежды, обязательно декорировала бы пространства. Не строила – это, к сожалению, не мое, – а именно украшала. Дом, в котором я живу, – двухэтажный особняк в римском районе Джаниколо (ну а в каком же еще должна жить синьора с фамилией Джаннини) – построен по папиному проекту. А интерьер в нем – мой. Белые стены со множеством вещичек ар-деко внутри. Одна из комнат дома отведена, кстати, под музыкальную библиотеку с восемью тысячами дисков».
Да, у этого танка рок-н-ролльный движок, работающий к тому же только на «полный вперед».
Фото: Getty, Splash